Красивые вещи - читать онлайн книгу. Автор: Джанелль Браун cтр.№ 34

Эшли.

Такое впечатление, что мерзлый лес сразу ожил при ее появлении. Тишина, к которой я уже успела привыкнуть, сотрясается от взрыва музыки, несущейся из динамиков автомобильного радио. Звучит финальная, апофеозная ария из какой-то оперы. Маман сразу бы узнала из какой. Нас разделяет расстояние не меньше двадцати футов, но я почти физически ощущаю теплый воздух, словно бы впитавшийся в кожу Эшли. Она как будто несет вместе с собой целую личную экосистему. Она стоит ко мне спиной и разминается. Плавные йоговские растяжки с ладонями, повернутыми к небу. Но вот она поворачивается и видит меня, стоящую на крыльце и смотрящую на нее. Если ей и неприятно это, она не подает вида. Она улыбается мне со сдержанной радостью – она словно бы привычна к тому, что за ней наблюдают. Ну конечно! Она же учитель йоги! Собственное тело – смысл ее существования. Похоже, у нас с ней есть кое-что общее.

А в ней есть что-то кошачье. Она настороженна и наблюдательна. Ее темные глаза исследуют пространство вокруг и словно бы прикидывают, на какое расстояние надо прыгнуть. Ее волосы – блестящая грива, стянутая на затылке в длинный хвост, а кожа у нее гладкая, с оливковым оттенком, она поглощает свет. (Может быть, она с примесью латиноамериканской крови? Или еврейской?) Она так красива, что мне не по себе. Большинство красивых женщин, с которыми меня за годы сводила судьба, поспорили бы с этим – сказали бы, что волосы бы желательно сделать попышнее, а черты лица и формы фигуры надо бы увеличить или подчеркнуть, выставить напоказ, но Эшли носит свой внешний вид так же небрежно, как полинявшие джинсы в обтяжку. То есть ей словно бы совершенно все равно, смотрят на нее или нет.

А я, естественно, смотрю. Просто-таки глаза таращу. («Прекрати глазеть, – звучит у меня в ушах голос маман. – Когда ты так пучишь глаза, ты похожа на форель».)

– Вы, наверное, Ванесса?

Эшли – на полпути от меня. Она протягивает руки, чтобы пожать мои. И я внезапно оказываюсь в ее объятиях, и мое лицо погружено в ее волосы, от которых исходят ароматы ванили и цветков апельсина. Припавшее ко мне ее тепло обезоруживает, и внутри меня что-то расцветает. Когда меня в последний раз обнимали? (Если на то пошло, когда ко мне вообще в последний раз кто-то прикасался?) Объятие длится на полсекунды дольше, чем я ожидаю. Надо отстраниться? Господи, какой тут этикет положен? И когда она наконец отлипает от меня и делает шаг назад, у меня краснеют щеки и слегка кружится голова.

– Эшли, верно? О, чудесно. О, просто восторг. Вы таки добрались! – Голос у меня звучит пискляво, и слова я выговариваю торопливо. – Как вам показалась подъездная дорога? Ужас, да? Все эти дожди виноваты. Без конца льют. – Я поднимаю вверх руку, словно бы пытаясь защититься от дождя.

– О, а я люблю дождь, – отзывается она с улыбкой, жмурится и вдыхает сырой воздух, раздувая краешки ноздрей. – Как тут пахнет, какая свежесть! Девять часов в машине просидела – помыться бы.

– Ха-ха! – верещу я. «О, ради всего святого, прекрати!» – приказываю я себе. – О, воды здесь хоть отбавляй. Это я про дождь, а не про душ. Хотя почему бы не совместить то и другое?

Мои слова явно слегка сбивают Эшли с толку. А я и сама не знаю, что хотела сказать.

Со стороны подъездной дороги доносится грохот колесиков чемоданов. Вот они уже стучат по ступеням крыльца. Я заглядываю за плечо Эшли… и вдруг смотрю прямо в глаза ее бойфренда.

