– Я недавно прочитала, что лишь в себе нужно искать огрехи и не винить никого. Не знаю, что я тебе сделала, но раз ты обижен, значит, я тебя обидела. Прости меня, пожалуйста. И я более не держу на тебя зла… И за сплетни, и за ту ночь, когда ты меня нашел… разглядывал и трогал, – у меня больше нет обид и злобы.
Полулежавший на кровати брат Амадей внимательно слушал Маргариту. Лорко кривил свои шутовские губы, исподлобья смотрел на девушку и ждал подвоха.
– Пожалуйста, я тебя превелико прошу, выйди ненадолго. Хоть на девять минут.
– Ага, – усмехнулся рыжеватый парень. – Авозь мяне герцог приказжал зирать за вами, дчаб въы тута не лупилися за ягойной спиною.
– Лорко, пожалуйста, – не сдавалась Маргарита. – Ты сам знаешь, что сказал глупость и грязь. Пожалуйста…
Она уже не верила, что он уйдет, но Фортуна явила милость: Лорко, всем своим видом показывая, что делает грандиозное одолжение, немного помялся и вышел за дверь. Маргарита села перед братом Амадеем на стул.
– Что ты хочешь спросить, сестра? – приподнялся выше на подушках праведник.
– Я хотела… – занервничала Маргарита, понимая, что брат Амадей обо всем догадается. – Просто вопрос, не относящийся ко мне. Если на венчании невеста теряет сознание, не успевая ответить на поцелуй, то что дальше делают по правилам?
Брат Амадей не подал вида, что о чем-либо догадался.
– Сестра, на этот счет есть строгие правила: если невеста отказывается в храме от венчания, то свадьбу с тем же мужчиной, ее женихом, можно повторить не раньше, чем через полгода.
– Полгода?! – удивилась Маргарита.
– Да. И это только, если священник установит минимальный срок. Если невеста признается, что ее принуждают или она сомневается, то венчание может быть отложено на большее время – пока духовник не убедится в искренности согласия невесты. Супружество, – ласково добавил брат Амадей, – это священные узы на всю жизнь. Ты же знаешь, что дозволение на развод получить почти невозможно. Даже если ты король Санделии, для Экклесии это не имеет значения. Развод разрешается лишь мужам и в очень редких случаях, например: бездетность по исходу многих лет, но нужно иметь заслуги перед Святой Землей Мери́диан – не будь в гербе герцога Альдриана меридианского креста, он не смог бы получить развод ранее, чем через восемнадцать лет бездетного супружества. Или же причиной разрыва супружеских уз может стать проказа, но тогда это не развод, а вдовство. Третья причина – уход из мира в монашество. Четвертая – самая скверная, когда жена нарушает клятву верности или убивает свое потомство, – и чтобы так не вышло, невеста должна искренне желать союза с женихом и подтвердить это перед алтарем. О том, что две руки, соединенные перед распятием с Божьим Сыном и под взором Пресвятой Праматери, – это цепи, что сплетение пальцев подобно скрепляющему их замку и что поцелуй равен запирающему ключу, а Наш Господь хранит такой ключ, – об этом подробно написано в Святой Книге.
– Да, но что там написано про потерю сознания на венчании?
– Экклесия считает, что если невеста теряет сознание до окончания ритуала, то, возможно, она хочет избежать супружества, страшась сказать об этом открыто. Или Наш Господь против такого союза и обрывает венчание. В любом случае церемония может быть повторена не ранее, чем через полгода.
– А если… – стала терзать свои пальцы Маргарита. – Если в самый последний миг? Вот совсем в самый. Жених стал целовать невесту, а она едва чувствовала… Руку подала, но уже не было сил, чтобы самой переплести пальцы… И никто не заметил этого.
– Невеста должна встать у святого распятия по доброй воле, сама соединить руку с женихом и не разомкнуть замка до взаимного поцелуя. Спускаясь с алтарного взлета, супруги словно вместе сходят с Небес, где и был на самом деле заключен их союз. Вся церемония должна быть пройдена от начала и до конца, а взаимный поцелуй – это самая главная часть ритуала. Скажи, сестра Маргарита, священник, что проводил неудачное венчание, потом поговорил с невестой?
Маргарита пожала плечами.
– Священник обязан всё выяснить, ведь деньги за церемонию не возвращаются. Свидетели расписываются в храмовой книге, и последним, – вздохнул брат Амадей, – делает запись священник. Еще он заверяет запись личной печатью, какую бережет как сокровище. Храмовая книга в конце года отправляется в Святую Землю Мери́диан с половиной доходов храма, и эти книги хранятся не менее семидесяти двух лет. Если священника уличат в подлоге – он будет судим Божьим Судом. К духовенству законы Экклесии крайне строги: раза в четыре строже, чем для мирян. Так, сестра Маргарита, епископ Аненклетус Камм-Зюрро говорил с тобой?
Маргарита помолчала, не желая признаваться, но потом ответила:
– Какая разница? Всё равно для всех я госпожа Совиннак. А если бы он спросил меня, то я, наверно, наврала бы, что ответила на поцелуй. Я тогда хотела замуж за Ортлиба больше всего на свете.
– Ты правда способна на лукавство перед самим епископом?
– Да, вы правы, – вздохнула Маргарита. – Я не смогла бы лгать наместнику Святой Земли Мери́диан в Лиисеме. Да и любому другому священнику тоже…
– Сестра, ответь мне четко и честно, – потребовал брат Амадей; любовь из его глаз исчезла, и в них осталось только беспокойство. – Епископ Камм-Зюрро убедился, что ты ответила на поцелуй, да или нет?
– Нет, он со мной не говорил, но Ортлиб сказал, что супружество им подтверждено… Я же ни разу с тех пор не видела епископа. Уроки Боговедения после свадьбы мы отложили, а после венчания я очнулась у Ортлиба на руках, уже на улице, потом мы сразу поехали праздновать. Моя подруга Беати сказала, что после того, как я потеряла сознание, они меня и Ортлиба ждали у храма с триаду часа. Так… я и Ортлиб, – испуганно спросила она, – мы муж и жена?
Праведник еле заметно помотал головой.
– Что мне делать, брат Амадей?! – в отчаянии спросила девушка.
– Молчать и никому об этом не говорить, – строго ответил праведник, чем удивил Маргариту. – Это может быть очень опасно, – пояснил он. – Совиннак, конечно, всё знает. Он и епископ обманули тебя… Я помогу тебе, когда поправлюсь… Кажется, свадьба состоялась в Венераалий?
– Да, в первый день празднества… И, – закрыла лицо руками Маргарита, – Ортлиб от епископа получил послабление… чтобы пост в восьмиду Целомудрия не соблюдать. Боже, какая грязь и подлость!
– Сестра Маргарита! – с неожиданной резкостью в голове сказал брат Амадей. – Я понимаю, что тебе плохо, но ты никому не должна и слова сказать! Никому! Мы их всех накажем, но молчи, как бы тебе не хотелось пожаловаться: ни одному человеку не говори, даже… Я бы сказал, даже матери не говори, если бы она у тебя была, иначе ты можешь пострадать, а скорее всего, умереть… И даже Ортлиб Совиннак тебя не спасет.
Маргарита с ужасом смотрела на брата Амадея.
– Не могу в это всё поверить! Как? Как епископ Камм-Зюрро может делать что-то настолько дурное? Он что, убьет меня? Он же наместник Святой Земли Мери́диан в Лиисеме!