Песнь огня - читать онлайн книгу. Автор: Розария Мунда cтр.№ 95

Она поджала губы.

– Ты хочешь проиграть? – спросила она.

Да, потому что от этого зависит наш план. Я пожала плечами.

– Кто возглавит следствие?

– Скоро узнаем.

Прибыл обычный стражник, чтобы сопроводить меня обратно в камеру. Хейн сказала, что мы встретимся утром и она будет сопровождать меня на суд.

Отойдя от ее покоев, мы завернули за угол и двинулись в незнакомом мне направлении. Охранник вел меня из острога в крыло Грозовых Бичей. Я очнулась лишь тогда, когда мы остановились перед дверью, на которой в свете ближайшего канделябра поблескивало филигранное изображение высокогорного вереска. На стук охранника дверь распахнул Иксион.

– Здравствуй, Антигона.

Он был в просторной тунике и брюках, его фигуру освещал свет от пылавшего в камине огня. От него пахло драконьим пламенем. Вглядываясь в его лицо и краем глаза оглядывая комнату у него за спиной, я понимала, что это момент, которого мы оба ждали. Соглашаясь на план Пауэра, я понимала, что мне придется с этим столкнуться. После того как он выгнал девочек из школ и тем самым перекрыл им дорогу в драконий флот, почему меня должно было удивлять это возвращение к старой традиции? Ты принадлежишь мне, как-то сказал мне Иксион, и с тех пор он ждал момента, чтобы доказать это.

Охранник отпустил мою руку и ушел не оглядываясь.

Очень медленно я переступила онемевшими ногами через порог. Дверь захлопнулась за мной. Я чувствовала, как кровь пульсировала в кончиках пальцев. И под ней я ощущала нарастающее нетерпение.

После того как я видела, как Пэллор истек кровью, как горел Фархолл, в котором был заперт Ли, неужели Иксион думал, что вот так сможет сломить меня? За свою жизнь мне приходилось вытерпеть гораздо худшее, чем это унижение. Я пережила вещи гораздо более страшные, когда мне было шесть лет.

– Сядь, – сказал он на драконьем языке, жестом указывая на свою кровать.

Когда я села, его губы скривились:

– Говорят, если их загнать в угол, борьба прекращается.

Иксион был ростом с Ли, такой же широкоплечий и на голову выше меня. Он был статным и сильным как настоящий повелитель драконов. Никто из нас не питал иллюзий, что я могла победить в этой схватке.

– Зверей? – услышала я свой ответ на каллийском. – Или женщин?

Улыбка Иксиона стала шире. Мгновение мы молчали, и мне показалось, что мы оба ждали, когда начнется традиционное представление.

Но он отвернулся. А затем подошел к огню, пылающему в камине, и окинул взглядом палку, напоминавшую кочергу, торчащую из раскаленных углей.

– Скот, – ответил он.

На мгновение я застыла, не понимая, о чем он. Но затем он вытащил кочергу из углей, и я увидела клеймо Грозовых Бичей. Буквы ГБ, окруженные вереском. Этим клеймом было отмечено небольшое стадо повелителя, за которым мой отец ухаживал.

У меня закружилась голова.

– Любопытно, – сказал Иксион, – будешь ли ты на этот раз умолять меня или просто прочтешь больше стихов.

* * *

Я очнулась на полу своей камеры, мои юбки прилипли к обожженной коже на бедре, и когда я сдвинулась с места, мне пришлось прикусить язык, чтобы сдержать крик.

Я готовила себя к насилию и стыду, но никак не ожидала испытать этой всепоглощающей боли. Все, что происходило позже, когда он с безразличным видом отпустил меня, и я, оцепенев, побрела обратно в камеру, все это было как в тумане. После того как он поставил клеймо, моя нога потеряла чувствительность, но теперь боль медленно нарастала. А потом я потеряла себя в ней.

Дверь со скрипом распахнулась, в дверях появился охранник. Я смутно ощущала его присутствие, я слышала его голос, но поняла смысл его слов, лишь когда он их повторил. Встать. Это тот же охранник, который оставил меня с Иксионом прошлой ночью.

Уже рассвело. Пора идти на суд.

Но когда я встала на колени, упершись ладонями в пол, и попыталась подняться, от пламени, опаляющего мою ногу, у меня все побелело перед глазами. Я так сильно прикусила губу, что почувствовала вкус крови.

На мгновение мне показалось, что я не смогу подняться с колен.

Откуда-то издалека донесся голос, звучавший словно из другой жизни. Они смотрят, как мы преклоняем колени… но не понимают, что на коленях можно думать так же хорошо, как и стоя на ногах.

При воспоминании об отце мне стало легче дышать, и я почувствовала пульсировавшее под веками пламя, такое горячее, что навернулись слезы. Я чувствовала, что сама вспыхиваю.

И не так, как хотел Иксион, когда клеймил меня.

Спой мне теперь свою песнь ярости.

Я поднялась на ноги.

Ярость заставила меня преодолевать боль. Я, стараясь не опираться на раненую ногу, не отставала от стражника с каменным лицом, пока он вел меня через Внутренний дворец во внутренний дворик перед Залом Изобилия. Выйдя на улицу, я изо всех сил старалась не хромать и прошла через лужайку к ожидавшей меня карете. Зеленые ростки пробивались сквозь сухую зимнюю траву, а небо было усеяно весенними кучевыми облаками, и если бы я все еще была Стражницей, то провела бы утро, отрабатывая полеты.

– Доброе утро, Антигона, – сказала Хейн, распахивая дверцу кареты.

– Министр.

Выражение лица Хейн изменилось, когда я села рядом с ней.

– Что случилось?

Мне не пришло в голову, что, даже если я замаскирую хромоту, моя внешность меня выдаст. Пятна от слез. Мои волосы. Я вспотела, как свинья после клеймения, и я уверена, что мои волосы сделались сальными и слиплись. И у меня хватило разума, чтобы понять, что эта ярость хрупка. Я не могла позволить себе рассказать Миранде, что случилось, потому что от ее жалости моя ярость разобьется вдребезги.

До прошлой ночи мне было все равно, что произойдет между сегодняшним днем и тем мгновением, когда меня признают виновной. Но Иксион все изменил.

Бой не может ждать, когда мы окажемся на арене. Он начинается уже сейчас.

Мне нужно, чтобы они признали меня виновной. И они действительно признают меня виновной. Но до того момента, как они это сделают, я буду бороться, чтобы защитить свое имя, потому что я не виновна. Липкие, выпуклые инициалы ГБ на моей ноге не будут говорить за меня.

Я выдавливаю из себя единственный ответ, на который способна:

– Я не сказала Иксиону своего последнего слова.

Карета тронулась с места. За окном внутренние дворики сменились дворцовыми садами. Глаза Хейн, возможно чересчур блестящие, быстро скользнули по моему телу, словно в поисках улик. Я боялась вопроса, но Хейн не стала его задавать. В ее мягком, скрывавшем эмоции голосе не было слышно удивления: