Эмоциональность. Как чувства формируют мышление - читать онлайн книгу. Автор: Леонард Млодинов cтр.№ 46

Даглас был оглушен. Судья начал отсчет, он успел досчитать до семи, и тут Даглас наконец поднялся на локтях и попытался встать. На счет девять он уже поднялся на ноги, однако покачивался. «Сбит с ног», – так сказал о нем Лэрри Мёрчант, аналитик с телеканала Эйч-би-оу. Случись это десятью секундами раньше, Тайсон мог бы ринуться вперед и добить Дагласа, но раунд завершился, Дагласа буквально спас удар гонга. Боксер добрался до своего угла, и у него было шестьдесят секунд до следующего раунда, чтобы разогнать морок в голове.

Непосредственно перед стартовым гонгом Мёрчант сказал, что, если Даглас победит, «потрясения» Восточной Европы – которая переживала неразбериху, приведшую к падению советской империи, – «покажутся мелкой политической возней». Его коллега, аналитик Шугар Рей Леонард, добавил, что, если Даглас выстоит даже первые раунды, это «потрясет» мир. В своей лас-вегасской букмекерской конторе «Мираж» Джимми Ваккаро открыл ставки на Тайсона с соотношения двадцать семь к одному. И люди все равно «кидались на Тайсона», сказал он. Пытаясь уравновесить положение, он поднял ставки до тридцати одного к одному, а в конце концов и до сорока двух к одному. Больше ни одно казино не предлагало вообще никаких ставок на тот поединок: не нашлось никого, кто желал бы ставить на Дагласа. Предлагали ставить на то, сколько продлится схватка, то есть сколько продержится Даглас, прежде чем Тайсон его завалит. В последних пяти боях за чемпионское звание Тайсон отправлял своих противников в нокаут. Боец, с которым Тайсон бился до Дагласа, выстоял девяносто три секунды.

Исходно Даглас с Тайсоном биться не должен был. «Настоящей» схватке, которую все ждали, предстояло случиться в Атлантик-Сити в грядущем июне – между Тайсоном и Ивэндером Холифилдом, боксером более опытным. Вообще-то за ужином накануне боя с Дагласом устроитель боксерских поединков Дон Кинг, в ту пору магнат казино Доналд Трамп и менеджер Холифилда Шелли Финкел встретились обсудить планы на бой в Атлантик-Сити, за который Тайсону гарантировали 22 миллиона долларов, а Холифилду – 11 миллионов. Насчет боя с Дагласом никому и дела не было. Токийский матч был просто разогревом, его спланировали позже, просто ради того, чтобы у чемпиона была возможность отхватить немного наличных перед большим событием. За Токио Тайсону заплатили 6 миллионов долларов. За то, чтобы он принял колотушки Тайсона, Дагласу предложили 1,3 миллиона. Куда больше того, что он зарабатывал прежде.

Пусть остальные и не восторгались Бастером Дагласом, зато восторгалась его мама. Пока Даглас тренировался перед боем, Лула Пёрл Даглас принялась выхваляться сыном по всему городу. Он просил ее не болтать, но какое там. Сын сразится с чемпионом, рассказывала она, и «надерет чемпиону задницу». Даглас тоже фантазировал насчет того, как сокрушит всеобщие ожидания и сколько всего сможет накупить матери с выигранных денег.

За три недели до боя Даглас проснулся в четыре утра от звонка. У матери случился обширный инсульт. Она умерла почти мгновенно, в сорок семь. Даглас был раздавлен. «Я совершенно замкнулся, – сказал он. – Никто не понимал моего горя. Я потерял лучшего друга – мою маму. Мне почти не к кому было обратиться». Его тренеры предложили ему отступиться. Даглас отказался. «Она б хотела, чтобы я выстоял», – говорил он.

О нокдауне Дагласа в восьмом раунде Джеймс Стернголд писал в «Нью-Йорк таймс»: «Моя первая реакция – “Все кончено”». Такой же была реакция почти у всех: когда Майк Тайсон валит тебя с ног, ты уже не встаешь. В своем углу Даглас знал, что, если вернется на ринг, Тайсон попрет на него люто – ради нокаута номер тридцать четыре. Но Дагласу незачем было продолжать бой. Никто не ожидал, что он вообще продержится так долго или встанет после того удара, который только что получил, – и никто бы не упрекнул его, если бы он решил принять те 1,3 миллиона долларов, и дело с концом. Даглас решил иначе. Он встал и вновь двинулся навстречу Тайсону. Через два раунда, когда до конца десятого оставалась минута и пятьдесят две секунды, Даглас нанес серию ударов, отправивших Майка Тайсона в нокаут. Даже сейчас, несколько десятилетий спустя, это событие остается величайшим поражением в истории мирового бокса.

После того как Даглас победил Майка Тайсона, начали одерживать над ним верх и другие боксеры. Тайсон был бойцом изощренным, однако неимоверно агрессивным и мощным. Другие боксеры его опасались. Но Даглас показал, что, если хватит выдержки отстоять первые раунды, Тайсон начнет уставать, а затем игра переменится. Лишенный ореола непобедимости, Тайсон уже не был прежним собой. Вскоре ушел в тень и Даглас. В итоге он сражался с Холифилдом вместо Тайсона, и ему достались 20 миллионов долларов, однако душа его к боксу уже не лежала. Его нокаутировали в третьем раунде, вскоре после чего Даглас ушел на покой.

Когда после боя с Тайсоном какой-то репортер спросил Дагласа, как ему удалась победа, как он смог вернуться на ринг после нокдауна в восьмом раунде и продолжать атаковать, как он, невесть кто, сумел достичь того, что не по силам было прежде никому, и завалил Майка Тайсона, Даглас прослезился. «Моя мама, – сказал он. – Мама… Благослови Господь ее сердце». Она верила в него, и он вознамерился осуществить ее мечту. Трогательная история, пусть и избитая, однако она проливает свет на один из самых важных факторов в человеческом опыте – решимость. В ту ночь в Токио у Дагласа решимости было больше, чем у Тайсона, – и гораздо больше той, какая была у Дагласа в его позднейшем поединке с Холифилдом.

Если бы вы спросили Мухаммеда Али, сколько раз он способен отжаться, он ответил бы: «Девять-десять». Само собой, отжаться он мог гораздо больше раз, но, как сам он писал в своей биографии, считать он не начинал до тех пор, пока не доведет себя до такой боли, что невозможно продолжать ^[176]. У Бастера Дагласа не было такой стойкости, однако на один поединок смерть матери включила в нем железную решимость победить.

На нашем пути к целям мы натыкаемся на многие препятствия. Помешать нам могут ограниченность дарования, финансовые беды, неудачные обстоятельства и физические невзгоды. Но решимость – инструмент, каким эти преграды можно сокрушать. Это так в любых жизненных контекстах, но особенно ярко видно в спорте, где есть жесткие правила, явные победители и проигравшие, а также однозначная статистика. На самом деле победа Дагласа вовсе не исключительна: во всей истории спорта не раз и не два необычайно преисполненный решимости дух человеческий достигал того, что считалось невозможным. Пробежать милю за четыре минуты, например, оставалось подвигом, какой пытались совершить не одно десятилетие подряд, но безуспешно. По словам экспертов, человеческое тело на подобный подвиг не способно, и спортсменов предупреждали, что пробовать такое опасно. Но вот 6 мая 1954 года студент-медик Роджер Бэннистер пробежал милю за 3:59,4. Через месяц австралиец Джон Лэнди достиг того же – за 3:58. Вскоре четырехминутный рубеж мог преодолеть практически любой лидер забега. Согласно журналу «Трек энд филд ньюз», эта отметка покорилась примерно пятистам американцам, и список пополняется парой десятков человек ежегодно ^[177]. Словно перебросили тумблер. Не физический, а умственный: возникло осознание, что это выполнимо, и в результате родилась решимость прилагать усилия, пока результат не будет достигнут.