Хищный зверь - читать онлайн книгу. Автор: Вито Франкини cтр.№ 71

— Ты ведь знаешь: то, чем я занимаюсь, мне очень нравится. И ты мне тоже очень нравишься. Я найду время и для первого, и для второго, обещаю тебе…

— Хорошо. Но ты тоже будь очень осмотрителен: вечно ты ходишь по краю.

— Прости мне мою нескромность, Сабина, но кто сможет посадить меня за решетку? Положа руку на сердце? Эти обезьяны в форме, с которыми я эпизодически имею дело? Думаешь, этот контроль был случайным? Кто-то подослал ко мне этих ребят в качестве ответной меры, но все в очередной раз расставлено по местам. У меня всё на своих местах, и я не позволяю себя надувать. Вот ты могла бы меня надуть, если бы взялась серьезно. Но имей в виду, для меня это будет почти удовольствие.

— Дурак ты, Нардо…

— Действуй, Сабина. Я тебе доверяю Маризу. Созвонимся позже, ладно?

— К вашим услугам, командир.

Сабина почувствовала себя выбитой из колеи, обнаружив черты самой себя, какой она была несколько месяцев назад, в личности, далекой от нее по возрасту, культуре, по социальному статусу и жизненному опыту. Мариза была зрелой женщиной, женой и матерью четверых детей, двое из которых совершеннолетние, к тому же владелицей табачной лавки, помогающей ей выживать в условиях городских джунглей Рима. Однако поток сообщений по вотсапу, которые Маттео посылал ей с того дня, когда Нардо конфисковал ее телефон, заставил ее дрожать, как девчонку.

Нардо объяснял такое поведение с точки зрения антропологической, ссылаясь на тысячелетия, проведенные нашими предками в постоянной борьбе за выживание. Однако жизнь на белой линии, напротив, почти лишена вызовов и отодвигает на задний план все инстинкты, которые тысячелетиями позволяли нам выживать. Это приводит к тому, что все первоначальные импульсы рано или поздно начинают стучать к нам в двери, требуя расплатиться по счетам. И мы оплачиваем эти счета паническими атаками, трудностями понимания, тревожными состояниями и депрессиями. А зачастую и наоборот, болезненными поисками первоначальных эмоций, что порой делает из отца семейства животное, когда он попадает в группу, сплоченную на стадионе против болельщиков другой команды, или в ряды манифестаций против полиции. Именно это и толкает честнейших людей блуждать в ментальных водоворотах зависимостей от игры, алкоголя или наркотиков. И тот же самый атавистический механизм вынуждает обыкновенных женщин, таких как Мариза или Сабина, неделями страдать, когда очередной любовник — тот, «у кого глаза другого цвета, но те же любви слова» — плохо с ними обращается, и мысленно призывать принца на белом коне, столь же призрачного, сколь утешительного.

Нардо обратил ее внимание на то, что табачница ни разу не выполнила его рекомендации до конца, ограничиваясь призывами к великой любви как к движущей силе космоса, а потому Сабина не пустилась вместе с ней в запутанные объяснения, а попыталась поработать с ее рассудком. Потом, с тех пор как Нардо объявил войну термину «любовь» и выбросил его из всех бесед, сделав исключение только применению его в отношении детей и родителей, Сабина стала более скептически относиться к нему. Она и сама долгие годы вздыхала, призывая истинную любовь, а теперь разочаровалась в этом утопическом чувстве, несомненно, переоцененном. Когда она наблюдала, как подруги поют в «Фейсбуке» гимны вечной любви, сопровождая их экстравагантными цитатами и мемами с цветочками и фоновой музыкой, ее начинало тошнить.

Читая вместе с новой подругой лавину сообщений от Маттео, она испытывала те же всплески адреналина, что и от мелочных нападок Роберто. Маттео умел проявлять юношеские чувства с той же страстью, с какой через пару минут сулил несказанные страдания. Проходило еще пять минут — и он просил прощения, потом его поглощала вульгарность, и он посылал на память фотографии своей интимной артиллерии в боевой готовности. Не успели они прочесть все послания, как преследователь увидел, что они в Сети, и пошел в прямую атаку.

Мариза вздрогнула — не исключено, что от удовольствия, как решила Сабина, уже привыкшая к этому механизму. Вооружившись мужеством, она попросила Маризу дать ей телефон. Вздохнув и сосредоточившись, напечатала ответ, при этом выдержав паузу минуты в две, может, в три, ибо это космическое время в таких перебранках, как говорил ее Бэтмен.

Сабина была свидетелем, как Нардо пользовался этой фразой в похожей ситуации. Маттео ответил не сразу, как поступал обычно, — видимо, был выбит из колеи. Потом, вновь обретя тестостерон, утерянный после такой оплеухи, снова пошел в атаку, отвечая теми же словами:

Прошло еще три минуты.

Открылся новый «канал»: возбужденному «эго» раненого животного было продиктовано условие сближения, которое теперь целиком зависело только от него. Мариза, ничего не знавшая об этих ментальных стратегиях, снова содрогнулась, может быть, напуганная слишком прямолинейной фразой, которую она сама ни за что не произнесла бы.

Сабина была уверена, что, спроси она ясно и определенно, Мариза не смогла бы ответить, хочет ли она снова увидеть этого кретина и встречаться с ним, а потому на это даже и не рассчитывала. Эту партию следовало разыгрывать с умом, и она была как раз тем человеком, кто должен с этим справиться. Чтобы завоевать доверие, она играла смело и дерзко и предсказала, что Маттео, еще раз сбитый с толку, сменит тон и перестанет ругаться. И он, как всегда с опозданием, оправдал ее надежды:

Сабина спросила у Маризы:

— У тебя есть кто-нибудь из родственников, который живет далеко и к которому ты могла бы поехать вчера вечером?

— Да. Моя сестра живет в Сецце, это возле Лацио.

— Отлично. Он с ней знаком? Как ее зовут?

— Он никогда ее не видел, но знает, что мы с ней очень дружны. Ее зовут Амелия.

На этот раз Сабина не стала ждать трех минут, а отправила сообщение сразу:

Похоже, чтобы написать ответ, Маттео не раз подумал над каждым словом, потому что прошло несколько минут. Сабина за это время успела сходить в туалет, а Мариза — набрать воды в чайник. Наконец ответ пришел: