Запретная женщина, или Первая жена шейха - читать онлайн книгу. Автор: Верена Вермот cтр.№ 65

Экстравагантный холл, в котором царила почти абсолютная тишина, несмотря на привычную суету, действовал отрезвляюще. Хотя тема «отъезд» была табу, я знала, что разлука близка. Скоро мой отпуск закончится, и начнется душераздирающее расставание. На какой срок — этого пока никто не знал. У Халида начинаются трудные переговоры о трансакциях из Судана. С братьями Аль Насер ему предстоит решать вопросы, связанные с разрешительными документами и участием в сделке по продаже верблюдов. После этого он собирался вернуться в Аль Ваху. Если все будет нормально, он начнет постепенно, шаг за шагом, вводить своего младшего брата в дела. Потом он хотел, выбрав подходящий момент, серьезно поговорить с матерью.

Халид, улыбаясь, вернулся от стойки портье.

— Дорогая, ты не поверишь, но они хотят видеть наше свидетельство о браке.

Это звучало не очень правдоподобно, и он, явно заметив сомнение в моих глазах, прибавил:

— Похоже, здесь с этим строже, чем в других отелях.

— Очень странно для отеля такого класса, — произнесла я как можно более невозмутимо.

Я видела, что он лжет, но отдала ему бумагу.

Нас доставили на двадцать шестой этаж, так называемый Executive Floor. На этом этаже размещаются исключительно главы правительств, короли и арабские шейхи, гордо пояснил Халид. Отдельный портье, свой собственный холл с бесплатными напитками и угощениями, где можно было даже принимать посетителей, — все это говорило о многом.

Я с тоской смотрела в окно, на раскинувшуюся внизу Эль Кахиру. Нил, протекающий прямо под окнами отеля, в отличие от Асуана, имел здесь бурый цвет грязи. Вдали, на краю пустыни, темнели над песками призрачные пирамиды. Приглушенный свет, смог — все это рождало во мне какое-то странное настроение.

Последние дни прошли спокойно. Мы много гуляли вдоль Корниче эль-Нил, сидели в каком-нибудь из многочисленных уличных кафе. Халид много шутил — наверное, чтобы не сойти с ума. Сознание неизбежности разлуки лежало на нем страшным бременем, я буквально читала это в его глазах.

Вместо того чтобы обсуждать дальнейшие перспективы нашего брака, мы дурачились и гнали от себя мысли о завтрашнем дне. О том, хватит ли у него мужества и силы расторгнуть помолвку, я пока боялась даже думать. Как и о том, собирается ли он хранить в тайне нашу женитьбу. Пусть все идет своим чередом, там будет видно, решила я. На все воля Аллаха. Похоже, наше с ним уважение к его семье, как и к его ничего не подозревающей кузине в Аль Вахе, было сильнее нас.

Я была уверена, что Халид в те дни и сам плохо представлял себе, что будет с нами дальше.

* * *

В предпоследний день вечером мы ужинали вместе с Айлин и Ибрагимом. Они пригласили нас в элитный ресторан с танцевальным ревю, посещаемый исключительно хорошо упакованными египтянами. Нас усадили за лучший столик рядом со сценой. Об этом тоже явно позаботился Набиль.

Нам подавали всевозможные изысканные восточные блюда. Артисты на сцене смешили гостей какими-то шутками, мы же с Айлин, конечно, не понимали ни слова из этой клоунады. Наконец по залу пронеслась уже немолодая танцовщица, и начался танец живота. Аплодисменты становились все громче. Я вдруг почувствовала, что она сразу выделила меня из толпы. Я не знаю, что привлекло её внимание — мои светлые волосы, стянутые сзади изящным жгутом из люрекса, или красивый араб рядом со мной. Но она приблизилась ко мне в танце на расстояние ладони и, опустившись на колени, бесконечно долго, как в трансе, звенела своими колокольчиками между пальцев под вспышки фотоаппаратов. Понятно, что недостатка в откровенно любопытных взглядах, прикованных к нам, не было. Но это ещё было не последнее мое испытание. Когда на сцене появился местный «Дэвид Копперфилд», я, разумеется, опять стала объектом всеобщего внимания. Сначала он долго рассказывал какие-то арабские байки, так что египтяне корчились от смеха.

Я смеялась вместе со всеми, пока вдруг не заметила, что все смотрят на меня так, как будто я была героиней его последнего анекдота. Мои щеки запылали. «Нет, только не это!» — подумала я. Но не успела я раскрыть рот, как маг уже «перенес» меня на сцену, где я, к всеобщему веселью, стала подопытным кроликом в его фокусах.

Так мне на пару часов благополучно удалось позабыть обо все на свете. Но враг — неумолимая реальность — был рядом. Я уже находилась на той стадии, когда отъезд означал для меня чуть ли не избавление от мук.

В последний день мы ещё раз окунулись в пестрый, веселый хаос древних улочек и переулков. Мы прочесывали антикварные магазины, пока наконец не очутились на старинном базаре Хан-эль-Халили. Халид искал подарок для матери, которую боготворил. И все же нас окружала свинцовым облаком атмосфера расставания. Я, как в трансе, бродила посреди ослиных повозок, людей, тощих облезлых кошек и каких-то трехколесных, пронзительно бибикающих драндулетов. В воздухе разливалась тяжелая смесь запахов — кипящего масла в котлах, чеснока и жирной сладкой пахлавы. Сквозь ровный гул базара пробивались возгласы муэдзина. «Как мне теперь жить без всего этого?» — думала я с тоской. Мне вдруг стало все равно, потеряюсь я в этом живом лабиринте или нет. Во мне рос какой-то смутный протест против отъезда и разлуки. Халид, должно быть, почувствовал это. Он вдруг взял мою руку и крепко сжал её. А я вдруг испытала дежавю. Я пыталась вспомнить, где и когда это со мной было. И вдруг меня осенило — Виктория-стейшн, Лондон…

— Rush-hour… ^[48] — пробормотала я машинально.

— Машви? ^[49] Ты проголодалась? Давай пообедаем здесь? — откликнулся Халид.

Он явно устал от этих нервных перегрузок, это было написано у него на лице. Я впервые за целый день рассмеялась.

— Да нет! Я сказала «rush-hour».

Он не понял, что я имею в виду. Да это было и непросто.

— У меня только что было дежавю, — пояснила я.

— Здесь?… На базаре Хан-эль-Халили?… С чего бы это?

— Сама не понимаю, милый. Но ты прав: идем обедать.

Так закончился последний день в Египте. Чемоданы были уже упакованы, и я представления не имела, что меня ждет впереди.

* * *

И вот настал этот зловещий момент — день отъезда и разлуки. Мой самолет вылетал в десять утра. Я завершала свой макияж, когда в дверь постучали. Потом я услышала, как уносят мой багаж. Дверь захлопнулась, и Халид крикнул мне:

— Дорогая, пора выходить!

Ночью мы почти не спали. Несмотря на заверения и обещания Халида, я никак не могла подавить в себе страх. Он говорил, что мы в ближайшее время увидимся — в Цюрихе, Каире или в Дубае. А потом что?… Он не знал ответа на этот вопрос. Сначала он должен побывать дома, а потом — иншалла ^[50]. Мое положение было, мягко выражаясь, незавидным, но Халиду было ещё хуже. Не хотела бы я оказаться в его шкуре.