Латиго бросил на него короткий взгляд, вновь повернулся к
Джонасу.
– Большая часть моего отряда расположилась лагерем в
тридцати колесах отсюда, в лесу к западу от каньона Молнии… что за мерзкий
звук, идущий из каньона? Он пугает лошадей.
– Червоточина, – ответил Джонас.
– Он пугает и людей, если подойти поближе, – добавил
Рейнолдс. – Лучше держаться от нее подальше, капитан.
– Сколько вас? – спросил Джонас.
– Сто. Все хорошо вооружены.
– То же говорили и про людей лорда Перта.
– Не остри.
– Они участвовали в боях?
– Они знают, что это такое, – ответил Латиго, но Джонас
видел, что он лжет. Опытных бойцов Фарсон держал при себе, в горах. А в таком
вот экспедиционном отряде пороха нюхали разве что сержанты, да и то не все. –
Двенадцать человек у Скалы Висельников, охраняют цистерны, которые привезли
твои люди.
– Больше, чем нужно.
– Я рискнул приехать в этот вонючий городишко не для того,
чтобы обсуждать с тобой мои приказы, Джонас.
– Прошу меня извинить, сэй, – ответил Джонас. По голосу
чувствовалось, что это всего лишь слова. Он сел на пол рядом с Корал, начал
сворачивать самокрутку. Она оставила вязанье, чтобы погладить его по волосам.
Дипейп не мог понять, что находит в ней Джонас. Лично он видел перед собой
костлявую уродину с длинным носом и крошечными сиськами.
– Теперь насчет этих молодых людей, – продолжил Латиго, ясно
показывая, что в них причина его появления в Хэмбри. – Благодетель очень
обеспокоился, узнав о посланцах Привходящего мира, объявившихся в Меджисе. А
теперь ты говоришь, что они не те, за кого себя выдают. Так кто же они?
Джонас сбросил с головы руку Корал, как настырное насекомое.
Она, нисколько не обидевшись, принялась вязать.
– Они – не молодые люди, а мальчишки, и если их приезд сюда
– ка (а насколько мне известно, Фарсон к ка относится более чем серьезно), то
это скорее наша ка, а не Альянсова.
– К сожалению, мы не можем порадовать Фарсона твоими
теологическими изысканиями, – ответил Латиго. – Мы привезли с собой
радиопередатчики, но они или сломаны, или не работают на таких расстояниях. И
никто не знает, в чем причина. Ненавижу я эти игрушки. Боги смеются над ними.
Так что самостоятельность у нас полная. Хорошо это или плохо.
– Фарсон волнуется понапрасну.
– Добродетель не желает, чтобы эти три парня воспринимались
как угроза его планам. Полагаю, Уолтер сказал тебе то же самое.
– Ага. И я не забыл ни слова. Сэй Уолтер из тех, кто не
забывается.
– Да, – согласился Латиго. – Он – доверенное лицо Благодетеля.
И приехал сюда только потому, что с этими парнями надо обязательно разобраться.
– Мы восприняли его слова как руководство к действию. Рой,
расскажи сэй Латиго о твоей позавчерашней встрече с шерифом.
Дипейп нервно откашлялся:
– Шериф… Эвери…
– Я его знаю. Жирный как свинья, каких режут на Полную
Землю, – кивнул Латиго. – Продолжай.
– Один из помощников Эвери отвез записку этим мальцам, когда
они пересчитывали лошадей на Спуске.
– Какую записку?
– Не появляться в городе на день Жатвы. Не появляться на
Спуске в день Жатвы. Держаться поближе к своему жилищу в день Жатвы, потому что
в дни своих праздников местные жители не жалуют приезжих, даже тех, к кому в
другое время отношение самое благожелательное.
– И как они это восприняли?
– Тут же согласились на все условия, – ответил Дипейп. – Для
них это обычное дело, они соглашаются со всем, о чем их просят. Они, конечно,
что-то подозревают, это точно… нет такого закона или обычая, запрещающего
приезжим принимать участие в празднествах, на Жатву или другой день. Наоборот,
участие приезжих только приветствуется, и молокососы об этом знают. Идея…
– …в том, чтобы они поверили, что мы запланировали
выступление именно на день Жатвы, да, да. – нетерпеливо закончил за него
Латиго. – Я хочу знать другое, убеждены ли они в этом? Сможете вы взять их за
день до праздника? Будут они дожидаться, пока вы их возьмете?
Дипейп и Рейнолдс посмотрели на Джонаса. Джонас положил руку
на бедро Корал. Приплыли, подумал он. То, что он сейчас скажет, придется
выполнять. Если все пройдет, как он и пообещает.
Больших охотников за гробами похвалят и вознаградят… может,
даже дадут премию. Если обещание останется невыполненным, подвесят головами
вниз на конце веревки.
– Мы возьмем их без труда. По обвинению в измене. Трое
молодых людей, все высокого происхождения, на службе Джона Фарсона. Шокирующий,
но факт. Убедительное доказательство того, в какие жуткие времена мы живем.
– Одно обвинение в измене, и сбежится толпа?
Джонас холодно улыбнулся.
– Как идея измена едва ли будет воспринята простым людом,
даже если толпу подогреть спиртным, выставленным за счет Ассоциации
конезаводчиков. А вот убийство… особенно горячо любимого мэра…
Дипейп стрельнул глазами на сестру мэра.
– Печальное событие. – вздохнула дама. – Пожалуй, я даже
смогу повести этих людей за собой.
Дипейп подумал, что наконец-то раскусил причину влюбленности
Джонаса: эта женщина не уступала ему в хладнокровии.
– Другой вопрос. Некий предмет, охрану которого Добродетель
поручил вам. Хрустальный шар.
Джонас кивнул.
– Да, конечно. Бесценное сокровище.
– Как я понимаю, вы оставили его у местной bruja [колдунья
(исп.).].
– Да.
– Вам следует забрать его. В самое ближайшее время.
– Яйца курицу не учат, – чуть резче, чем следовало, ответил
Джонас. – Я подожду, пока этих молокососов не осудят.
– Вы видели этот шар, сэй Латиго? – с любопытством спросил
Рейнолдс.
– Вблизи – нет, но я знаю людей, которые видели. – Латиго
помолчал. – Один обезумел, и его пришлось пристрелить. В таком состоянии я
видел человека тридцать лет назад, на краю Великой пустыни. Его укусил бешеный
койот.
– Благословим Черепаху, – пробормотал Рейнолдс и пальцами
трижды постучал себя по шее. Он ужасно боялся зверей, заболевших бешенством.
– Тебе уже никого не придется благословлять, если Колдовская
радуга доберется до тебя, – сухо ответил Латиго и повернулся к Джонасу. – Взять
его тебе будет куда сложнее, чем отдать. Эта ведьма наверняка уже попала под
воздействие магического кристалла.