Гибель Лодэтского Дьявола. Второй том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 98

Если бы Рагнер обернулся, он бы увидел, что его слова совсем не успокоили Маргариту. Когда за ним закрылась дверь, она, обхватывая себя за плечи руками, села на стул. Тревожное предчувствие, что никто ее отсюда не заберет, причиняло боль и вызывало чувство унижения. И она не знала, что ей дальше делать, и боялась того, как с ней поступит Лодэтский Дьявол, когда убедится, что пленница стала обузой.

Пятнадцатый день рождения

Меридианская звезда соответствовала кругу – совершенной фигуре и началу всех форм; меридианский крест – квадрату, несовершенной фигуре и концу всех форм. Круг и звезда символизировали идеальный, божественный мир, квадрат и крест – суть человека и земного мира, то есть изначальное стремление человека к несовершенству и к уничтожению своего мира. Из металлов квадратом обозначался хрупкий свинец, а круг – пластичным золотом.

Двадцать шестой Божий Сын оставил в Святой Книге такую запись: «Из-за рамок своей плоти человек и есть создание, какому так любы углы прямые и строенья кубические: размах рук человека равен росту его. Человек с разведенными в стороны руками и сведенными ногами – это рамка квадрата с центром у места детородного; человек с раскинутыми в сторону руками и ногами – это круг с центром в пупе. У младенца годовалого со сведенными ногами – центр это пуп, да чем старше человек, тем сильнее середина его плоти к местам детородным уходит. Центр – это есть сосредоточье сил, перехлест стихий и мощи, потому плоть ребенка много заботится о животе своем, а голод человека взрослого метается меж животом и местом детородным». Крест стихий, полученный при обряде единения, усмирял звериное естество плоти, дарил дополнительный центр силы в верхней части груди, помогая человеку в борьбе с Пороками и животными страстями.

Согласно знанию, люди имели друг с другом незримые связи, и вырастали они как раз из центра плоти, из сосредоточения сил: будто в лесу одни души переплетались лишь ветвями, вторые – еще и корнями, третьи никак не объединялись, а четвертые боролись друг с другом, – вот и связи у кого-то были прочными, у других же они обрывались. Самые сильные связи были внутри семьи и между влюбленными. Люди с сильной связью могли понимать друг друга без слов или, когда один о чем-то думал, другой это говорил.

Соединение между родителями и еще бездушным младенцем было иного рода. Экклесия называла эту связь «незримой пуповиной сил»: с момента зачатия и до трех лет, чтобы окрепнуть, плоть ребенка питалась жизненными силами своих родителей, – значит, существовала возможность передать наследникам свою душу. Мужское тело могло передать душу только наружу, как семя, женское – внутрь себя, в матку, где был центр силы. Из-за строения человеческой плоти Божий Сын умирал на кресте в пропорции квадрата: его душа перед гибелью плоти собиралась у детородного места и перетекала по незримой пуповине в его собственного годовалого сына, – такой возраст был наилучшим для принятия души младенцем от родителя из-за крепкой «пуповины» и центра силы в пупке. Могла душа передаться и дочери, но из-за строения женской плоти в дальнейшем душа передалась бы лишь тому младенцу, какой был бы еще в утробе. Погибнув на кресте, Божия Дочь уже не смогла бы родить, ребенок в ее чреве умер бы вместе с ней, – так прервалась бы череда возрождений: божественная душа отправилась бы на Небеса, не найдя пристанища в плоти, а Бог мог и не отыскать вторую столь праведную женщину, как Пресвятая Меридианская Праматерь. Следом наступил бы Конец Света. Таким образом, только строением человеческой плоти и ничем иным обуславливалось то, что божественная душа Спасителя жила в мужском теле и передавалась его сыновьям.

________________

Двенадцатый день плена сменился тринадцатым, затем прошел еще день. Маргарита уже три дня прожила у Рагнера в спальне и не понимала, как ей быть, ведь после дня венеры герцог точно перестал ждать Ортлиба Совиннака.

И в день юпитера, и в день венеры Рагнер приходил в ратушу за пару минут до начала восьмого часа и времени отбоя. Он где-то обедал в городе, а в свою спальню возвращался ради вечерней прогулки с Айадой да сна с ней в обнимку на полу. На рассвете или около того он вставал, отправлял собаку прогуляться, сам же укреплял тело: делал три раза по сто отжиманий, приседаний и сгибаний туловища из положения лежа для твердости живота. Маргарита в это время притворялась спящей, но из любопытства она иногда за ним подглядывала и тогда невольно восхищалась его сильным телом, особенно, когда видела игру мускулов на оголенном мужественном торсе, отмеченном шрамами и меридианским крестом. Ругая себя на чем свет стоит, она успешно противостояла искушению, отгоняла греховные мысли и лишь тихонько вздыхала.

Рагнеру никогда не требовалась нагретая вода, чтобы искупаться: после упражнений он просто обливался холодной водой; а Маргарите ежедневно, до второго завтрака, доставляли полтора десятка бочонков воды для большой купели. Из-за этого она чувствовала необъяснимые угрызения совести, хотя, казалось бы, могла ликовать, что причиняет хлопоты самому Лодэтскому Дьяволу, кошмару Орензы. Еще ей стали приносить сливки для кожи – и из-за них ей также становилось тяжело на душе. И из-за того, что «лодэтское чудовище» спит на полу, она тоже себя терзала. Пока Рагнер ни слова не сказал о ее переезде. Завтракая с Маргаритой, он подшучивал над ней, скорее даже измывался, и радовался, когда она пыталась дерзить ему в ответ, но ни разу за три дня он не упомянул о том, что пленница загостилась в его спальне, словно его не беспокоили собственные неудобства.

Пятнадцатый день плена совпал с днем рождения Маргариты. Шестого дня Нестяжания, второго года, сорокового цикла лет, в первый день сатурна, ей исполнялось пятнадцать лет. Она проснулась с гадким чувством обиды на мужа и с убеждением, что даже сегодня, в ее празднество, он не объявится. Трехдневный срок, какой в унизительных и грубых изречениях дал Рагнер, истек вчера, – с наступившего дня Лодэтский Дьявол угрожал отдать пленницу своим головорезам. Любила ли она супруга до сих пор или уже нет, девушка не понимала, только знала, что так сильно на него злится, что если он не придет за ней до окончания суток, то она сама больше не захочет его видеть.

По заведенному порядку, закончив упражнения, искупавшись и одевшись, Рагнер, уходя гулять с собакой, крикнул Маргарите, чтобы она вставала. В подавленном настроении девушка вылезла из-за красной завесы балдахина и, закрывшись в уборной, за триаду часа тоже привела себя в порядок. В свой день рождения она облачилась в ярко-зеленый наряд, что очень ей шел. Благодаря ли сливкам, или вышел срок, но синяки полностью исчезли с ее лица, будто они никогда и не пытались уродовать красавицу. Причесавшись, она покрыла голову платком и вышла в спальню, где на столе уже стоял завтрак.

В ожидании девушки Рагнер, сидя на большом сундуке, заострял меч обычным точильным камнем. Его волосы были перехвачены в хвост – значит, Соолма уже приходила. Она же принесла своему мужчине в день сатурна не белую, а символичную для этой планеты черную рубашку.

– А костью вы не пробовали меч затачивать? – поинтересовалась Маргарита, проходя к столу. – Человечьей, например?