Запретная женщина, или Первая жена шейха - читать онлайн книгу. Автор: Верена Вермот cтр.№ 68

Как бы то ни было, мое смутное предчувствие, что Халид постепенно свыкается с печальной реальностью и все меньше ей противится, с каждым приездом все убедительней подтверждалось. Он на глазах становился все более подавленным и серьезным. Я не могла отделаться от ощущения, что он в своей безысходности все больше склонялся к мысли о двойном браке. Когда в довершение ко всему он пригласил в Дубай и мою маму, эти подозрения усилились. Однако все по порядку.

Мы ужинали в ресторане с видом на яхт-клуб «АбуДаби Марина», когда Халид вдруг сказал:

— Верена, а что, если мне купить для нас дом где-нибудь на Джумейра Бич? Мы бы могли каждую неделю проводить несколько дней вместе, а остальное время я был бы в Аль Вахе…

Я, позабыв про еду, изумленно уставилась на него. Мне, конечно, было ясно, что он подразумевает под «остальным временем».

— Ты шутишь?…

— Нет, я не шучу. Разумеется, твоя мама тоже переехала бы в этот дом. Ты не можешь жить одна, таковы наши обычаи. Я бы открыл для нее бутик в «Дейра сити-центре», чтобы ей было чем заняться и она не скучала. А ты, хабибти, просто была бы нашей общей радостью.

— Послушай, Халид, я, честно говоря, по-другому представляла себе наше будущее. Я имею в виду то, что ты собираешься проводить часть времени в Аль Вахе.

Он помрачнел.

— Я бьюсь как рыба об лед, ломаю себе голову в поисках выхода, я всех замучил в Аль Вахе бесконечными отговорками. Ты думаешь, это так легко для меня? Нам нужно наконец найти решение.

— Посмотри на меня, Халид, — спокойно произнесла я. — Ты что, серьезно надеешься, что я смогу делить тебя с другой женщиной?

— А почему бы и нет? Моя любовь, моя жизнь принадлежат тебе.

— Нет, я никогда на это не решусь. А ты? Ты действительно веришь в то, что твоя совесть выдержит такую жизнь, полную лжи?

Он тяжело вздохнул.

— Поверь мне, — продолжала я, — она раздавит тебя. Ты очень скоро меня возненавидишь. Неужели ты не видишь, насколько нереальны твои планы? Мы нигде не сможем быть вместе, кроме как в своих собственных четырех стенах. Жизнь в подполье и во лжи — нет, Халид, это недостойно нашей любви.

Наступило минутное «молчание в эфире».

— Прости, дорогая, это отчаяние рождает во мне такие бредовые идеи… — произнес он наконец.

Ночью на меня навалилось удушающее сознание собственного бессилия. Но какая-то сила, которая была могущественней пустыни и сильнее разума, вопреки всякой логике, помогла мне сбросить это бремя, чтобы жить дальше.

МАМА И ХАЛИД

Когда мы с мамой и её подругой Урзиной приземлились в международном аэропорту Абу-Даби, нас встречали чуть ли не как правительственную делегацию. Халид оказал маме честь, лично явившись из-за стеклянной перегородки, а Ибрагим по этому случаю облачился в традиционный национальный костюм. В своих развевающихся одеждах и с чалмой на голове, заметно прибавившей ему роста, он был похож на волхва. Поистине сказочное явление!

Они оба смеялись в радостном предвкушении встречи с тещей и предстоящей «культурной программы». Они набросились на нас со своими бесконечными приветствиями и любезностями. Мама с Урзиной были совершенно ошеломлены.

Когда «почетный груз» был размещен в машине, Ибрагим с песнями помчал нас всех по ровным, как крышка стола, песчаным просторам. Мама с Урзиной переглянулись и прыснули со смеху. Ибрагим, явно воспринявший это как поощрение, затянул очередную песню. Халид только горестно качал головой, когда пение заглушало его беседу с мамой. Он обстоятельно расспрашивал её о каждом члене семейства, его самочувствии и успехах. Поскольку мама уже хорошо усвоила этот ритуал благодаря телефонным разговорам, она была во всеоружии готовых историй.

В конце концов, мы добрались до отеля «Интерконтиненталь» в самом конце Корниче.

Ибрагим величественно направился впереди всех через холл к стойке портье. Я в первый раз видела его в национальном костюме и была в глубоком восторге от этого зрелища.

Потом мы отправились по своим номерам. Распаковав чемодан, я постучалась к маме. Она открыла дверь, впустила меня и, прислонившись спиной к двери, посмотрела на меня.

— Во что ты меня втравила? — сказала она и расхохоталась.

— Я и сама не ожидала такого приема!

Мы смеялись и смеялись и никак не могли остановиться. Как только кто-то из нас пытался произнести хоть слово, мы обе тут же опять валились от хохота. Наверное, оттого, что мы обе отличались склонностью к гипертрофированному восприятию определенных вещей и ситуаций.

Потом к нам присоединилась и Урзина. Когда начнется завтрашняя «программа», не говоря уже о её содержании, я при всем желании сказать им не могла. Это было известно одному Аллаху, и к этому им надо было привыкать.

Ибрагим разбудил нас своим звонком довольно рано. Пока Халид говорил с ним, я раздвинула гардины и посмотрела в окно. Далеко внизу синело море, прямо под нами раскинулся очень колоритный яхт-клуб в форме огромного круга. Когда Халид положил трубку, я вернулась назад из ослепительного света в полумрак комнаты.

— Вид из окна потрясающий! — сказала я.

Он весь светился от гордости.

— Узнай, как там твоя мама, — попросил он.

Я позвонила маме и предложила ей пока завтракать с Урзиной и наслаждаться шикарным видом. А я постараюсь выяснить, что мы сегодня будем делать.

Поскольку день обещал быть очень жарким, мы решили отправиться на морской яхте в море. Айлин с Ибрагимом привезли с собой корзины со снедью, камышовые маты, сумку-холодильник и солнечный зонт. Наконец, загрузив все на яхту, мы вышли из бухты. Пикник было решено устроить на одном из островов неподалеку от города. Кроме владельца яхты, одного ливанского друга Ибрагима, с нами была супружеская пара, коллеги Айлин. Женщины жались друг к другу на палубе, продуваемой свежим ветром, смеялись и шутили. Таких приключений мама, конечно, не ожидала, собираясь в Арабские Эмираты. Не говоря уже о том, что нам всем пришлось по пояс в воде идти к берегу — это ей-то, которая жутко боялась крабов, медуз и морских ежей. Ибрагим, как джентльмен, готов был перенести её на остров на руках, но она энергично воспротивилась этому. Все от души веселились по этому поводу.

Когда мы через несколько часов вернулись назад, в гавань, мокрые как мыши, Ибрагим, который ещё не насмеялся, стал уговаривать нас всем вместе поужинать в «Аль Биркеке».

Через четыре дня такого активного отдыха мама была чуть ли не счастлива, когда мне пришло время лететь обратно в Швейцарию. Она решила, что её теперь наконец оставят в покое. Но не тут-то было. У арабов другие обычаи. Семейная жизнь имеет первостепенное значение, и гостя здесь не принято оставлять одного даже ненадолго.

Поэтому я не столько удивилась, сколько развеселилась, когда мама в один прекрасный день вечером вдруг позвонила мне в Цюрих из Аль Вахи и сообщила, что оказалась там не совсем по своей воле. Ещё бы — разве может быть что-нибудь более забавное, чем дурить наивных, доверчивых европейцев!