Все имена птиц. Хроники неизвестных времен - читать онлайн книгу. Автор: Мария Галина cтр.№ 209

– Рассказал мне Абдаллах, – завел он, – рассказал мне отец, рассказал нам Кутаиба Саид со слов Акила, со слов Салима Абдаллаха, со слов отца: «Бедствия – соль для правоверного, и, когда соли не хватает, правоверный портится».

– Надежда, – настаивал Гиви, – тоже достойное состояние. А упование, как было сказано, – достойная стоянка.

– Рассказал мне Абдаллах, рассказал мне отец, рассказал Абд ас-Самад со слов Абу-Бурды, со слов Абу-Мусы: «Молодую верблюдицу перегоняют на новую стоянку некормленой».

– Верно говорят, – вздохнул Гиви, – эта жизнь – рай для грешника, но ад для праведника.

– Красота дня, о Жалующийся, – тут же отбил удар предводитель, – полезна лишь в сочетании с сумраком ночи, и потому в них обоих благо вселенной.

– Так ты будешь кормить нас, о Колеблющийся? – не выдержал Гиви. – Ибо, согласившись принять за нас, живых и здоровых, выкуп, но не заботясь о нашей жизни и здоровье, ты совершаешь рискованную продажу, ибо грешит человек, продавая то, чего не имеет, как сказал Абдаллах, а ему отец, а ему Мухаммад аб-Джафар со слов Матара, со слов Амира – оба сказали ему.

– Не продажу я совершаю, о нечистый, но беру фай, ибо фаем – добычей, добытой без боя, в отличие от ганимы – добычи, добытой с боем, называю я вас. Ибо вы – добыча, добытая без боя, поскольку позорно не оказали мне никакого сопротивления. А уж как я распоряжусь фаем – мое дело.

– Ошибаешься, о Преступивший, ибо фай принадлежит не тебе, но всей общине этих благородных людей. Позволив нам умереть голодной смертью, ты лишаешь их полагающейся им доли.

Достойные люди с интересом прислушивались, обступив спорящих полукругом.

Предводитель пожал плечами.

– Да что мне, жалко для вас куска, что ли? – сказал он. – Просто захотелось мне пуститься с тобой в изысканный и высокоученый разговор, поскольку уж больно ты хорошо излагаешь, пес шелудивый.

– Что он говорит? – простонал Шендерович, совершенно опадая на песок.

– Типа ладно уж, накормит, раз обещал.

Шендерович перестал стонать, распрямил спину и выкатил глаза обратно. Всадники соскальзывали с верблюжьих спин, попутно облегчая верблюдов от каких-то загадочных свертков, тюков и переметных сумок. Гиви открыл было рот, но потом осторожно закрыл его – за одним из разбойников, точно плащ, волочился по песку алый алтарный покров с вышитым на нем золотым солнцем…

* * *

– Кислое молоко, – сказал Шендерович, оторвавшись от бурдюка. – Тьфу!

– Наверняка верблюжье, – печально отозвался Гиви, – молоко молодой верблюдицы, да еще голодной, поскольку ее перегоняли со стоянки на стоянку.

– Типичные разбойники, – мрачно окинул Шендерович компанию сидевших у костра мужей битвы, – у Братьев лучше кормили.

– У Братьев ты был царь.

– А ты – исполин. – Шендерович на миг задумался. – О! Идея! Ты им про Шемхазая говорил?

– Про царя говорил…

– С царем накладка получилась. А ты про Шемхазая расскажи.

– А если он опять проверит?

– Брось! После еды?

– О чем это вы совещаетесь между собой скрытно, о Заблудшие? – поинтересовался предводитель.

– Мой друг и спутник, который, несмотря ни на что, есть скрытый царь, просит, чтобы я поведал честному собранию историю о Шемхазае и его потомках, дабы скоротать вечер и напитать умы, подобно тому как твой барашек, о Благословенный Лев Пустыни, напитал наши желудки, – заунывно пропел Гиви.

