Эти бурные чувства - читать онлайн книгу. Автор: Хлоя Гонг cтр.№ 44

У Джульетты округлились глаза, и разрозненные факты в ее голове наконец сложились в единую картину. Она горько рассмеялась и поднесла руку к голове. Ее волосы лежали плотно, словно сделанные из картона. Для холодной завивки, чтобы заставить их лечь волнами, требовалось великое множество помады, иначе они распрямлялись.

– Да пусть только попытаются.

Рома ничего не ответил. Он стоял молча, сжав губы и оглядывая сад. Те, кто уцелел, в ужасе сгрудились возле ближайшей беседки. Отец Джульетты стоял поодаль от остальных, заложив руки за спину и оглядываясь по сторонам.

Никто не мог ничего сделать – оставалось только смотреть, как умирают те, кто еще не испустил дух.

– Одна встреча.

Рома посмотрел на нее.

– Что?

– Одна встреча, – повторила Джульетта и вытерла кровь с лица. – Это единственное, что я могу тебе обещать.

Вооружаясь, Джульетта испытывала покой, было что-то приятное в прикосновении гладкого холодного металла пистолета к ее обнаженной коже. Один пистолет на поясе, один на бедре.

Вряд ли остальные согласились бы с ней. Но, если бы она оглядывалась на других, она перестала бы быть самой собой.

– Хотя бы выслушайте их, – сказала она своим родителям, чувствуя, как у нее болят глаза, ведь была уже глубокая ночь. – От этого же не будет вреда…

Их родственники, сидящие на диванах, тут же возмущенно загалдели – как те, кто принадлежал к внутреннему кругу Алых, так и те, кто понятия не имел об их делах. Вместо того чтобы пойти спать, они все прислушивались к предложению, с которым Джульетта обращалась только к своим родителям. И возмущались тем, что Джульетте вообще пришло в голову предложить устроить встречу с кем-то из Белых цветов.

– Заткнитесь! – крикнула она. – Заткнитесь, заткнитесь все!

Они все – кроме ее родителей – замерли, широко раскрыв глаза. Джульетта задыхалась, на ее лице все еще оставалась кровь господина Ли. Вид у нее был как у какого-то существа из ночного кошмара.

Вот и хорошо, – подумала она. – Пусть они считают меня бесчувственной. Это лучше, чем если они будут считать меня слабой.

– Подумайте, – сказала она, наконец отдышавшись. Ее вспышка заставила ее родню замолчать. – Представьте себе, что о нас должны думать иностранцы. О чем они сейчас говорят. Мы только подтверждаем их мнение о том, что мы дикари, что болезни в нашей стране косят людей напропалую.

– Возможно, это и хорошо, – бросил Тайлер, сидящий у подножия лестницы, непринужденно откинувшись назад и опираясь локтями о ступеньку. – Почему бы просто не предоставить этому помешательству идти своим чередом? И пусть бы оно убило столько иностранцев, чтобы они собрали манатки и сбежали?

– Потому что не все так просто, – прошипела Джульетта. – Знаешь, что случится на самом деле? Они наслушаются своих священников и решат взять на себя роль спасителей. По нашим улицам поедут их танки, они установят во всем Шанхае свою власть, и не успеешь ты оглянуться, как они… – Джульетта замолчала, затем перешла с китайского на английский, стараясь говорить с британским акцентом: – Слава богу, что мы вовремя колонизировали этих китайцев. Иначе они бы нашли какой-то другой способ уничтожить себя.

Молчание. Многие из ее родственников не поняли ее, когда она перешла на английский. Неважно. Главное, что ее поняли те, кому предназначались ее слова – ее родители.

– Дело обстоит следующим образом, – продолжила она, снова заговорив с привычным для нее американским акцентом. – Если наши люди не перестанут умирать, то мы утратим контроль над ситуацией. Рабочие на хлопкопрядильных фабриках и на производстве опиума начнут ворчать, в городе воцарится хаос, и тогда всю власть в городе захватят иностранцы, если их не опередят коммунисты. Во всяком случае, с Белыми цветами мы можем играть на равных. Мы контролируем половину города, а это лучше, чем ничего.

– Называй вещи своими именами, – сказала госпожа Цай. Она тоже перешла на английский, хотя и с китайским акцентом. – Ты имеешь в виду, что сотрудничество с Белыми цветами более приемлемо, чем перспектива того, что власть над нами захватят иностранцы.

– Почему они не могут просто говорить на běndì huà? – с горечью пожаловалась одна из немолодых дальних родственниц, ничего не понимая.

– Я говорю только об одной встрече, – ответила Джульетта, не обращая внимания на брюзжание своей родни. – Только о том времени, которое потребуется для того, чтобы положить конец этому помешательству раз и навсегда. Чтобы белые мужчины-иностранцы не прибрали к рукам эту чертову страну.

Сама она была твердо уверена в своей правоте, однако ее изумлению не было предела, когда ее родители согласились. И теперь, взглянув на себя в зеркало своего туалетного столика, она разгладила платье и, поправив выбившуюся из прически прядь, прижала ее к остальным волосам, склеенным помадой.

Ее руки тряслись.

Они не переставали трястись и тогда, когда она спустилась по лестнице, прошла по подъездной дорожке и села на заднее сиденье автомобиля, подвинувшись, чтобы дать место Розалинде и Кэтлин. Они все тряслись, тряслись и тряслись, она прислонила голову к окну, глядя на улицы, пока они ехали по городу. Она смотрела на всех новыми глазами – и на уличных торговцев, расхваливающих свои товары, и на цирюльников, работающих на тротуарах и состригающих клочья черных волос на бетон.

Ощущение было такое, будто кто-то взял и выкачал жизнь из всех вокруг – из торговцев, которые теперь расхваливали свои товары куда тише, из рикш, которые ездили медленнее, из мужчин, околачивающих возле лавок и магазинов только затем, чтобы болтать с прохожими. Во всяком случае, такими они казались до тех пор, пока замечали едущий по улице шикарный автомобиль. Тогда их испуганные глаза сужались. Они не смели открыто выразить свое недовольство, но они пялились на автомобиль, и их взгляды говорили красноречивее всяких слов.

Городом правили бандиты. Если он падет, вина за это ляжет на них. И тогда они все погибнут – их убьет революция независимо от того, продолжится помешательство или нет и независимо от того, что будут делать иностранцы.

Джульетта откинула голову на спинку сиденья и стиснула зубы. Если она не сможет остановить эпидемию, то всему этому придет жестокий конец.

– Ужасно, не так ли? – прошептала Розалинда и подалась вперед, чтобы посмотреть в окно.

– Это ненадолго, – заверила ее Джульетта. – Если у меня получится, я положу этому конец.

Ее руки перестали трястись.

* * *

Алиса Монтекова помнила почти все улицы Шанхая. Иногда ей казалось, что место извилин в ее голове занимает карта этого города, так что вся она состоит из тех мест, где ей доводилось бывать.

Когда Алиса не находилась там, где ей полагалось быть, она обычно подслушивала чужие разговоры. В своем собственном доме или в городе – ей было все равно. Иногда она слышала что-то интересное о жизни тех, кто ее окружал, обрывки сведений, которые складывались в единую картину самыми неожиданными путями, если их набиралось достаточно.