История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 108

Рождение дочери хуже чем наказание для отца, дочь у осетин не ставится ни во что, несмотря на то что отец получает за нее ирад (калым) и что до замужества и после него она будет работать на семью как вол. Осетины не ценят этих заслуг женщины, и рождение дочери считают несчастьем. Отец, повесив голову, посматривает на приготовленные угощения, грустит, не хочет праздновать рождение дочери, и часто гости уходят несолоно хлебавши.

Но если родится сын, веселью нет конца. С первым криком ребенка все бросаются поздравлять отца и всех родственников, не только присутствующих, но и отсутствующих. Тому, кто поздравит первый, отец делает подарок – кинжал, пояс или даже шашку – и дарит еще что-нибудь кому вздумается. Часто родственники также делают подарки, по большей части оружие, одежду, баранов, редко лошадей.

Рождение первенца-сына у новобрачных празднуется особенно. Перед домом собирается толпа мальчишек, которые поют или, лучше сказать, кричат: сой, сой, сой-сой, цау, сой, али аздар ардам цау, сой, цау, сой. Сой значит сало, жир, тучность, этим словом выражается изобилие, радость и счастье в семье, в которой родилось такое дитя, которое подпояшет потом кинжал, сядет на коня, будет джигитовать и разбойничать, – словом, что родился мальчик. Поющих щедро одаривают.

По окончании поздравления начинается угощение. У богатого отца или старейшины после угощения бывает скачка, победитель получает подарок.

Если родится первенец-сын, несмотря на бедность, отец должен задать пир и угощение для целой деревни во славу и счастливую жизнь первородного. После первых родов молодая мать меняет головной убор, покрывает голову кисеей (нарбан, по-грузински лечак) и с этих пор может свободно говорить с родными и домашними.

Осетин не ведет счета своим годам, не празднует дня рождения и дня ангела, даже если исповедует христианскую веру. Младенцу дают языческое имя помимо имени христианского или магометанского. Это имя считается главным и более важным, а христианские имена существуют для проформы. Кто первый подойдет к люльке младенца, тот и должен дать ему имя, и может сочинить какое угодно прозвание новорожденному. Имена означают разных зверей, животных и т. п. Осетины всегда зовут друг друга по имени, но никогда не произносят христианского имени, а всегда языческое.

Крещение совершают, только когда сам священник узнает, что в таком-то доме есть новорожденный, но и то родители часто уверяют, что ребенок давно уже крещен. Муллы поступили более практично, чем наши священники и миссионеры. Они распустили слух, что каждый необрезанный и его семейство будут ходить на том свете без головы, а потому у осетин-мусульман обряд обрезания исполняется гораздо строже.

На третий день после рождения снова собираются родственники и знакомые, у некоторых, как, например, у дигорцев, принято приносить пули, которые кладут в люльку младенца как талисман и благословение на будущие подвиги.

Бабка, принимавшая ребенка, получает подарки и считается в семье родной.

О воспитании детей осетины заботятся очень мало. Ребенок находится на попечении матери, но сын с двенадцатилетнего возраста поступает под надзор отца ^[172].

Люди из высшего сословия обычно отдают детей на воспитание какому-нибудь семейству из низшего класса, но пользующемуся уважением. Эмчек (воспитатель) увозит кхана (воспитанника) к себе, обучает его гимнастике и разным хитростям, часто он принимает на себя обязанность и женить своего кхана, выбирает девушку соответствующего происхождения, просит ее руки у родителей и платит выкуп. Возвращение сына в родительский дом происходит с особой торжественностью, эмчек возвращается домой с большими подарками и после этого считается родней.

У некоторых осетин существует обыкновение, преимущественно у старейшин, надевать на девушку с ранних лет корсет – широкую кожаную опояску, которую зашивают на теле. В этом случае муж в первую брачную ночь должен разрезать корсет кинжалом, а если он ловкий и удалой, то распускает его руками, не порвав ни одной нитки.

Для сохранения гибкости стана, которая составляет необходимый элемент женской красоты, девушку кормят очень плохо. Молоко и несколько яиц – вот вся ее ежедневная пища. Часто девушки и женщины привешивают сзади к волосам зикубосы — длинный витой узел, похожий на жгут, из тонкого белого полотна. По понятиям осетинок, зикубос способствует росту и удлинению волос.

Осетины считают бесчестьем для дома, если покойник хотя бы одну ночь останется непохороненным. Поэтому похороны совершаются или в самый день смерти, или на другой день утром, но никак не позже. Христиане, живущие на равнине, хоронят по церковному уставу с примесью своих обычаев, а те, кто живет в горах, хоронят умерших чисто по-язычески. Народ верит, что слезы облегчают участь покойного, и чем больше слез, тем легче будет ему в загробном мире. Поэтому на оплакивание стараются собрать как можно больше народа, который часто приезжает из весьма отдаленных селений.

В некоторых местах Осетии в день смерти совершался обряд хоранга, или большие поминки.

Родственники приходили в дом покойника, продавали или закладывали его имущество без согласия наследников, на вырученные деньги покупали вино, выгоняли из хлеба или ячменя водку и резали значительное число быков и баранов, иногда до 35 штук. Приготовленные из них кушанья съедали и выпивали гости при участии родственников.

Сразу после кончины все родственники и знакомые одного с усопшим аула собираются в саклю, живущим в соседних аулах дают знать через карганака (вестник, глашатай). Последнему дают самого лучшего коня, чтобы он как можно скорее оповестил всех о кончине. Если же нет лошади, посылают несколько человек в разные аулы. Пока соберется из соседних аулов матзигой — так называется народ, сходящийся на погребение, – покойника оплакивают односельчане. Сверстники покойного жертвуют его на погребение вещи – кто черкеску, шапку, бешмет, а кто и ремень, умершую женщину одевают ее родители и родственники.

Приезжающих из соседних деревень встречают молодые люди, сводят их с лошадей и повозок и отбирают оружие.

– Посещайте нас впредь на радость (цинтии цаут), – говорят им при этом вместо приветствия родственники умершего.

Около дымного очага, укутанный с ног до головы, лежит на скамейке умерший, окруженный родственниками и знакомыми.

Перед покойником теплится свеча, а у порога сакли, у самой двери, стоят по одну сторону мужчины, по другую – женщины. Начинается обряд оплакивания. Гости, приближаясь к дому усопшего, сжимают обе руки в кулак и, став рядом по нескольку человек, бьют себя в лоб попеременно обеими руками, испуская печальные гортанные звуки иа-а-а, дойдя до порога, они возвращаются обратно и присоединяются к остальным. Затем на пороге становятся в ряд по два или по четыре человека, которые берут в правую руку плеть, а левой прикрывают глаза и, затянув печальную песню ада-дай, тихо приближаются к покойнику. Некоторые натирают конец плети воском, чтобы показать свое сострадание к покойному и сочувствие его семейству. Плетью они бьют себя по бритой голове «так сильно, что она, огибая лоб, темя и шею, вырывает тело кусками, и кровь льется из задней части головы».