Гибель Лодэтского Дьявола. Второй том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 89

Охранители остались ждать на улице. Рагнер, прежде чем вступить на крыльцо, огляделся. Сам дом выглядел невзрачно: ни резных ставен, ни балкона, ни красочной черепицы. Оттенок старого глиняного кирпича напоминал цвет костей из склепа, да еще могила Тини у каштана усиливала гнетущее впечатление – отмеченная доской с выжженным крестом, она зловеще приветствовала входивших во двор гостей. Другие дома на улице зияли дырами выбитых дверей и окон. Безлюдными они, впрочем, только казались: где-то в них притаились люди Рагнера, но за одиннадцать дней их слежка не увенчалась успехом – ни разу никто не подошел к порогу дома из желтого кирпича.

«Дураки, надо было и в этом доме вынести пару оконных решеток, намусорить вокруг и прикрыть хламом могилу, – покачал головой Рагнер, ругая своих людей. – Дом выглядит слишком нетронутым. Я бы сам сюда не зашел… Да что теперь: поздно… – еще раз огляделся он. – Жилище неприметное и улочка слишком уж удачно теряется среди черт-те как понастроенных инсул, деревьев и подножием холма, – размышлял Рагнер, открывая взломанную дверь. – Если бы Аргус нарочно не прорывался от Восточной крепости к этому дому, то ладикэйцы добрались бы сюда нескоро – может, и вовсе проглядели бы это место. Просто так повезти не может, значит, дом купили заранее, еще когда градоначальник не потерял должность. Тогда и об убежище позаботился… Давно рассчитал, что город может быть взят и готовился. Нет, героически умирать в народном ополчении он никогда собирался…»

Первым делом Рагнер направился в кабинет Ортлиба Совиннака. Здесь его люди устроили беспорядок, но герцог Раннор легко мог представить, как комната выглядела в обычное время: простота и строгость. Нет безделиц, обстановка – грубовата, зато сделана из ценных пород дерева, таких как мореный дуб или сольтельский палисандр. Это говорило о том, что хозяин кабинета на нужные ему вещи денег не пожалеет, однако свой доход напоказ не выставляет. В тоже время мрачноватая старомодность этого кабинета совсем не вязалась с красной кроватью из ратуши, словно у градоначальника было сразу две личности. Вторая личина, тщеславная и затаенная от мира, обожала броскую роскошь.

«И один Бог знает, что еще такой человек таит, – думал Рагнер, оглядывая кабинет. – Если так, то тому, у кого сразу два дна, доверять точно не стоит. Он хитер, как барсук, у которого, помимо входа, несколько выходов из норы…»

Затем, минуя гостиную, Рагнер прошел в кухню и улыбнулся: здесь всё так не походило на кабинет. Стряпуха явно относилась к работе в воодушевлением, да вряд ли была опытна: обычно рачительные хозяйки вывешивали на видное место свою гордость – набор сверкающих медных сковород, но тут эту дорогостоящую утварь задвинули в угловую нишу. Не виднелось и вязанок лука или веников из трав, зато по стенам нарядно развесились гирлянды круглых сухарей, разбрелись полки с тарелками и расписные крючки с чашками. На крыше ничем не примечательного шкафа-буфета, вместо кастрюль, кучились, как казалось, без всякой пользы горшочки (зачем их ставить так высоко?). И всё же здесь было мило. Здесь чувствовалась Маргарита. Рагнер не мог понять почему, но знал, что в этой кухне она готовила для своей семьи и ей нравилось это делать. Из любопытства он достал несколько горшочков и заглянул под крышки – и бац! – нашел в горохе керамическую фигурку белой свинки с голубым бантиком! Даже не копилку, просто малюсенькую безделушку, притом явно не новую: глазурное покрытие уже обзавелось сеткой трещин. Однако свинка чем-то приглянулась Рагнеру: повертев ее в руке, он сунул свинку в кошелек.

