Сколько золота в этих холмах - читать онлайн книгу. Автор: Си Памжань cтр.№ 7

Только ба и умел влиять на нее. «Где моя девочка?» – говорил ба, оглядывая хибарку в конце дня. Сэм сидела тихо, спрятавшись, а ба искал, они играли в игру, которая принадлежала только им. Наконец ба ревел: «Где мой мальчик?» Сэм выпрыгивала. «Вот он я». Ба принимался щекотать Сэм, пока у той слезы не начинали течь из глаз. Кроме таких случаев, Сэм никогда не плакала.

* * *

На пятый день в сухом русле появляется слабый ручеек. Вода. Серебро. Люси оглядывается: ничего, кроме гнета холмов. Безусловно, место достаточно дикое, чтобы похоронить ба.

– Здесь? – спрашивает Люси.

– Не годится, – говорит Сэм.

– Здесь? – снова спрашивает Люси через несколько миль пути.

– Здесь?

– Здесь?

– Здесь?

Трава шуршит ей в ответ. Холмы перекатываются один в другой. На востоке горы подернуты голубой дымкой. «H», – думает она на ходу. «O». «M». «E». Голова у нее раскалывается от жары и голода, и нет урока яснее. Они целую неделю бредут, как духи, о которых предупреждала ма, а потом падает палец.

* * *

Он появляется в траве, похожий на коричневую саранчу-переростка. Сэм отошла в сторону пописать – она пользуется любым предлогом, чтобы отойти подальше от мух и вони. Люси наклоняется, чтобы получше разглядеть насекомое. Оно не двигается.

Сухой крючок, согнутый в двух местах. Средний палец ба.

Люси принимается громко звать Сэм. Мысль, резкая, как удар по лицу, осеняет ее: если палец потерялся, то рука никак не может отвешивать пощечины. Она делает вдох и распахивает крышку сундука.

Нелли нервно переступает ногами, когда изнутри обвинительно вываливается рука ба. Люси чувствует рвотный позыв, подавляет его. У руки отсутствует не один, а два пальца, две обнаженные кости смотрят на мир, словно слепые глаза.

Люси отходит дальше и дальше, ищет в траве, наконец Нелли и сундук пропадают из виду. И тогда она поднимает взгляд.

Ба научил ее этому трюку, когда Люси было три или четыре года. Она заигралась и потеряла фургон из вида. Огромная крышка неба придавила ее. Бесконечное волнение травы. Она не походила на Сэм, которая от рождения была отважной, все время гуляла сама по себе. Она заплакала. Найдя Люси несколько часов спустя, ба встряхнул ее. Потом сказал, чтобы она посмотрела вверх.

Если простоять некоторое время под открытым небом в этих краях, то случится нечто странное. Поначалу облака бродят бесцельно. Потом они начинают поворачиваться, образуют воронку, которая надвигается на тебя, стоящую в ее центре. Простоишь так достаточно долго и поймешь, что это не холмы сжимаются, это ты растешь. Ты словно можешь сделать шаг и дотянуться до голубых гор вдали, если тебе хочется. Ты словно становишься гигантом, хозяином земель вокруг.

«Если потеряешься еще раз, вспомни, что ты принадлежишь этой земле, как и любой другой, – сказал ба. – И не боись этого. Тин во ^[11]?»

Люси решает прекратить поиски. Палец мог выпасть за несколько миль до этого места, и теперь он неотличим от костей зайца, тигра или шакала. Эта мысль придает ей смелости. Она возвращается к сундуку, берет руку ба.

При жизни рука ба была огромной и несдержанной, и для Люси прикоснуться к ней было все равно что прикоснуться к гремучей змее. В смерти его рука сморщенная, влажная. Его рука почти не противится. Люси заталкивает ее, липкую, мягкую, внутрь. Несколько хлопков, словно горят сухие прутья. Когда Люси отходит от сундука, руки ба с отсутствующими пальцами не видно.

Она моется в ручье, думая о пальце, который еще лежит у нее в кармане. Теперь ей опять кажется, что он похож на насекомое. Коготь. Прутик. Чтобы проверить, она роняет его на землю. Собачью какашку.

