Песнь огня - читать онлайн книгу. Автор: Розария Мунда cтр.№ 98

– Мой отец клеймил им наших овец, – сообщила я.

Хейн прикрыла рот рукой.

– Ей нужно обратиться к врачу.

– Нет, – ответил Пауэр.

– Нет – что?..

– Нет, я уже предлагал это Иксиону, и он сказал, что в этом нет необходимости. – У Пауэра под кожей ходили желваки. Он достал из кармана марлю, которую протянул мне, чтобы я обернула рану, и бутылочку с обезболивающей настойкой, которую сунул в руку Миранды. – Не более трех капель каждые шесть часов. Если кто-нибудь спросит, я приходил сюда, чтобы позлорадствовать.

После этого мне стало немного лучше. Комната больше не расплывалась у меня перед глазами. Я смогла отвечать на большинство вопросов полными предложениями. И даже смогла выдавить из себя улыбку, отвечая на некоторые вопросы, которые задавал не Иксион.

Но чем более ясно я начинала все воспринимать, тем очевидней для меня становилась враждебность этого зала суда.

Здесь было полно представителей Отверженных, Ордена Черного Клевера и тех самых представителей бронзового и железного сословий, которые выкрикивали оскорбления в мой адрес во время Бункерных бунтов. Когда мой допрос наконец-то прервали для свидетельских показаний, мое облегчение по поводу перерыва оказалось недолгим. Они допрашивали Уэса Горана, инструктора по боевой подготовке, который ненавидел меня; Люциана Ортоса, начальника Генерального штаба, который так возмущался моим званием; Шута, уличного торговца, в которого я стреляла, когда защищала зернохранилище Лицея от набега Отверженных.

Мегара Ропер сидела среди допущенных журналистов, ее ручка застыла на блокноте, чтобы записывать ход заседания для Народной газеты, на ее губах застыла бесстрастная усмешка. Наш короткий союз во время моей спасательной операции, похоже, не склонял ее к более снисходительному отношению к моему предыдущему послужному списку.

Праведный гнев, который я испытывала, выйдя из покоев Иксиона, угас из-за полной и очевидной бесполезности всего этого. Какой смысл защищать себя перед такой публикой? Какую бы защиту я ни выстроила, все равно мои слова будут до неузнаваемости искажены.

Неделя продолжалась, и я все глубже погружалась в пучину разочарования. И видела, как это отражалось на лице Хейн.

В последний день Иксион задал мне вопрос на тему, которая явно его очень забавляла:

– Ты когда-нибудь делила ложе с повелителем драконов?

Он улыбался. Я знала, что кровать, о которой он думал, та самая, в которой он угрожал мне, клеймил меня и заставлял молить об охлаждающей жидкости.

Я взглянула в его серые глаза, и ответ, которому научила меня Миранда Хейн, исчез из моей памяти.

К черту их. Я все равно проклята. Курса Стражников больше не существовало. К черту эти клятвы, этот фарс, этого парня, насмехавшегося над самым чудесным моментом моей жизни.

– Да.

По залу пробежал ропот удивления. Иксион хлопал глазами.

И что с того? К черту оскорбления, которыми они меня осыпали.

– В Фархолле я делила ложе со своим мужем.

Миранда Хейн, сидевшая в первом ряду, закрыла лицо руками.

Пауэр вскинул бровь. Улыбка Иксиона дрогнула, затем снова недоверчиво расплылась.

– Ты была замужем?

– Проверь запись в Харфасте.

Я видела, что Иксион был удивлен и даже, к моему удивлению, встревожен.

Вместо того чтобы заявить, что я только что призналась в нарушении своей клятвы Стражницы, он махнул рукой писцу:

– В этом нет необходимости. Вычеркните это из протокола.

Он больше не задавал вопросов о моей интимной жизни. Но перешептывания продолжались.

В тот вечер в карете Хейн сидела с неодобрением, застывшим на лице.

– Не надо так расстраиваться, – убеждала я ее. – Чем скорее они приговорят меня, тем лучше. Добавь к этому списку нарушение клятвы.

– Все не так просто, – ответила Хейн.

– О?

Оказывается, Реставрация не поощряла так называемые перекрестные браки, которые возросли при Атрее, и сейчас обсуждался вопрос о том, чтобы объявить их вне закона. Мое откровение было более чем отвратительным, объясняла Миранда. В нынешнем политическом климате оно становилось подстрекательством. И еще одним способом показать, что я крестьянка, забывшая свое место.

Отлично.

– Приговор должен быть вынесен в выходные, – сказала она. – Они намерены устроить зрелище из вынесения приговора в Тронном зале. Но сегодня вечером будет пир, и Иксион потребовал, чтобы ты прислуживала.

Я хотела было сказать, что город голодает. Но это никогда не останавливало Триархию.

– Я же арестована.

– Думаю, – фыркнула Хейн, – дело скорее в том, что он хочет устроить новый цирк. Твое сегодняшнее заявление настроило его… на особенно мстительный лад.

Внутренний дворик перед Залом Изобилия был освещен сиянием канделябров, проливавшимся из окон и отражавшимся на оттаявшей поверхности пруда. Статуя Пито Объединителя была отреставрирована вместе с драконом и выкрашена в аляповатый золотой цвет. Прежде чем я вышла из кареты, Миранда передала мне обезболивающую настойку Пауэра, чтобы я приняла на ночь.

Неподалеку от Зала я встретила Рока, который тоже был одет в униформу слуги. С жалким подобием улыбки он задрал рукав своего костюма и показал мне предплечье, изуродованное выпуклым клеймом с инициалами ГБ.

– Слышал, мы теперь пара.

А потом я бросилась в его объятия, и это были первые объятия с тех пор, как я увидела, как пылает Большой дом, и я не хотела, чтобы он меня отпускал.

ЭННИ

Его схватили, рассказывал мне Рок, в ту ночь, когда сбежали Стражники, и схватил его Пауэр. Услышав мое удивленное восклицание, Рок лишь пожал плечами:

– Если честно, я думал, что он собирается убить меня. Вместо этого он притащил меня сюда, чтобы я хлебнул еще немного ада. Но мы всегда знали, что он – маленькая извращенная задница, не так ли?

Я не думала, что Рок захотел бы услышать, что здесь все было намного сложнее.

Как и я, Рок ожидал смертного приговора, но Иксион, похоже, не хотел торопить события и забавлялся, заставляя Рока прислуживать ему.

– Они оставят тебя в покое, если будешь вести себя тихо, – негромко объяснял он мне, пока мы, войдя через вход для слуг, пробирались в заднюю часть Зала Изобилия.

Он указал на свое клеймо:

– На какой руке он это сделал?

– Он сделал это не на моей руке.

Рок сжал кулаки.

– Он поставил мне клеймо после того, как сжег Торнхэм.