Они уже на площадке, Энрико выходит следом:
– Созвонимся в конце месяца насчет того…
– Конечно.
Алессандро смотрит на них и вдруг вспоминает:
– Но вы же заходили по какому-то важному делу…
Энрико и Пьетро переглядываются.
– Нет, просто давно тебя не видели, и, поскольку ты недавно расстался с Еленой, мы хотели узнать, как ты…
Алессандро улыбается:
– Спасибо; теперь узнали?
Пьетро берет Энрико за рукав и тянет его в лифт.
– Мы поняли: ты оказался в сказке! Давай, пошли… Оставим его в его раю. А, не забудь спросить ее про подругу.
Алессандро улыбается и закрывает дверь. Пьетро нажимает на первый этаж. Двери лифта закрываются. Он смотрит на себя в зеркало. Оправляет пиджак. Энрико, прислонившись к стене, смотрит на его отражение в зеркале.
– Мы правильно сделали, что не сказали ему?
Пьетро встречается с ним взглядом в зеркале:
– Я даже не знаю, о чем ты говоришь.
– О том, что вчера вечером…
– Да знаю я прекрасно. Просто я хотел сказать, что так даже лучше. Как будто ничего не случилось. Ты же не хочешь разрушить его рай? – Он садится в машину.
Энрико подходит к нему.
– Конечно, нет. Значит, он никогда не узнает.
– Может, узнает, может – нет, – отвечает Пьетро, открывая окошко, – жизнь сама отвечает на все вопросы. Тут дело только времени. Не надо торопить жизнь. – И он уезжает.
Энрико остается один. Он тоже садится в машину. Верно: это дело времени. Для него тоже все станет ясно. В конце месяца. Да. К концу месяца он все узнает. И сомнениям придет конец. Наступит рай. Или ад.
Глава пятьдесят третья
Комната цвета индиго. Снова она.
И вдруг: бип-бип.
«Любовь моя, завтра заеду за тобой в 7. У меня для тебя есть сюрприз. Ты всегда говорила, что я неромантичен. Но в наш юбилей я тебя удивлю».
Она читает сообщение. Точно. Завтра у нас юбилей. Первый. Блин. Но сегодня нельзя задерживаться, завтра у меня зачет на первом уроке, как бы не заснуть. Уф-ф… Сегодня ты должна купить ему какой-нибудь подарок. Должна? Подарок? Но что ты говоришь? Эй, вспомни, в прошлом году ты по нему сходила с ума. По нему, парню с широкими плечами и добрыми глазами. Он так нравился маме и тете. И вы встречаетесь целый год. Надо бы сказать: «Я должна купить ему подарок», а не «какой-нибудь подарок». Сколько там сейчас? Шесть часов. Вообще-то в такой ситуации надо испытывать счастье, стремительно бежать куда-то, кричать… и безумно любить. А что вместо этого? Что со мной? Почему мне всегда хочется спать, вместо того чтобы пойти с ним куда-нибудь? Я хочу его любить. Нет. Так нельзя говорить. Надо сказать: «Я его люблю» – и все. Девушка бежит в свою комнату и открывает шкаф. Одно, два, три, четыре прелестных коротких платьица. Но проблема заключается не в том, какое из них выбрать. А в том, чтобы хотеть быть самой красивой в его глазах. Она рассматривает их по очереди. Проводит по ним рукой. И останавливается на серо-голубом с мелким восточным рисунком. Она любит его больше остальных. Представляет себя в этом платье в ресторане, он – напротив. И пытается придумать подарок для него. Но не испытывает никакой радости. Ни малейшего движения души. Ничего. Тишина. Страх. Темнота. И она начинает плакать от злости. Плачет, потому что не находит в душе того, что хотелось бы. И еще оттого, что иногда ты причиняешь боль другому человеку против своей воли. И чувствуешь себя отвратительно. Одни вопросы, столько вопросов, и все лишь для того, чтобы скрыть правду, которая ей уже известна. Но признать ее – это совсем другое. Признать ее – это значит свернуть за угол и пойти другим путем. Она ищет себя. Смотрит в зеркало. Но не находит. Там совсем другая девушка. Глава пятьдесят четвертая
Дзын-дзын. Весело звонит домофон. Алессандро кубарем скатывается с шезлонга и бежит к двери.
– В чем дело? Что случилось?
– Алекс, это я, открой.
Алессандро два раза нажимает на кнопку и возвращается в гостиную. Сколько же сейчас времени? Четверть одиннадцатого. Он почти полчаса проспал. Алессандро открывает дверь запыхавшейся Ники.
– Я поднялась пешком, надо оставаться в тонусе. А ты чем занимался? Спал?
– Нет, я тут немного в интернете полазил…
– А, да, – Ники заглядывает в гостиную, свет везде погашен, – ты уже и ноутбук выключил?
Алессандро обнимает ее и притягивает к себе.
– Да, видишь, какой я быстрый. – Он ее целует. – Какой ты фильм взяла?
– «Близость».
– Да? То т, из которого музыка? Я его не видел.
– Он супер. Слушай, у меня есть идея. Давай посмотрим его в постели!
– А что, там эротика?
– Какой же ты пошлый! Нет, дело не в эротике, хотя там она есть, но не из-за этого. Мне хочется думать, что, когда мы так будем под одеялом, это как будто мы с тобой в своем доме…
Алессандро смотрит на нее. С удивлением. Она морщится:
– Да, я знаю, знаю. Дом – твой, только твой. Я хотела сказать – как будто мы вместе живем, как будто мы муж и жена, понимаешь?
– Знаешь, я только хотел сказать тебе… какая ты красивая…
Ники улыбается и идет в спальню. Раздевшись, вставляет DVD в дисковод. Но, услышав шаги Алессандро, быстро прыгает в кровать и до самого подбородка закрывается простыней. И нажимает на дистанционное управление.
– Ты хочешь смотреть на английском?
– Нет, спасибо. Завтра у меня встреча с немцами.
– Ладно, тогда на итальянском. Давай быстрее, сейчас фильм начнется.
Алессандро раздевается и ныряет к ней в постель.
Ники прижимается к нему, кладет холодные пятки ему на теплые ноги и маленькой мягкой грудью пристраивается ему на руку. На экране титры, кадры, забавные диалоги, очень жизненные. Потом – фотографии, песня, начинается история любви. Аквариум. Встреча. Потом все сливается воедино. Рука Ники медленно скользит вдоль его тела. Алессандро поворачивается. Ники смеется и вздыхает, прижимается к нему, их руки переплетаются, начинается новая история любви, только уже настоящая, – такие мгновения остаются на всю жизнь, их невозможно забыть.
Чуть позже. Уже совсем поздно. Ники переворачивается и хочет встать с постели. Раздается скрип. Алессандро просыпается.
– Эй, куда ты?
– Уже два часа. Я сказала родителям, что вернусь не поздно. Будем надеяться, что они не проснутся. Сегодня ты точно заснул. Не отрицай этого, любовь моя.
– Что ты сказала?
– Слушай, не занудничай.
Ники собирает одежду, она немного смущена.