История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 81

По черкесским военным установлениям, если бы партия была застигнута и окружена, предводитель должен был скорее погибнуть, чем бежать, оставляя своих товарищей на произвол судьбы. Так в 1846 году погиб, окруженный казаками, Магомет-Али, хотя имел возможность уйти один. Предводителя, всегда следовавшего впереди партии, при переходе через наш кордон, в случае обнаружения отряда, первого поражала пуля или шашка казака. По этой причине черкесы взяли за правило при разделе добычи уступать предводителю больший и лучший пай.

Бегство обнаруженной партии не считалось у черкесов позором, лишь бы она при первой возможности, заняв удобную позицию, опять начала драться. Зато считалось постыдным, если партия, застигнутая врасплох, без боя отдавала добычу или, вступив в стычку с неприятелем, не выносила из боя тел убитых товарищей. Попасть в руки противника живым и быть взятым в плен считалось верхом бесславия, и потому нам редко удавалось брать пленных.

Набеги черкесов малыми партиями отличались удивительной быстротой и смелостью. Однажды братья Карамурзины в длинную осеннюю ночь переправились с десятью всадниками через Кубань у Прочного Окопа и, проскакав за Ставрополь к селению Донское на Тагиле, к рассвету опять очутились за Кубанью, преодолев за четырнадцать часов более ста шестидесяти верст.

«Абреки, решавшиеся на подобные дела, были люди известные своей храбростью и ловким наездничеством: казаки знали их и сильно опасались. По кавказскому обыкновению, при появлении неприятеля в каких бы то ни было силах, казаки с ближайшего поста должны были завязать с ними перестрелку, следить за ними неотступно и своим огнем обозначать направление партии. Казаки из ближайших станиц и со всех окрестных постов скакали во весь опор на тревогу и немедленно вступали в дело».

Таким образом, в течение десяти или двенадцати часов на каждом пункте кордона могли собраться от шести до восьми сотен казаков.

«Бывало, сотня или две линейных казаков смело бросались в шашки и врезывались во вдвое сильнейшую неприятельскую толпу; но случалось, что те же сотни не решались атаковать холодным оружием несколько десятков абреков и стреляли в них издали, зная, что в рукопашном бою их жизнь можно купить лишь дорогой ценой. Окружив абреков, казаки истребляли их до последнего человека; да и сами абреки не просили пощады. Видя отрезанными все пути к спасению, они убивали своих лошадей, за телами их залегали с винтовкой на присошке и отстреливались, пока было возможно; выпустив последний заряд, ломали ружья и шашки и встречали смерть с кинжалом в руках, зная, что с этим оружием их нельзя схватить живыми».

По черкесским понятиям, всадник, потерявший лошадь, не жилец на этом свете: он будет драться пеший до последней возможности и с таким ожесточением, что заставит наконец убить себя ^[132].

На укрепления черкесы редко отваживались нападать, но на восточном берегу Черного моря бывали примеры отчаянных штурмов, особенно убыхами. Так, в 1846 году они днем напали на форт Головинский тремя партиями, по два всадника на каждую лошадь. Две из этих партий, подскакав к самому укреплению, под картечным огнем спешились, перебрались через волчьи ямы, ров, палисад и вскочили на бруствер, но были отбиты.

Убыхи вообще отличались дерзостью в набегах и были известны как люди необыкновенно храбрые и энергичные. Славу свою они поддерживали постоянным разбоем у разных племен черкесского народа. Перевалив через Главный хребет, они грабили у махошевцев и у верхних абадзехов. У убыхов существовало особое сословие разбойников: унару, доморазрушители. Партия унару в пять-шесть человек врывалась ночью в аул, бревном выбивала двери сакли, резала сонных жителей, забирала их в плен, грабила имущество, и, пока соседи просыпались, унару уже исчезали и с пленными, и с добычей.

Слава и военная репутация убыхов держались на лучшей военной организации, дававшей им превосходство при любых столкновениях с соседями. Перед выступлением в поход большой партией, что бывало обычно зимой, убыхи выбирали предводителя. Им мог быть только человек, известный своей храбростью, который побывал уже в нескольких походах в качестве простого воина, потом, предводительствуя небольшими партиями от десяти до тридцати человек, выказал мужество и организационные способности. Предводитель должен был быть крепкого сложения, переносить холод и голод, чтобы служить примером для остальных.

Во время похода предводителю повиновались безусловно; каждый участник партии обязан был следовать за ним повсюду. Предводитель действовал по своему усмотрению и заранее никому своих намерений не открывал. Все терпеливо переносили от него брань и даже побои, на которые в обычное время убых, не признававший никаких властей, ответил бы кинжалом.

Местом сбора партии назначали обычно необитаемое ущелье неподалеку от последней деревни, за которой начиналась территория, куда был назначен набег. Только дряхлые старики и малые дети не участвовали в походе. Каждый обязан был иметь с собой необходимую одежду, состоявшую из бурки, башлыка, полушубка, двух или трех пар обуви из сыромятной воловьей кожи, двух или трех пар толстых носков из войлока или толстого горского сукна. Продовольствие обычно составляли: гомия (пшено), копченое мясо, сыр, масло, перец, соль и тесто, варенное на меду. Продовольствие на целый месяц каждый, кроме предводителя, нес на себе.

Когда, бывало, партия соберется в составе от 800 до 3000 человек, предводитель отправляется на место сбора, где осматривает одежду и провизию собравшихся. Тех, у кого выявлялся недостаток в одежде и положенном количестве припасов, изгоняли из отряда самым постыдным образом. Потом предводитель пропускал всех по одному между двух человек, стоявших напротив друг друга и державших палку выше головы. Проходивших под палкой предводитель считал: это называлось подпалочной поверкой. Иногда вместо такой поверки предводитель приказывал прислать к себе от каждой партии одного селения столько камешков или зерен, сколько в ней человек, и так определял общее количество воинов. После поверки первым делом назначались люди в состав авангарда и арьергарда.

Партия делилась на части: жители одной деревни, от десяти до ста человек, составляли отдельную часть или, по выражению убыхов, отдельный огонь, получавший название по имени деревни или целого околотка. Каждый отдельный огонь имел своего старшину, обязанного отправлять наряды, контролировать очередность и в важных случаях приходить к предводителю за получением приказаний и для совещаний. Отделение или огонь выбирало из своей среды кашеваров, дровосеков и вестовых, которых каждое утро и вечер посылали к предводителю для получения приказов и распоряжений. Кашевары, кроме стряпни, обязаны были нести котлы, в которых готовили еду для всего отделения, дровосеки заготовляли дрова, расчищали места, занесенные снегом, строили на них шалаши и вообще исполняли все необходимое по разработке дорог. Молодые люди, по обычаю, прислуживали старикам, потому что прислуги никому иметь с собой не полагалось.