Майкл.

Просто поразительно, как он смотрит на меня. Глаза у него светло-голубые, такие бледные и прозрачные, что у меня такое чувство, что я гляжу прямо в самую середину его сознания, где что-то блестит и сияет. Я краснею. Я опять глазею? Да. Но и он смотрит на меня в упор так, будто хочет заглянуть внутрь меня и видит там такое, что мне вовсе не хочется показывать. (Не догадался ли он, что мне вдруг захотелось самой доставить себе удовольствие?) Я чувствую, что красные пятна взбираются вверх по шее. Наверное, я стала цвета креветочного супа. Жаль, что я не додумалась надеть водолазку.

Я овладеваю собой и протягиваю руку для приветствия:

– Вы – Майкл?

Он жмет мою руку, слегка склоняет голову и забавно, чуть лукаво, улыбается:

– Ванесса.

Звучит как утверждение, а не как вопрос, и у меня снова возникает странное чувство, что я ему знакома, что он что-то знает обо мне. А я знаю его? Вряд ли, вроде бы… ведь он профессор, преподаватель английского языка из Портленда, не так ли?

Но он-то… Он может знать меня? Это вполне возможно. В конце концов, я слегка знаменита, а быть интернетной знаменитостью – это совсем не то, что обычная слава. Ты не стоишь на пьедестале, как рок-звезда или кинозвезда. Быть звездой Интернета означает, что нужно всегда находиться в непосредственной близости для своих фанатов. Быть особенной – да, но при этом достижимой. Нужно создавать иллюзию, что ты так близко – руку протяни, и можно дотронуться, если уж у кого-то есть такие амбиции. Как-то так. В Нью-Йорке, бывало, незнакомые люди довольно часто подходили ко мне в ресторанах и заговаривали со мной так, словно мы старые приятели. Можно подумать, горстка лайков или комментариев под фотографиями означает, что вы уже лучшие друзья навеки с автором поста. Но безусловно, я всегда вела себя мило и дружелюбно, как бы ни была для меня неприятна встреча. Потому что я должна быть достижима.

Но Майкл, одетый в джинсы и фланелевую рубашку, не показался мне человеком, привязанным к социальным сетям. На самом деле, когда я попробовала поискать его в Интернете, я обнаружила, что у него даже нет аккаунта в Инстаграме. Он ученый, как подчеркнула Эшли в электронном письме, так что ничего удивительного. Ученые к такому времяпровождению не очень склонны. Майкл и лично производит впечатление человека с трезвым интеллектом, нужно вести себя с ним сдержанно. Не хотелось бы показаться фривольной.

(Может, стоит сказать ему, что я читаю «Анну Каренину»?)

И все же… За годы я научилась не торопиться с суждением о том, что происходит под поверхностью других людей. Сколько раз я стояла и весело щебетала под камеру, и качала волосами так, словно на меня дул промышленный вентилятор, и улыбалась, как цирковой шпрехшталмейстер, а при этом на самом деле мне хотелось только одного: выпить бутылку чистящего средства для труб. Способность убедительно разыгрывать искренность, пожалуй, самый необходимый навык для людей моего поколения. Создаваемый образ должен быть привлекательным, искриться позитивом, он обязан быть притягательным, как бы вы ни разрывались на части в диалоге с самим собой, потому что иначе ваши фанаты отвернутся от вас как от фальшивки. В прошлом году я прочла об этом лекцию на конференции по проблемам социальных сетей, и двести пятьдесят вдохновленных дамочек-инфлюенсеров (все до одной на одно лицо со мной) послушно записали эту лекцию. А я ощущала себя свидетелем собственной гибели.

Майкл и Эшли стоят передо мной на крыльце и смотрят на меня с ожиданием. Я возвращаюсь в свой образ элегантной хозяйки и улыбаюсь.

– Входите, прошу вас, – говорю я. – Вы наверняка проголодались. У меня в кухне есть кое-что, чтобы угостить вас, а потом я провожу вас до коттеджа.