Вторая жизнь Марины Цветаевой: письма к Анне Саакянц 1961 – 1975 годов - читать онлайн книгу. Автор: Ариадна Эфрон cтр.№ 104

Милый Саакянец, я, насколько возможно, учитывая, что «их» почти не осталось, пораскинула мозгами насчет Вовы ^[894] и Парижа, и, думаю, не стоит ему поручать, т. е. пускать козла в огород. Отдать-то он отдаст, но лишь после того, как всё возможное и невозможное сунет в предисловие (опять чужими, в том числе и эмигрантскими, руками жар загребать! Пусть сам поработает!). Кое-что будет «цыганить» — скажем, если пришлют с ним вторую «Прозу» — зная, что одна у нас есть; обсосет и использует всё, что привезет. Этим он обворует именно Вас, так как хочется, чтобы труднодоступными материалами о Цветаевой (а такие там и собраны) воспользовались в первую очередь Вы, которая, надеюсь, в дальнейшем сами будете писать о ней. Нельзя все возможные будущие козыри отдавать именно в эти довольно-таки беззастенчивого «конкурента» руки. Согласны? Считаю, что Вы должны ему «подсказать» купить в Париже (на собственные тугрики) и Прозу, и «Oxford Slavonic Papers» ^[895] вообще то, что куплено может быть; тогда мы от него «попользуемся» — перепечатаем конец «Мандельштама», скажем. Пусть сам шевелится, а не тратит всё свое валютное достояние на «Лориганы Коти» ^[896] — для madame и кота Исака.

То, что они «сами» (хоть и при нашем участии) будут «переделывать» «не так поданные примечания», обозначает лишь, что постараются оставить в основном лишь библиографические данные, а ценное — перетащить обратно же в предисловие, «чтобы не пропадало», и мы останемся с носом и в смысле проделанной — с трудом и впервые — работы, и итак более чем тощего гонорара. Нам покажется неудобным и некрасивым извлекать из готовой стать наши цитаты — ибо они будут «во славу и в объяснение» и окажемся в вежливых дураках. И еще при этом совать ему редкие материалы! Одним словом, «люди, я любил Вас, будьте бдительны!» ^[897].

Основные материалы хранятся пока у Константина Болеславовича ^[898] — мне не хотелось бы, помимо всяких прочих соображений, сводить именно Владимира Николаевича с Константином Болеславовичем — «тема» не для этих рук! У Александры Захаровны должна быть лишь «Проза» и «Oxf. Sl. Papers», т. е. то, что он и сам может и должен — купить! В Париже есть несколько магазинов русской книги — в том числе магазин на rue Bonoparte. Там работает дочь издателя Гржебина ^[899], она, если обратиться от моего имени, окажет содействие в приобретении «Прозы», «Papers», может быть «Стана» ^[900], и укажет, где можно купить, если в данном магазине нет чего-нибудь из них.

Мама по приезде в Париж из Чехии жила на Rue Rouvet, д. 8 (это 19-й arron dessement, около канала de l’ourres (Урк) ^[901] — тороплюсь и пишу черт-те что!) Перед самым отъездом в СССР жила на Boulevard Pasteur (15-й arron dessement, Hotel Innоva) ^[902], номер дома не помню.

Ну пока все. «Дую» на почту. Шушка сидит на столе (фи!) и следит за пером, коим я передаю наш ассоциированный привет.

<Нрзб.>! Целую!

Милый Рыжий, не успеваю очухаться от одной сенсации (водевиль «Вова едет в Париж, или наши заграницей») ^[903], как за ней следует другая — «Дон» ^[904] заинтересовался Цветаевой в пугающих (неожиданностью) масштабах! Ежели по «профилю», то самое целесообразное было бы предложить «Лебединый стан», ибо это сплошной Дон («…и в словаре задумчивые внуки за словом Долг напишут слово Дон!») ^[905] — и региональность была бы соблюдена! Шучу, само собой разумеется!

1) Я думаю (а Вы?), что можно было бы дать «Мой Пушкин» — отставив пока «Героя труда» и «Живое о живом» ^[906], так как такое количество «Прозы» явно интересует не журнал, а самого редактора, а перепечатывать для него некогда и некому… К тому же «Мой Пушкин» авось не вызовет «нареканий» (если был бы опубликован), так как написан «с точки зрения ребенка» — к этому трудно придраться…

2) Я вполне за то, чтобы взять всю пушкинскую прозу из Совписа ^[907]; она там только пылится; причем взять, сказав, что за ею (прозой) заинтересовалось другое издательство, конечно, не говоря, кто заинтересовался, дабы не сглазить. И чтобы им хоть на 5 минут кисло стало… «мы», во главе с Макаровым ^[908], который палец о палец не ударяет и не ударит, пока «сверху» не велят…