Трава колышется, сообщая о возвращении Сэм, и Люси ставит на палец босую ногу.

Сэм, мурлыча себе под нос, пересекает ручей, одной рукой затягивая шнурок на штанах. Небольшая часть серого камня выглядывает из-за пояса. Остальной камень – удлиненной формы – скрыт под тканью.

Сэм останавливается.

– Я просто… – говорит Люси. – Я просто пить захотела. Нелли там, на месте. Я просто…

Люси смотрит на штаны Сэм, Сэм смотрит на выставленную ногу Люси. Их секреты так плохо скрыты. В течение нескольких мгновений кажется, что одна из них задаст вопрос, за которым может толпиться десяток ответов.

Наконец Сэм спешит дальше. Раздается громкий хруст: Сэм выдергивает траву, расчищая пространство для костра. Люси разворачивается, чтобы помочь ей, втаптывает в почву палец. Сухой земле, такой, как эта, требуется удобрение. Она давит еще сильнее, набрасывает землю сверху. Сильно ударяет по холмику пяткой. Ма предупреждала ее, что такие вещи могут привести к появлению призраков, но, с другой стороны, что может один палец? У пальца нет ни ладони, ни предплечья, чтобы ударить, нет плеча, чтобы размахнуться, нет тела, чтобы придать силу удару. «Вот это правильно», – сказал ба, когда Люси смотрела из другого угла комнаты, как ба обучает Сэм замахиваться.

* * *

Той ночью Люси перемешивает овес одной рукой – ту руку, которой она прикасалась к ба, она прижимает к своему боку. Ощущение липкости не отпускает ее. И словно одна услышанная вполуха мелодия вызывает воспоминание о другой: перед ее мысленным взором возникают пальцы ма. Как они стискивали ее руку в ночь, когда ма умерла.

Сэм говорит.

Ночь, только ночь извлекает слова из Сэм. Когда удлиняющиеся тени окрасили траву сперва в синеватый, а потом в черный цвет, Сэм рассказывает истории. На этот раз про замеченного на горизонте человека на спине бизона. В первую ночь, когда Сэм сказала про погоню, Люси не сомкнула глаз. Но никакие тигры не прыгали на нее, никакие шакалы на поводках, никакие вооруженные люди шерифа. Эти истории только для того, чтобы успокоить Сэм, как другого ребенка успокаивает любимое одеяло. По большей части Люси с благодарностью слушает голос Сэм, хотя тот и обретает хвастливые нотки ба. Сегодня это сравнение не утешает.

– Это смешно, – обрывает ее Люси. – Никаких исторических свидетельств этого нет. – «Учительская брехня» – так с ухмылкой называл это ба. Люси нравится, как длинные слова отвлекают ее внимание от грязной руки. – В книгах написано, что бизоны в этих краях вымерли.

– Ба говорил, что истина, известная народу, не совпадает с тем, что написано в книгах.

По большей части Люси уступает. Но сегодня она говорит:

– Ну, ты же не народ. – Хотя она видит только силуэт Сэм, но слышит, как та с хрустом перебирает костяшки пальцев. – Я хочу сказать, что ты еще не выросла. Мы ведь дети, правда? Нам нужны дом и еда. Но прежде всего нам нужно похоронить его. Уже прошло две недели, как он…

Сэм вскакивает, чтобы затоптать искру, выпрыгнувшую из костра. От ее огня занялся пучок травы. Им следовало очистить участок побольше, следовало потратить больше сил. Следовало, следовало. Каждое маленькое движение в последние дни приближает их к катастрофе – подмигивание звезды навевает мысли о фонаре отряда преследователей, цокот копыт Нелли звучит как щелчок взводимого курка, и Люси с каждым днем теряет энергию, необходимую, чтобы оставаться настороже. Она настолько выпотрошена, что ее может унести ветер. «Пусть горят холмы», – думает она, глядя как Сэм, которая затаптывает пламя, которым зашлась было трава, дольше и яростнее, чем это требуется. Сэм всегда находит какое-нибудь отвлечение, когда чувствует, что Люси собирается произнести то самое слово.