– Что случилось? Вы узнали неприятную новость? Мне жаль…
– Нет… просто меня бросили…
И Алессандро рассказывает ей все, этой незнакомой женщине.
– Извините меня. – Он смеется, все еще вытирая рукой слезы.
Женщина, улыбаясь, протягивает ему салфетку.
– Спасибо, – Алессандро шмыгает носом и тоже улыбается, – просто я услышал ваш разговор с мужем, такой веселый, после стольких лет, прожитых вместе…
Женщина снова улыбается:
– Это был не муж.
– А-а-а. – Алессандро смотрит на ее палец с обручальным кольцом.
Женщина замечает взгляд:
– Да, но… Это был мой любовник.
– А, извините.
– Ничего.
И весь остаток пути они больше не разговаривали. До самого Неаполя. Когда поезд остановился, женщина попрощалась:
– До свидания, всего вам доброго. – Она улыбается и выходит.
Алессандро берет свою сумку и тоже выходит. Он провожает ее взглядом и уже вдали видит, как она целуется с мужчиной. Он целует ее в губы и забирает у нее чемодан на колесиках. Они идут по перрону. Потом он останавливается, отпускает чемодан и поднимает ее вверх, крепко сжимая в руках. Алессандро присматривается. У мужчины – обручальное кольцо. Наверное, ее муж. Правда, любовник тоже может быть женат. Но обычно все гораздо проще, чем мы себе воображаем. Они идут дальше к остановке такси. Она оборачивается, замечает его, машет ему рукой и снова берет мужа под руку. Алессандро улыбается в ответ. И ждет свое такси. Сжав зубы, продолжает путь. На кораблике добирается до Капри. Но море он даже не видит: он сидит около грязных, покрытых морской солью окошек, серых, как его сердце. И вот он уже на виа Камерелле, на встрече с японцами. Он делает глубокий вздох. И вдруг что-то меняется. Эта боль куда-то уходит. Он веселит их через переводчика, рассказывает анекдоты, шутит. Закрывая рукой рот, когда смеется. Он знает эту их особенность: они считают плохим тоном показывать зубы. Алессандро предусмотрителен, педантичен, подготовлен. Все на букву «П». Просто превосходно. Потом он переходит к разговору об их продукции. Когда японцы слышат его идею, они приходят в восторг, смеются и даже хлопают его по плечу. И переводчик тоже доволен, он говорит, что они очень его хвалят, что идея его великолепна, гениальна. И в заключение, уже попрощавшись, Алессандро протягивает им свою визитку: обеими руками, как это принято в Японии. Они улыбаются. Они в восторге от него. Теперь Алессандро может возвращаться. Он довел до конца свое задание, никого не разочаровав. Даже напротив. Он подал им идею, совершенно новую, и она понравилась. Все просто. Идея вызвала улыбку. Прямо как та жизнь, которую он хотел бы сейчас для себя.
Кадр фокусируется на пейзаже. Поезд едет быстро. Внутри вагона женщина: она плачет, сидя в своем кресле. Крупный план. Женщина все еще плачет. Камера скользит по лицам других пассажиров: они смотрят на нее и не знают, что делать. Поезд останавливается. Пассажиры выходят. Обнимаются со встречающими. Всех кто-то ждет. Только плакавшую женщину никто не встречает. И вдруг она улыбается. Подходит к машине. Это японская новинка. Теперь женщина счастлива. Она встретила в этой машине свою любовь. «Любовь, которая не предает. Мотор, который не глохнет».
Когда Леонардо услышал это, он сказал, что идея фантастичная.
– Ты гений, Алессандро, просто гений. Вулкан креативности. И какая простая история, ролик эффектный. Женщина, плачущая в поезде. Великолепно, немного от Лелуша, и еще похоже на «Выбор Софи»: неизвестно, почему она плачет, но в конце мы понимаем, почему она смеется. Великолепно. Подумать только: они-то хотели, чтобы в ролике плакал мужчина. Мужчина. Кт о в такое поверит, что мужчина плачет? Да еще и в поезде…
– Да, такое трудно представить.
Алессандро выходит из-под душа и быстро вытирается. Одевается. Знаешь, в чем главное горе нашей жизни? Что даже на боль тебе не хватает времени.
Глава пятьдесят первая
Мяч летит вверх. Две девочки делают вид, что подбегают к сетке. Ники хорошо рассчитывает шаги. Один, два, она делает прыжок. Но с другой стороны все хорошо поняли и становятся стеной. Мяч, поданный Ники, отскакивает, скользит и падает на их поле.
– Фью-ю-ю.
Свист арбитра, он вытягивает руку в левую сторону. Очко противникам.
– Не-е-ет!
Пьеранджело закатывает рукава, снимает кепку и бросает ее на столик. Его бесят ошибки подопечных. Подача противника. В этот момент открывается маленькая дверь в глубине зала. Это Алессандро: в синих джинсах, голубой рубашке, еще пахнущий шампунем; он что-то держит в руках. Увидев его, Ники улыбается: «Ну наконец-то!»
И с этого момента игра идет, словно в руки тренеру попал какой-то амулет, приносящий удачу. Такая команда проиграть не может. Подачи, блоки, летящие и отбитые мячи, и вновь отбитые, и снова…
– Со счетом двадцать пять – шестнадцать побеждает команда «Mamiani»!
Девочки кричат и обнимаются, прыгают все вместе, положив друг другу руки на плечи. Наконец Ники подныривает и выбегает из этого кольца. И весело бежит прямо к нему, сияющая, вспотевшая, и напрыгивает на него, сжав своими длинными ногами его колени в обтягивающих джинсах.
– Мы выиграли! – И целует его.
– Я и не сомневался. Держи, это тебе. Держи его так, вертикально.
Ники быстро открывает подарок:
– Какой красивый… это же жасмин…
И они целуются на глазах у всех, никого не замечая: ни победителей, ни побежденных, что проходят мимо, и вдруг Алессандро не удерживает ее, и они падают между сиденьями на трибуне. И смеются. И продолжают целоваться. Что поделать: иногда любовь сильнее всего. Глава пятьдесят вторая
Немного позже. Дома у Алессандро. Уже после того, как он пришел в себя от воспоминаний в ванной; в общем, позже. Ники выходит из ванной с полотенцем, завязанным на голове, еще теплая и с покрасневшими щеками.
– Алекс, а это что такое? – Она показывает на листок с планом расстановки мебели в гостиной.
– А, это…
На самом деле он прекрасно помнит. Как это можно забыть? Вот Елена спорит по телефону с работниками, скидка, на которую он не претендовал, и потом бесконечные телефонные звонки, разборки по поводу задержки доставки всей этой кучи мебели, которая значится на листке. Мебель между тем все еще не пришла.
– М-м-м… это дизайн гостиной.
– А вся эта мебель была здесь раньше?
– Нет, она еще будет.
– Что? Не может быть! Но это ужасно! Она все загромоздит! – Алессандро поражен: именно эти слова он говорил тогда Елене. – Ну, хотя дом-то твой, тебе решать… – А это как раз полностью отличается от того, что говорила Елена.
Алессандро улыбается.
– Ты права… к сожалению.