Женские убеждения - читать онлайн книгу. Автор: Мег Вулицер cтр.№ 25

– Этим папа занимался, – сказала она. – Я вообще не понимаю, что им говорить.

– А ты разве только что не звонила? Что они сказали? – спросил Роб.

– Что решение уже принято. Но ведь все равно можно попробовать, – сказала Грир. – Ты отец. Может, с тобой они будут говорить иначе.

– Не могу, – сказал он. – Вся эта бюрократия – я в ней не разбираюсь. – Он беспомощно посмотрел на дочку. – Мне это будет очень трудно, – сообщил он и добавил с нажимом: – Не могу.

Они даже и не пытаются ей помочь, с изумлением отметил Кори. Перед глазами развертывалась картина всего детства Грир, внутри закипал гнев, а с ним – желание оберегать Грир и любить ее еще сильнее.

Грир приняла предложение Райланда, а Кори выбрал Принстон: если он поступит в Йель, это станет для Грир постоянным мучительным напоминанием. Пути их расходились по разные стороны пропасти – жизнь уносила ее не только от родителей, но и от него: придется приложить усилия, чтобы не утратить свою близость.

В последнюю ночь вместе, в конце лета, у нее в комнате – сильный дождь стучал в окно – Грир лежала в объятиях Кори и плакала. До того она ни разу не плакала из-за колледжа, потому что родители в тот день заплакали на кухне, а она не хотела реагировать так же, как и они; кроме того, она стремилась быть лучше их, сильнее. Но в постели с Кори она расплакалась.

– Я не хочу быть таким вот неполноценным существом, – сказала Грир глухим голосом, полностью от него отвернувшись.

– Ты совершенно полноценная. Нормальный человек.

– Думаешь? Я же тихоня. Я всегда тише всех.

– Я в тебя тихую и влюбился, – произнес он, обращаясь к синей прядке ее волос. – Но этим ты не исчерпываешься.

– Ты уверен?

– Безусловно. И другие это тоже скоро увидят, обязательно.

Дождь еще усилился, они почти не шевелились, а потом – становилось поздно – поднялись, жалобно покряхтев, и расстались – нужно было разобрать вещи в комнатах своего детства: отобрать то, что тебе еще нужно, что жалко бросать, поскольку это все еще часть тебя – а остальное оставить в прошлом. Грир собрала все свои стеклянные шары и романы Джейн Остин, даже «Мэнсфилд-Парк», который никогда особо не любила. Книги были для нее своего рода мягкими игрушками, которые все эти годы украшали комнату и служили утешением. Кори, который утром уезжал в Принстон, оставил на полке пластмассовых баскетболистов, которые умели качать головами – подарил их Альби. Однако, подумав, прихватил подарочное издание «Властелина колец». Книгами он не слишком увлекался, но эту любил и никогда не разлюбит. Он знал, что скоро и Альби захочет ее прочитать – тогда он даст ее ему на время.

На следующий день, после прощаний столь длительных и пылких, что казалось, будто он отправляется на Вторую мировую войну, Кори уехал в набитом до отказа семейном автомобиле в Нью-Джерси. Грир уезжала в Райланд через два дня. В Принстоне Кори дали работу в библиотеке Файерстоун – он обслуживал читателей в огромном величественном зале. Ел он еще в одном огромном величественном зале.

Они с Грир по вечерам разговаривали по Скайпу, старались видеться почаще. Он рассказывал ей, что в Принстоне ему одновременно и страшновато, и хорошо, что он играл во фрисби на самых зеленых лужайках в мире. Он не заводил речь о том, что тревожится, сможет ли сохранить ей верность, а беспокоился в более широком смысле – не слишком ли сложно будет сдержать слово, которое они друг другу дали. Принстонские студентки флиртовали с ним постоянно – девочки из богатых семейств, которые выросли в особняках, имевших собственные названия, а еще славная чернокожая флейтистка из Лос-Анджелеса и гениальная растрепа, которая жила в Нидерландах, будучи американкой – ее звали Чиа.

