Пока я пытаюсь удержаться на ногах, он говорит.
– Мы действительно поехали в Париж. Только… утром.
– Так что случилось той ночью?
Он толкает меня вперед, и я вынуждена идти по тропе. Кажется, он решил, что собирается делать. Я поднимаю взгляд, и мне кажется, вижу темный силуэт на фоне ночного неба. К счастью, еще не совсем стемнело. Я ломаю голову над тем, что за здание может быть у скал. Понятия не имею. Мы все идем. Пальцы на ногах леденеют, руки покрываются гусиной кожей. Я почти хочу попросить у него его пиджак… ну не глупо ли? Просить похитителя о помощи.
Не осмеливаюсь взглянуть, насколько близко мы к краю пропасти. И не может ли мистер Уиллис одним сильным толчком отправить меня в ту же водную могилу, в которую отправил Лолу.
– Она позвонила мне. Попросила прокатиться вдвоем. Мы поехали к скалам. У нас был разговор на парковке, и она сказала, что все кончено. Я согласился, что это к лучшему. Подбросил ее обратно к школе и уехал в Париж. А потом я узнаю, что она мертва!
– Она бросила вас, и вас это не смутило? Думаете, я вам поверю?
– Слушай, ты не знала Лолу! Когда она сказала, что все кончено, я знал, что должен принять это. Но я никогда больше не возвращался к скалам. До этого дня.
Он снова толкает меня, и я иду вперед, спотыкаясь. Слезы бегут у меня по лицу.
Он убьет меня. Может быть, он не врет насчет Лолы. Может быть, нет. Но, независимо от того, убивал ли он раньше, он сделает это сейчас.
Мы подходим все ближе и ближе к краю, удаляясь от здания, которое померещилось мне перед этим. Вдруг понимаю, что это развалины старой церкви: я вижу очертания разбитого креста. Если бы я была религиозна, я бы помолилась.
Ремень все не поддается. Холод лишает меня сил, и с каждым шагом к краю мой страх усиливается. Сердце стучит быстрей, и я становлюсь все более и более неуклюжей, мои ноги заплетаются одна за другую. Мистеру Уиллису даже не придется толкать меня: в таком состоянии я упаду сама.
– Одри, я никогда не хотел, чтобы случилось что-то подобное. – Его голос снова смягчается.
Мы должны были засадить его за решетку, когда была возможность. Айви, почему мы этого не сделали?
В ушах у меня звучит ответ Айви: «Потому что мы не знали наверняка».
Ну, теперь я знаю наверняка. И я также знаю, что должна сделать: или он, или я. Я просто должна сделать так, чтобы это был он. Я не готова умирать.
– Ты теперь знаешь слишком много. Мы не можем изменить это. Даже если бы я мог просто исчезнуть… Я никогда не смогу вернуться. Я не могу всю жизнь быть в бегах. Я просто… не могу. Миссис Эббот пообещала, что все будет хорошо, если я просто сделаю то, о чем она просит. Но тут она не сможет помочь.
Его хватка на моем плече становится сильнее, и он снова швыряет меня вперед. Мои колени подгибаются, инстинкт подсказывает повиснуть на нем мертвым грузом, превратиться в тряпичную куклу – единственная защита, которую я могу придумать сейчас.
И это неплохо, потому что над головой моей пролетает тень и врезается в мистера Уиллиса, заставляя его отшатнуться.
– Назад! – слышится голос.
Я начинаю всхлипывать, потому что узнаю его. Это Айви. Она пришла спасти меня.
45
Айви
Мои ноги так сильно отталкиваются от земли, что я едва не подпрыгиваю на ходу, и тот факт, что на мне каблуки, меня нисколько не смущает, хотя обычно на каблуках я выгляжу как Бэмби на льду. Но я умею бегать, и, похоже, мои ноги взяли всю работу на себя.