Открыв буфет, Рагнер обнаружил маринады дядюшки Жоля. С недоумением он взял стеклянную бутыль с широким горлом, запечатанным пробкой и сургучом, – там внутри, в зелено-желтой жиже, плавали яйца. В другом, уже початом горшке, под крышкой, в не менее загадочной субстанции лоснились оливки. Пахло уксусом, анисом и душистыми травами. Немножко помедлив, Рагнер достал кинжал, подцепил одну оливку и несмело ее надкусил.

– Это надо будет взять с собой, – прожевав, проговорил он.

Повторно изучив бутыль с яйцами, он в итоге захватил и ее вместе с горшком, оставив маринады в гостиной.

Далее Рагнер заглянул в две маленькие спальни на первом этаже. В одной из них он задержался. Комната поразила его своей безликостью. Здесь не находилось занятностей, книг или хоть одной вещи, которая рассказала бы, как ее обитатель проводил досуг. В голову Рагнера настойчиво лезла картина, как хозяин этой комнаты лежит на кровати, смотрит в потолок и развлекает себя тем, что часами обдумывает свою месть – часами думает о Маргарите. На умывальном столике гребень и бритвенный нож пугающе ровно вытянулись параллельно друг другу. Оставшаяся в сундуке неброская одежда хорошо подходила для того, чтобы растворится в толпе. С хмурым лицом Рагнер вышел из этой спальни и пошел на второй этаж.

Еще с середины лестницы он увидел кочергу на балкончике, залитую кровью стену и след на полу, уходивший за закрытую дверь. Рагнер понял, что там и есть спальня, где всё произошло, но не спешил туда. Он заглянул в две другие комнаты второго этажа и удивился тому, что не нашел примятых постелей. В спальне Енриити, на прикроватном стуле, лежал белый, дешевый чепчик и лишь по нему Рагнер смог узнать, где сын палача держал прислужницу. Вздохнув, мужчина направился по кровавому следу в хозяйскую спальню.

Мертвецов уже убрали, но пятна ему поведали, что фонтан крови бил и здесь, только второй человек умер на месте. Еще Рагнер знал, что здесь же лежало тело прислужницы со сломанной шеей. С гадостным привкусом во рту он посмотрел на кровать и на ее голый тюфяк: покрывало, простыни и перина, словно мертвый тюлень, высились горбатой кучей у полуоткрытых дверей гардеробной.

«Выродок хотел, чтобы девушка и дальше страдала от унижений, – догадался Рагнер. – Отыгрался на неповинной. И не за мать вовсе мстил, а за себя, чертов незаконный сын. И придумал он это заранее – в своей безликой комнате».

Рагнер подошел к гардеробной, поднял постельное убранство с пола и бросил его на кровать. Под этой кучей оказались маленькие женские трусики, вернее, кусок полотна, похожий по форме на песочные часы, и одна вырванная завязка-лента. Неожиданную находку Рагнер тоже положил на кровать. Затем он открыл дверцы гардеробной и достал сумку из-за ларя. Кроме гребня и зеркальца Маргарита брала в убежище любимое тонкое белье, белый шелковый шарф-платок, чулки, пару носовых платков, зубную кисть и пузырек с ароматной водой. Качая головой, Рагнер взял наугад три женских платья и, решив, что лишним не будет, добавил еще стопку белья из сундука. Три учебника из ящика стола отправились в ту же сумку. В довершение всего он прихватил нарядные, остроносые сапожки-чулки из двух видов кожи и с бархатным голенищем.

Рагнер думал уходить, но что-то его держало, словно он что-то забыл или не сделал. Он огляделся и наткнулся взглядом на «песочные часы». Тащить в ратушу вещь со столь ядовитой историей он не хотел, забыть здесь, где «часы» мог трогать кто угодно и черт-те что с ними делать, он тоже не желал. Рагнер подошел к камину и потратил еще минут девять, чтобы с помощью кремня, кресала и трута развести огонь. Едва занялись горелые дрова, он бросил туда белье и обрывки платка, что держали руки Маргариты привязанными к изголовью кровати. Шелк неохотно тлел, обугливаясь и свертываясь так причудливо, что казалось: в камине самозарождался ворон. Даже пахло перьями. Рагнер не выдержал: принес кочергу и раздавил «ворона» в крошку, после затушил огонь. Чувство чего-то невыполненного ушло.