Песнь огня - читать онлайн книгу. Автор: Розария Мунда cтр.№ 96

– Делай, как мы репетировали, и он не получит его.

Она достала из сумочки платок и флягу и протянула их вперед, безмолвно спрашивая моего согласия. Я кивнула. У меня снова закружилась голова; мой желудок сжимался в такт с движением кареты. Она смочила платок и принялась вытирать мне щеки, лоб, подбородок и шею. Затем она достала расческу, которой принялась расчесывать мои спутанные и жирные волосы.

– Поверни голову.

Я позволила ей заплести мне косу. Смутное воспоминание о маминых руках промелькнуло в моей затуманенной голове. Когда Хейн предложила мне бутерброд с сыром, я откусила кусочек. Затем она протянула мне флягу, которую я осушила одним долгим глотком и вытерла губы. Я не осознавала, как сильно хотела пить, пока вода не коснулась моих губ.

Теперь я стала видеть намного четче.

– Ну вот, отлично, – пробормотала Хейн.

– Осталась еще вода?

Хейн немного помолчала.

– Я обязательно достану тебе еще. Но тебе также не стоит выходить на суд с полным мочевым пузырем.

Толпа начала собираться сразу за мостом Верхнего Рынка. Витрины магазинов, которые были разбомблены во время авиаударов, разбиты во время беспорядков, а потом восстановлены при Фрейде, снова заколочены досками после новой волны дефицита. Люди прижимались носами к окнам кареты, колотили в стекло ладонями: перекошенные лица, оскаленные зубы, грязные, костлявые руки. Мы слышали все, что они кричали мне.

Мой город, думала я с невыразимо огромной печалью, когда звон стекла отдавался в моей раскалывавшейся от боли голове, мой город, всегда напуганный, всегда голодный.

И он уже достаточно натерпелся.

– Они хотели, чтобы это была карета с открытым верхом, – сказала Хейн. – Я отговорила, сославшись на твою безопасность. Но шторы даже не обсуждались.

– Все в порядке. Я хочу это видеть.

Толпа преграждала нам путь через Народную площадь, люди теснились на ступенях вдоль Триумфального Пути. Мы пересекли Ученый ряд, проехав мимо ворот Лицея, где я училась, став Стражницей, а затем въехали в Фабричный район, который все еще лежал в руинах после нападения на праздник Зимнего Солнцестояния. Подземелье, самое зловещее административное здание, нависало над нами, когда мы подъехали поближе. Здесь я допрашивала Мегару Ропер несколько месяцев назад, и именно здесь во время Бункерных бунтов протестующие Отверженные основали свой штаб. Они требовали реформ в своих газетных статьях и протестуя на улицах, в то время как я сдерживала недовольные толпы.

– В Подземелье есть зал суда?

Хейн кивнула:

– Они использовали его для Трибунала Клевера. Он открыт для публики, но оттуда невозможно… сбежать.

Повозка остановилась перед воротами, которые казались крошечными по сравнению с глухими стенами крепости. Толпа напирала со всех сторон. Когда стражник распахнул дверь с моей стороны, я подумала, что земля находилась всего лишь в одном прыжке со спины дракона. Мои юбки снова прилипли к бедру, и ярость, которая питала меня, угасала, сменяясь нарастающим головокружением.

– Подать крестьянке руку?

Я получше вгляделась в лицо стражника и увидела ухмылку Пауэра. Он был одет в форму наездников Серого Клевера из Дома Небесных Рыб, но на нем не было боевых доспехов. Когда я потянулась, чтобы сжать его руку, он отдернул ее.

Я слышала слова, которые они кричали мне, но в них не было ничего нового. Пауэр поддерживал меня под локоть, пока мы пробирались внутрь. Он старался двигаться со мной в унисон, и это помогало мне меньше хромать. К моему облегчению, главный зал суда находился на первом этаже.

Когда мы добрались до моего места, он надел на меня кандалы, а затем обернулся, отдавая честь суду, и я подняла глаза.

Иксион улыбнулся мне из кресла судьи:

– Доброе утро, Антигона.

ЛИ

НОРЧИЯ

На моем первом ужине в Зале Великого Повелителя я занял место среди каллиполийских беженцев и увидел тех, с кем разговаривал в последний раз еще во времена переворота. Многие из них обнимали меня и плакали, миссис Саттер, мать Кора, поцеловала меня в лоб, а мистер Саттер пожал мне руку. Когда их расспросы затянулись, Крисса и Кор втиснулись на скамью по обе стороны от меня, пытаясь избавить от неприятных разговоров, однако Даку удалось просочиться мимо них:

– Как ты справляешься с приступами печали?

И тут я вспомнил, что он тоже осиротел. Он опустился в кресло напротив меня и наклонился вперед, чтобы поговорить с глазу на глаз. Кор был слишком удивлен, чтобы вмешаться; я думал, что он, вероятно, как и я, был удивлен непривычной самоуверенностью Дака.

– Если тебе нужно поговорить, мы с Мабаленой всегда готовы помочь. С этим можно справиться, Ли.

Он говорил искренне, даже с надеждой. Как будто хотел заверить меня, что жизнь продолжалась.

И было совершенно понятно, что для Дака она продолжалась: он обустроил дом для своей семьи и других беженцев в пустовавшем особняке Полуаврелианцев, он рассказал мне, как бальный зал был переоборудован в школу, где он учит письму норчианцев, а девушка по имени Лена, про которую он не сказал, кем она ему приходилась, но я все понял, заметив, как Кор закатил глаза, обучала каллиполийцев норишу. Робкий паренек, которого мы раньше защищали от нападок одноклассников, стал тем, кто нашел свою точку опоры в этом мире.

Полагаю, я не должен был удивляться, что он нашел ее на земле.

Меня поселили в комнате с Кором; Крисса спала в соседней комнате. В этом особняке, где жили беженцы, были и свободные комнаты, где бы я мог жить, но я не стал противиться решению Кора и Криссы оградить меня от одиночества. В моменты одиночества время словно замирало, стены нависали надо мной, и я обнаруживал, что смотрел в потолок, на котором ужасные видения сменяли одно другое, я видел драконью кровь и залитое слезами лицо Энни. Я не мог избавиться от ощущения, что я притворялся, что я был здесь, что я был жив. Что, по крайней мере, пока я снова не увижу Энни целой и невредимой, жизнь будет не больше чем просто представлением.

Возможно, с уходом Пэллора она всегда будет представлением?

Это и раньше было представлением. В моем детстве случались дни, недели и годы, когда я чувствовал, что притворяюсь, что продолжаю жить. Я отлично в этом преуспел. Но по крайней мере мои мышцы способны двигаться независимо от памяти.

То, что заставляло меня двигаться и тогда, и сейчас, – это работа.

– Ну, кто бы мог подумать, – сказал Кор, когда я показал им способ построения воздушного боя, который предпочитали мои прапрапрадеды, – что семья Ли принесет нам пользу.

– Для разнообразия, – пробормотал я, и Кор разразился своим коронным лающим смехом. Я понял, как мне этого не хватало. – Дело в том, что я не уверен, что хоть один из них работает.