На улице жуткий холод, но адреналин зашкаливает, сдерживая жжение от бьющего по голой коже снега. На тропинке очень темно и тихо, но я столько раз бегала тут, что знаю, где подпрыгнуть, чтобы не угодить в яму, а где пригнуться, чтобы уклониться от веток. Быстро проверяю приложение, Одри именно там, где я и рассчитывала, выше заброшенной церкви на скалах. Она остановилась. Она что, на краю скалы?
Стараюсь не думать об этом, как и о том, кто отвез ее туда. Ветер у края скал сильный, и из-за снега видимость хуже. Опасно оказаться здесь такой ночью. Подбегаю как раз вовремя, чтобы увидеть, как двое борются у края обрыва. Слышу сдавленные всхлипы и замечаю, что руки Одри связаны за спиной. Я узнаю его затылок, его одежду, его машину, припаркованную с включенными фарами, что освещают их обоих. Это действительно мистер Уиллис.
Прежде чем выбежать из школы на поиски Одри, я натолкнулась на паникующего и искавшего меня Тедди. Хотя я сказала ему, что мне некогда разговаривать, он побежал со мной до выхода и рассказал, в каком бешенстве миссис Эббот из-за того, что я не вышла на сцену.
– Прости, Тедди. Не могу говорить об этом сейчас. Мне плевать. Одри в беде. – Я побежала дальше через двор.
Он побежал рядом, на лице его была написана паника.
– В смысле, в беде?
– Слушай, я должна бежать. Вызови полицию, ладно? Скажи, чтоб приезжали как можно скорей.
– Что ты будешь делать, Айви? Куда ты?
Я лишь прибавила шагу, чтобы оторваться от Тедди и догнать Одри.
– Думаю, знаю, куда ее увезли. Я должна пойти туда сейчас, или, боюсь, она умрет. Я послала тебе координаты… будь там с полицией, ладно?
Тедди смотрит с абсолютным недоверием, но вынимает телефон, чтобы проверить.
Я бегу быстрее и быстрее, пока не мчусь во весь опор. Издалека слышу голос Тедди, который уже говорит с полицией.
– Отпустите Одри, Гарри.
Мой голос напугал его, он шатается на краю утеса, из-под его ног сыплются в море камни и щебень. Одри кричит, и он закрывает ей рот рукой, чтобы заглушить крик. Смотрит на меня, потом делает еще шаг вперед.
– Отвали, Айви. Оставь меня в покое, – свирепо говорит он.
– Сделаете еще шаг и свалитесь с утеса вместе с Одри. Отойдите назад НЕМЕДЛЕННО! Вам не убить нас обеих. Так почему бы не оставить Одри в покое.
Я вскрикиваю и прыгаю вперед, когда мне кажется, что он вот-вот сделает шаг в пропасть. Дергаю их обоих назад всем своим весом, и мы все вместе валимся на землю. Сердце подступило к горлу и готово выскочить прочь.
Одри лежит на боку на земле, все ее тело содрогается, а кожа – неестественно синяя. Она всхлипывает и снова и снова повторяет: «Простите». Я быстро опускаюсь на колени рядом и освобождаю ее запястья. Они все в синяках и кровоточат от кожаного ремня, затянутого слишком туго. Она потирает их и подтягивает колени к груди. Я привлекаю ее к себе и оглядываюсь, чтобы увидеть, что мистера Уиллиса нет.
Он на четвереньках ползет в сторону своей машины, потирая голову. Одри подскакивает, и инстинктивно мы обе бросаемся к нему.
В отдалении я слышу слабый звук сирен. Мистер Уиллис поднимается на ноги. Добегает до водительской дверцы и дергает ручку. Синие огни становятся ярче, сирены – громче, и в поле зрения появляются три полицейские машины. Мистер Уиллис садится в машину, запирает дверь и заводит двигатель, а мы с Одри дергаем ручку. Но он пытается отъехать, протаскивая нас на несколько шагов, заставляя разжать хватку – как раз в тот момент, когда подъезжают полицейские машины.