– А потом они отвезут продукты перегонки к Фарсону, –
добавил Катберт. – Но нас это особо не интересует. Мы должны действовать здесь,
в Меджисе.
– Я так долго ждал, чтобы они все собрали вместе, – внес
свою лепту и Роланд. – Все, что они хотят увезти из Меджиса.
– На случай, если ты не заметила, амбиций нашему другу не
занимать, – подмигнул Катберт Сюзан.
Роланд пропустил его слова мимо ушей. Он смотрел и смотрел в
сторону каньона Молнии. В эту ночь они не слышали червоточины. Ветер
переменился и относил ее «голос» от города.
– Если мы сможем зажечь нефть, с остальным проблем не будет…
Нефть – это главное. Я хочу уничтожить ее, а потом мы уедем отсюда. Все
четверо.
– Они намерены выступить в день Жатвы, не так ли? – спросила
Сюзан.
– Да, похоже на то, – кивнул Катберт и рассмеялся. Весело,
заразительно, как смеются дети. На лице Сюзан отразилось недоумение:
– Что? Что такое?
– Не могу сказать, – сквозь смех ответил Катберт. – Это выше
моих сил. Я буду смеяться и смеяться, и Роланд рассердится на меня. Эл,
расскажи Сюзан о визите помощника шерифа Дейва.
– Он приехал к нам на «Полосу К». – Ален тоже заулыбался. –
Поговорил с нами, как добрый дядюшка. Предупредил, что жители Хэмбри не жалуют
приезжих во время праздников, поэтому нам следует оставаться в бункере и не
появляться в городе.
– Это же безумие! – негодующе воскликнула Сюзан, так обычно
реагируют люди, когда кто-то незаслуженно оскорбляет их родной город. –
Приезжих мы всегда приглашаем на наши праздники с открытой душой и всегда
приглашали! Мы же не… дикари какие-то!
– Успокойся, успокойся, – захихикал Катберт. – Мы это знаем,
но помощник Дейв не знает, что мы знаем, не так ли? Он знает что его жена
приготовляет лучший в округе белый чай, а насчет всего остального пребывает в
неведении. Шериф Херк знает, конечно, больше, но, насколько я могу судить, не
намного.
– Их предупреждение означает следующее, – добавил Роланд. –
Во-первых, они намерены выступить в день Жатвы, как ты и сказала. Сюзан.
Во-вторых, они думают, что мы их планам не помеха.
– Может, потом они еще обвинят нас в том, что это мы
переправили нефть Фарсону, – вставил Ален.
Сюзан с любопытством вгляделась в их лица: – И что вы
задумали?
– Уничтожить то, что осталось в СИТГО, а потом ударить по
ним в месте сбора, – ответил Роланд. – У Скалы Висельников. По крайней мере
половина цистерн уже там. С запада подошли люди Фарсона. Человек двести скорее
всего, даже меньше. Все они должны умереть.
– Если не они, то мы, – кивнул Ален, – Как мы вчетвером
можем убить двести солдат?
– Мы не можем. Но если мы подожжем цистерны, будет взрыв, и
очень мощный. Выжившие солдаты будут в ужасе, выжившие командиры – в ярости.
Они увидят нас, потому что мы позволим им нас увидеть…
Ален и Катберт слушали, затаив дыхание. Сказанное ранее не
составляло для них тайны, но вот продолжение Роланд до сих пор держал при себе.
– А потом? – испуганно спросила Сюзан. – Что потом?
– Я думаю, мы сможем заманить их в каньон Молнии, – ответил
Роланд. – Я думаю, мы сможем заманить их в червоточину.
5
В мавзолее повисла гробовая тишина. Нарушила ее Сюзан.
– Ты сошел с ума. – В голосе, однако, слышался восторг.
– Нет, – возразил ей Катберт. – С головой у него все в
порядке. Ты думаешь о той расселине, не так ли, Роланд? Перед изломом в дне
каньона.
Роланд кивнул.
– Четверо могут без труда вскарабкаться по ней. Наверху
заготовим камней. Достаточно много, чтобы завалить ими тех, кто попытается
полезть следом.
– Это ужасно, – выдохнула Сюзан.
– Это наше спасение, – ответил Ален. – Если нефть останется
у них и они ею воспользуются, они уничтожат всех солдат Альянса, которые
окажутся в радиусе действия их оружия. Благодетель пленных не берет.
– Я не говорю, что вы не правы в своем решении, но это
ужасно.
Они помолчали, четверо подростков, замышляющих убийство
двухсот мужчин. Впрочем, далеко не мужчин: многие (а скорее большинство)
возрастом не сильно отличались от них.
– Те, кто не попадет под лавину, выедут из каньона точно так
же, как и въехали в него, – заметила Сюзан.
– Нет, не выедут, – покачал головой Ален: он уже все понял.
Роланд кивнул, на губах его появилось подобие улыбки.
– Почему?
– Ветки в устье каньона. Мы их подожжем, не так ли, Роланд?
А если ветер в этот день будет дуть, как обычно в это время года… дым…
– Погонит их в червоточину, – закончил за него Роланд.
– А как вы зажжете ветки? – спросила Сюзан. – Я знаю, они
высохли, но у вас не будет времени поджигать их спичкой или кремнем с огнивом.
– Тут ты сможешь нам помочь, – ответил Роланд. – Как сможешь
помочь поджечь цистерны. Нам не удастся поджечь нефть, стреляя в цистерны из
револьверов. Сырая нефть горит гораздо хуже, чем думают многие. Я надеюсь, нам
поможет и Шими.
– Расскажи, что ты от нас хочешь.
6
Они проговорили еще минут двадцать, внеся в первоначальные
планы минимум изменений: все, похоже, понимали, что неопределенность ситуации
не допускала более детальной проработки. Ка затянула их в эту историю, вот они
и рассчитывали, что та же ка и их собственная отвага помогут им из нее
выпутаться.
Катберту не хотелось вовлекать Шими, но в конце концов он
согласился: роль юноше отводилась совсем незначительная, и Роланд согласился
взять его с собой при отъезде из Меджиса. Пятеро уедут или четверо – разницы
никакой.
– Хорошо. – кивнул Катберт и повернулся к Сюзан: – Ты
поговоришь с ним или я?
– Я.
– Внуши ему, что Корал Торин нельзя говорить ни слова, и
убедись, что он тебя понял, – продолжил Катберт. – Дело не в том, что она –
сестра мэра. Просто я не доверяю этой сучке.
– И на то есть причины, – кивнула Сюзан. – Моя тетя говорит,
что она спуталась с Элдредом Джонасом. Бедная тетя Корд! Ужасное для нее
выдалось лето. Да и осень будет не лучше. Ее назовут теткой предательницы.
– Некоторые будут знать, что это не так, – возразил Ален. –
Можешь в этом не сомневаться.