– Просьбы этого человека, который никоим образом не есть скрытый царь, стоят недорого, но и я, чье слово весит тяжеле злата, тверже алмаза и режет острее стали, прошу тебя: поведай же нам о Шемхазае, о Пришелец, – благосклонно кивнул предводитель, вытирая жирные руки о развившийся край чалмы. – Ибо славное это имя, и звучит оно гордо и грозно.

История о Шемхазае, или Повесть о соблазне, грехе и раскаянье, рассказанная у костра Гиви Месопотамишвили предводителю разбойников

О вожак отважных, слушай же, что рассказал мне мой дед, которому рассказывал его дед, которому рассказал один старый мингрел, у которого был друг-иудей. Давным-давно, когда еще не было на земле человека, провел Господь черту круговую по лику бездны, и сотворил моря, и реки, и озера, и населил их рыбой…

– И ничего не рыбой, – вмешался один из разбойников, – ибо то, что ты по неграмотности своей именуешь рыбой, звучит на языке иудеев как «тани`н», что означает «морское чудовище», «змей», «дракон». Ибо, говоря «большая рыба», создатели Священной Книги явно и очевидно имели в виду гигантских ящеров, попиравших некогда землю…

…Населил рыбой. И рыба играла в реках и озерах и тем славила Господа, и совокупно с ней пели моря и озера. «Пуще гула вод могучих в небесах могуч Господь» – вот что пели они. И рек Господь: «Если так славит имя мое стихия, лишенная живой речи, каким же сладостным пением во славу мою огласит вселенную человек, которого я сотворю. И сотворил Господь человека, и пустил его в мир. Но отвратил человек лице свое от Бога и стал служить идолам. И скорбел Господь скорбью великой. И вот предстали тогда, видя скорбь Предвечного, перед его лицом два ангела – Шемхазай и Азаил. И вот что сказали они тогда: «Властитель вселенной! Когда Ты создавал этот мир, разве не предупреждали мы Тебя, что сын праха причинит Тебе огорчение великое? Достоин ли человек, чтобы Ты помнил его?» И сказал тогда Господь: «Что же теперь с миром делать?» – «А Ты отдай его нам, – сказали тогда Шемхазай и Азаил, – мы найдем ему другое применение». – «А мне, – сказал тогда Господь, – ведомо и несомненно, что, если бы на земле на месте людей жили вы, ангелы, искушение бы одолело вас и легче, и скорее, чем это случилось бы с родом человеческим». – «А Ты испытай нас, Господи, – сказали они тогда, – позволь поселиться нам на земле, и увидишь, как мы возвеличим имя Твое».

И спустились ангелы на землю, и были они исполнены самых благих намерений, но тут поглядели на дочерей сынов человеческих и увидели, что они красивы. И решили взять себе их в жены, кто какую изберет…

– Не «красивы» сказано на языке книги иудеев, но «товóт», что означает еще и «хороши», иначе же «пригодны для какой-то определенной цели», в данном случае – для совращения людей на путь зла, – вмешался разбойник, – поскольку падшими были эти ангелы, которых ты называешь Сынами Божьими.

– Это еще вопрос, что подразумевать под «Сынами Божьими», – вмешался другой разбойник, – ибо то, что именуется в Священной Книге «Сынами Божьими», – иначе «Бней Элоги`м», ибо так назывались потомки Сифа, третьего сына Адама, поскольку они блюли Слово Божие и были верны Его Завету, а «дочерьми человеческими» назывались женщины рода Кабила, по-вашему – Каина, убийцы благочестивого Хабила, по-вашему – Авеля, ибо дошли они в своем разврате до крайней степени падения.

– Позволь с тобой не согласиться, о Юсуф, – вмешался предводитель, – ибо сказано: «выбирали себе Сыны Божии» не «дочерей человеческих», а «дочерей сынов человеческих», а это совсем другое дело, и это во-первых, а во-вторых, с чего бы Господу гневаться, ежели бы потомки Сифа взяли себе в жены дочерей Кабила да и повыбивали из них всю дурь, как и подобает мужам верным и праведным, дабы эти мерзкие, эти скверные, эти кошки похотливые и думать забыли, что значит слово «грех»? Прибавь, о пришелец, не слушай этих мужей лжеученых.