А потом как-то в столовой он услышал, как одна девочка сказала другой:

– А вот ты не знаешь про меня одну вещь. Я попала в Книгу рекордов Гиннеса.

А другая в ответ:

– Правда? А за что?

– А я собрала для переработки больше бутылок, чем все другие дети. Нравилось мне. В Толедо меня все знали. Этакий мелкий очкарик.

Кори резко развернулся, едва не подавившись фруктовым пирогом:

– Ты – Тарин из Толедо? – спросил он в изумлении. – Я про тебя читал в четвертом классе!

Девушка – на самом деле, настоящая красавица, с волнистыми темными волосами и черными глазами – кивнула и рассмеялась. В тот вечер, во время разговора по Скайпу, Кори сказал Грир: угадай, с кем я сегодня познакомился.

– Вот просто угадай, – повторил он, однако она не смогла, тогда он открыл секрет. Не стал упоминать лишь о том, что Тарин из Толедо стала безумно сексуальной и спросила у него, не хочет ли он как-нибудь выпить вместе.

– Из стеклянных стаканов, не пластиковых, – уточнила Тарин, произнеся это с многозначительностью в духе Джеймса Бонда.

А еще была его тайная благодетельница Клоув Уилберсон, которая выросла в страшно богатом Таксидо-Парке, штат Нью-Йорк, в доме, который носил название «Марбридж».

– Знаешь, Кори Пинто, ты разом и красавчик, и мерзавчик, – сказала ему как-то Клоув без всякого повода.

– И то, и другое? – мягко полюбопытствовал он.

Не рассказывал он Грир и о том, что однажды после вечеринки Клоув Уилберсон подошла к нему и объявила:

– Кори Пинто, ты такой длиннющий, что мне трудно сделать то, чего хочется.

– А чего тебе хочется?

Она заставила его нагнуться и поцеловала. Губы их соприкоснулись – одна мягкая поверхность с другой.

– Как, понравилось, Кори Пинто? – спросила она, когда он отстранился: ей почему-то нравилось называть его по имени-фамилии. А потом она быстро добавила: – Отвечать не надо. Я знаю, что у тебя есть подружка. Видела вас вместе. Да ладно, чего у тебя вид такой перепуганный?

– Не перепуганный, – возразил он, но почти тут же невольно вытер рот.

Иногда, проходя внизу, он видел комнату Клоув, и если там горел свет, он думал, что может войти и, совсем без всяких слов, уложить ее на постель, как он укладывал Грир, когда она приезжала в Принстон или он ехал в Райланд. Все, что ему говорила Клоув Уилберсон, оставалось в регистре поддразнивания.

Всякий раз, увидев Тарин из Толедо, он спрашивал:

– Ну и когда мы выпьем из стеклянных, не пластиковых?

Как сделать так, чтобы за все четыре годы учебы не переспать ни с кем, кроме Грир? Грир больше не было рядом, и его постоянно привлекали самые разные девушки. Хотелось сказать ей: давай выделим один день в неделю, чтобы флиртовать с кем вздумается, каждый у себя на кампусе. С человеком решительно тебе безразличным, просто чтобы удовлетворить низменную гормональную потребность. Ты можешь с этим своим ударником: я так понял, он в тебя по уши втрескался. Но Грир бы это шокировало, а делать ей больно он не хотел.

На весенние каникулы на первом курсе оба вернулись в Макопи; как-то раз, когда они сидели в пиццерии «Пай-лэнд» и занимались, Грир протянула руку через стол и рассеянно дотронулась до его лица. Погладила по щеке, ненадолго задержалась на бледном шрамике, которому был уже год с лишним. Он часто воображал себе, что когда они повзрослеют, перейдут на следующий жизненный этап, поселятся в общей квартире в Гринпойнте или Ред-Хуке – а может, в Редпойнте или Грин-Хуке? – настанет время рассказать про его скромный, но смелый поступок: как он спас ее от бесчестья, когда одноклассники объявили, что она достойна всего шестерки, и в итоге разбили ему лицо.