– Нет, Энрико, я говорю это только потому, что часто друг, из самых лучших побуждений, может навредить. Если по моей вине между вами случится что-то плохое…
– Ревность гасит любовь, как пепел гасит пламя, так говорила Нинон Ланкло. Но ко мне это не подходит. Я без ревности много лучше бы себя чувствовал. И что бы ты ни узнал, мы все равно останемся друзьями.
– Надеюсь. И еще надеюсь, что этот Тони ничего такого не обнаружит.
Энрико, уже совсем успокоившись, оглядывает кабинет:
– Знаешь, а ты неплохо здесь устроился. Я ведь никогда у тебя не был. Раньше не было нужды…
Алессандро поднимается с кресла.
– Да и теперь особой нужды не было. Ты просто зашел ко мне, хотел сделать приятный сюрприз.
– Знаешь, что мне больше всего нравится в тебе? Что ты всегда спокоен и готов помочь другу. Я здорово у тебя расслабился. С удовольствием бы все утро у тебя здесь провел…
– Шутишь, что ли? Ты просто не знаешь, что у меня тут происходит… ты пришел в самый тяжкий момент всей моей профессиональной жизни!
– Ну, по крайней мере, в личной-то у тебя спокойно…
– Даже не знаю, в какой у меня хуже…
– Даже вчера, когда ты объявил нам, что расстался с Еленой, ты был так спокоен.
– Вот именно: если здесь у меня будут проблемы, пойду в актеры.
– Что, у тебя серьезно все так плохо?
– Плохо – слабо сказано…
– Ну, тогда ты здорово умеешь скрывать свои чувства.
И тут звонит телефон Алессандро. Он его вынимает и, даже не взглянув на экран, отвечает.
– Это я, Ники.
– Какой сюрприз! – Он поворачивается к Энрико, улыбается и отворачивается к окну. – Как это ты звонишь? Разве ты не в школе?
– Именно в ней. Я спряталась в учительском туалете. Очень хотела тебя услышать.
– А, понятно. И скоро ты закончишь?
– Что, в туалете? Что ты имеешь в виду?
– Да ты не поняла…
– Я все прекрасно поняла. У тебя собрание? Извини.
– Нет, ко мне зашел друг. – Он снова оборачивается к Энрико и улыбается.
– Тогда какого ты так зашифрованно говоришь? Я просто тебя не понимаю. Ты – загадка моей жизни. У меня много подруг помешаны на судоку, для меня это непостижимо; так вот, по сравнению с тобой – это цветочки!
– Ладно, Ники, ты мне что-то хотела сказать?
– Ой, кажется, обиделся! Что это с тобой?
– Со мной – ничего, просто я не люблю разговаривать по телефону, когда у меня люди.
– О’кей, постараюсь короче. Значит… мастер сегодня работает. Точка. Он точно сказал. Точка. Отвези меня, please. Точка. Телеграмма дошла?
– Хорошо, встретимся перед школой в то же время.
– Отлично. Пошлешь мне поцелуй?
– Нет.
– Ладно… Трусишка. – И Ники отключается.
Алессандро смотрит на Энрико: тот окончательно успокоился и с улыбкой смотрит на друга.
– Извини, я не мог не услышать разговор… Ники… в то же время… у школы… Кто это, племянница? У твоих сестер вроде все дети гораздо младше… Может, сестра двоюродная? По отцовской линии?
– Не напрягай особенно мозги: это та девчонка, о которой я тебе вчера у ресторана говорил, я с ней случайно познакомился – у нас ДТП было.
– И вы уже в таких доверительных отношениях?
– Ну да.
– Сколько, ты говорил, ей лет?
– Семнадцать.
– Ах, вот оно что: поэтому-то ты так легко перенес расставание с Еленой. Эта Ники – твое отвлечение. Значит, это не просто авария…
– Если бы она стала отвлечением, это была бы настоящая авария…
– Вот видишь, мы не хотим замечать очевидные вещи. Девочка в семнадцать лет – это уже женщина. Ты что, не помнишь, какие мы были в семнадцать лет? Может быть, мы были даже больше мужиками, чем сейчас. То есть у нас, конечно, было чуть больше проблем, зато теперь работоспособности у нас поменьше…
Алессандро улыбается:
– Слушай, Энрико, я пойду к Тони Косте ради тебя, но не пытайся проникнуть в мою личную жизнь. Здоровее будешь.
– Ясно: ты уже все решил… – Энрико подмигивает ему. – Послушай меня: развлекись с этой Ники на все сто, а потом… будь что будет. И если Елена вернется, все будет как раньше, даже еще лучше. – Он открывает портфель, набитый документами. – Держи. – И протягивает Алессандро цветной диск. На нем написано: «Love relax». – Нравится? Я сам его записал. Это мой хит: там лучшие песни, они помогут тебе быть на высоте с женщиной. Я хотел поставить его однажды вечером, чтобы убедить Камиллу родить ребенка. Но я с удовольствием дам его тебе: поставь его, когда будешь с Ники.
– Ты шутишь? При чем здесь…
– При чем, при чем… Ты сам знаешь. У меня еще есть на компьютере.
– И ты думаешь, мне это пригодится с Ники?
– Конечно. Она уже твоя.
– Здесь есть только одна маленькая деталь: я ее не хочу.
– Ладно, поступай как знаешь. Об одном тебя прошу: сходи поскорее к Тони.
– Договорились, насчет этого не переживай.
Алессандро закрывает дверь и возвращается к столу. Он падает в кожаное кресло. Этого мне только не хватало. Он берет в руки диск и внимательно на него смотрит. Хм, неплохие песни. Интересно, сколько времени понадобилось Энрико, чтобы их сюда закачать? Как же он любит Камиллу. Прекрасная пара, они всегда так хорошо ладили. А теперь мне почему-то надо идти к этому Тони Косте! Как будто своих проблем мало… А если у Елены и вправду кто-то был? А вдруг и правда кто-нибудь из друзей? Энрико отпадает. Если только он не настоящий гений: сочинив всю эту историю, решил отвести от себя подозрения… Флавио? Нет, он слишком боится Кристину. Пьетро? Да, остается только Пьетро. Вот насчет него я точно не знаю… ясное дело, он хороший друг, но если ему представляется возможность переспать с женщиной, он на все готов. И это называется друг! Да к тому же Елена всегда ему очень нравилась.
В этот момент в дверь стучат.
– Зайдите!
Это Андреа Солдини.
– Мы идем куда-нибудь поесть и там продолжим тему. Идешь с нами?
– Да, но ненадолго. Мне надо забрать из школы Ники.
– А я и не знал, что у тебя есть дочка.
– Я тоже.
Глава двадцать восьмая
Уроки закончились. В коридоре – стайка ребят. Кто-то идет домой. Кто-то становится в очередь к кофемашине. Дилетта стоит рядом с Ники.
– Ты весь перевод сделала?
– Нет. А ты?
– Три четверти.