Три цветка и две ели. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 82

– Огююю, – прорычал Рагнер, а Маргарита и Соолма заулыбались.

– А я тут причем?! – возмутился смотритель. – Я же не аптекарь. А еще они наверняка говорят, что сам герцог Раннор этим сыром от глистов лечится…

– Я тебя щас, как глиста, раздавлю! – покраснел Рагнер. – Фу, еще и за столом… Всю охоту до еды испортил, – обиженно махнул он на Огю салфеткой.

– А кто еще вам правду скажет, Ваша Светлость? Так вот, – говорил Шотно и с аппетитом кушал. – Все аптекари в сговоре с астрологами и прочими лекарями. Те направляют в аптеки за вашим сыром горожан, поскольку черный сыр это новшество. Но, когда глисты у горожан не пройдут, а они не пройдут, сыр брать не будут, и аптекари более не купят у вас сыра. Но огорчаться вам не стоит: черный сыр – это уникальный и редкий товар. Вам не надо варить его много, а надо самому сбывать, как иное лекарство. Наверняка черный сыр от чего-нибудь да помогает, раз он такой мерзкий на вкус. И вам нужен ловкий человек, какой будет правильно сбывать ваш сыр. Еще уникальный товар – это ваша целебная настойка от всех болезней…

– И чего ж ты тогда ее не пил, а ссосал бараний камушек?!

– Тогда я думал, что помру… и вы, Ваша Светлость, обругаете покойника… Но я о другом: ту чудесную настойку тоже можно продавать в аптеках. Можно даже открыть свою аптеку! А для товара нужно броское название. Что-то вроде… «Вода вечной жизни». Или молодости. Молодыми все ведь хотят быть. Можно даже две настойки продавать сразу, только название изменить. Да: «Эликсир долголетия» и «Эликсир молодости»!

– Мне не нравится, – нахмурился Рагнер. – Аптека – это мысль, но плутовать я не буду. Хватит с меня того, что я торгашом стал и заимел пока что одних глистов. Еще и обдувалой быть? Какой я рыцарь после этого?

– Поэтому вам и нужен ловкий человек. Вы даже знать ничего не будете: только сдавать по выгодной цене сыр и настойку. Я не рыцарь – могу плутовать столько, сколько захочу. И никаких глистов, обещаю.

– Тебя ж недавно обобрали?

– Такого больше не повторится. Я стал умнее и опытнее. Со всеми случаются неурядицы.

– Подумаю… – отмахнулся от него Рагнер.

________________

Следующим утром, девятого для Целомудрия, в день луны, Рагнер отправился в дом Вьёна и на всякий случай взял с собой Айаду. Димий Надлдхог прошамкал из-за закрытых ворот Рагнеру, что «шажаин» с ночи заперся в своем «шерьшёге (то есть в чертоге, а еще вернее – в полуподвале, никак не похожем на дворец). Там Вьён «алшимишил», и Димий не решался звать его. Но в итоге старик, впустив герцога и собаку в дом, пошаркал вниз.

В гостиной Лилия вышивала золотой нитью широкую, ярко-синюю ленту. И вышивала она меридианский крест со стрелами на концах. Рагнер присмотрелся – похожий крест, с короткой северной стрелой и длинной южной, был вырезан у него на спине, а Лилия Тиодо точно никак его не могла видеть его спину.

– Вы искусно вышиваете, госпожа Тиодо, – хмуро сказал он. – Где научились?

– Опять допрос? В монастырской школе, конечно.

– Конечно…

Рагнер посмотрел на скамью, где сидел в прошлый раз, и хотя Лилия сегодня не представлялась ему нагой, он сразу отошел к окну – прислонившись боком к стене, встал вполоборота к женщине на стуле.

– Вы очень красиво вышиваете. Изысканно… И крест этот… не совсем обычный. Правда, я не знаток.

– Я видела множество раз такой крест во сне, – спокойным голосом ответила красавица.

Внезапно у Рагнера похолодела спина и по позвоночнику пробежали мурашки. Он резко дернулся и посмотрел позади себя, а Лилия подняла на него удивленные глаза. Даже Айада, по привычке охранявшая дверь, посмотрела на хозяина с недоумением.

– Ваше рукоделие… – пришел в себя Рагнер. – Что это такое будет?

– Закладка для Святой Книги, какую мне любезно позволил читать господин Аттсог. Я желаю отблагодарить его подарком.

– Понятно… Я к Вьёну прибыл, но он в чертоге… Димий думает, что «чертог» – это пещера, где черти живут…

– И господина Аттсога нелегко оттуда выманить даже вам? – улыбнулась вишневыми губами Лилия.

– Куда уж мне, – улыбнулся ей в ответ Рагнер. – Я же не красавица…

Лилия ничего не ответила, обратила глаза к вышивке, но сохранила на губах загадочную улыбку.

– Я передумал заказывать портрет у вашего братца. Дорого, а я жадина.

– Ваше право, – невозмутимо вышивала Лилия. – Тем более что моя подруга, госпожа Альмондро, уговорила меня… Она желает иметь миниатюру сына, Мигальса, тоже для медальона.

– Понятно… – проговорил Рагнер и посмотрел в окно на пруд, мирный и золотой из-за упавшей листвы. – Потом в Брослос? А потом и в монастырь?

– Я начала всерьез сомневаться в своем пути, – глядя на Рагнера и откладывая на скамью рукоделие, сказала Лилия. – Я поняла, что не готова к монашеству и, возможно, никогда не буду.

– Рад слышать. Нечего вам колючие робы носить и прочее… Да и увидав такую деву, все монахини от зависти удавятся, – нельзя так жестоко с монастырем.

– Такую? – улыбалась Лилия. – Какую же?

– Красивую, – пожал плечами Рагнер. – Неотразимо красивую. И вы сами знаете, что очень пригожи… Но, что-то я разболтался, – глядя на открытую дверь гостиной, вздохнул он. – Я лучше вечером еще раз заеду. А вы, прошу, передайте это моему другу.

– Я передам, но… – встала со стула белокурая красавица и подошла к нему. – Желаете ли вы уходить?

Рагнер старался не смотреть ей в лицо, особенно в гибельно-черные глаза.

– Пойду, раз Вьён не выхо… – оборвал он речь, потому что Лилия положила руку ему на плечо, чуть выше локтя.

– Позвольте мне сказать, герцог Раннор. Я стала сомневаться в своем пути, когда поняла то, что питаю к вам чувства, вопреки всем доводам разума. И ничего не могу с этим поделать. Я ждала вашего нового визита каждый день, волновалась… Так и поняла, что влюблена… Я бы никогда не решилась вам признаться, но… Ныне я уверена, что и вы неравнодушны ко мне, ведь так?

– Нет, не так. Вы ошибаетесь, госпожа Тиодо.

Рагнер хотел убрать ее руку со своего плеча, но Лилия сделала это сама, опередив его.

– Я не ошибаюсь, – тихо говорила она. – Я помню, как вы смотрели на меня в прошлый раз. Много времени прошло, а вы с тех пор ни разу не навестили друга в его доме, ведь боитесь собственных желаний и чувств. Потому что думаете, что это непорядочно по отношению к другу, не так ли? И к баронессе Нолаонт, конечно. Но, я уже много раз говорила, что у меня не может быть с господином Аттсогом ничего близкого. Никогда. Тем более сейчас, когда моё сердце и моя душа принадлежат вам, герцог Раннор.

Лилия положила руку ему на грудь и будто нащупала биение его сердца. Глядя в светло-карие глаза, белокурая красавица продолжила негромко и вкрадчиво говорить: