Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825 - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Симбирцев cтр.№ 78

В этой истории примечательна не только оригинальная по тем временам легенда прикрытия шведского толмача-разведчика как учителя иностранного языка для российских отроков, но и сама цель его разведывательной деятельности, называемой в летописях «лазутчеством». Он искал бумаги о родословной Ивана Грозного потому, что сам русский царь долго отказывался признать шведского короля Юхана равным себе по статусу европейским монархом, указывая через своих послов всей Европе на узурпацию отцом Юхана Сигизмундом Вазой шведского трона в ходе переворота и подчеркивая купеческое сословие Сигизмунда и его докоролевскую работу торговцем скотом. Сын Сигизмунда Юхан, которого подобные разоблачения царя Ивана действительно компрометировали перед наследственными монархами стран Европы, и поручил своему разведчику добыть сведения о предках Ивана Васильевича. С ними на руках он собирался доказывать Европе, что и русский царь ведет свой род от простых князей Москвы и бывших данников Золотой Орды, а не от мифического «римского царя Августа», как любил говорить о том иностранным послам сам Иван Грозный.

Такие малопонятные нам сегодня нюансы международных отношений имели в Средние века очень большой вес, потому и становились предметом внешнеполитической разведки. Сам Иван Грозный, посылая купцов-разведчиков к далекому правителю Индии шаху Бабуру, приказывал им в первую очередь выведать, «настоящий там царь или чей-то наместник», иначе нельзя будет назвать его братом и наладить постоянные отношения без урона для своего статуса в Европе. И, терпя жестокие поражения на поле боя от польского короля Стефана Батория, бравшего понемногу один русский город за другим, Иван Грозный тратил много энергии, забрасывая польского правителя оскорбительными посланиями с указанием на его не самое благородное происхождение. При этом Грозный не забывал пенять Баторию и на более практичные вещи: на дерзкую работу его разведчиков, писавших от имени русского царя подметные манифесты для российских подданных, на диверсии поляков в русском тылу, на жестокость его солдат, на приют русским эмигрантам, даже на ведение войны негуманными методами (в XVI веке уже имели понятие о границах дозволенного на войне!).

И все это грозный царь мог излагать в одном письме Баторию — вот образец его дипломатического красноречия: «Мы, смиренный государь всея России, Божиею, а не человеческою многомятежной волею… А ты торжественным манифестом обольщаешь народ мой, кинулся на Россию с нашими злодеями, Курбским и другими. Воююешь не мечом, а предательством, и с каким лютым зверством! Воины твои режут мертвых! Наши послы едут к тебе с мирным словом, а ты жжешь Великие Ауки калеными ядрами — изобретением новым и бесчеловечным». Не будем комментировать двуличие «гуманного и смиренного» российского государя, который по зверствам сам был большим специалистом, и не только на театре военных действий. Отметим лишь, что при всей тяжести обвинений Баторию в этом послании от 1578 года первым пунктом все равно стоит «убийственный» в глазах Ивана Грозного аргумент: Баторий не наследник древних польских королей, он избран на сейме шляхтой, а сам был до того венгерским князем из Трансильвании. По меркам той эпохи — это самое тяжелое обвинение монарху, тяжелее любых зверств его воинов, резни мертвых противников или применения каленых ядер против чужого города.

Так что русская непрофессиональная разведка действовала абсолютно в этических рамках своего времени, просто тогда еще дипломатию и разведку не развели, хотя бы формально, по разным ведомствам и не ограничили современными нормами закона и профессиональной этики дипломатов. Хотя, как мы знаем, с этим разводом и сегодня часто возникают проблемы, так стоит ли обвинять первопроходцев разведывательного процесса из непростых времен прошедших веков.

Тем более что и на Западе в разведывательной борьбе против России, как в те времена, так и сейчас применяются аналогичные методы, обосновываемые политическими целями ослабления опасного противника. Совсем недавно в одном из сборников ЦОС ФСБ России о страницах истории спецслужб прошлых веков мне попалась цитата прямой речи главы тайного кабинета французского короля Людовика XVI Шарля де Брольи из XVIII столетия: «Что касается России, то мы причисляем ее к рангу европейских держав только затем, чтобы исключить ее из этого ранга, отказывая ей в праве даже помышлять об участии в европейских делах. Вот та задача, которую нужно снова поставить. А раз так, то не следует никогда заключать с этим двором никаких договоров. Нужно заставить его впасть в совершенно летаргический сон, и если извлекать из этого сна, то лишь путем конвульсии, как, например, внутренние волнения, заблаговременно подготовленные» ^[22]. Разве не это мы слышали не раз от различных политологов и руководителей иностранных спецслужб в конце XX века, причем не только в эпоху «железного занавеса» и противостояния двух мировых систем в «холодной войне», но и после ее окончания. Такие позиции ястребов из иностранных спецслужб будут незыблемы, и они же будут порождать такие же радикальные воззрения их российских оппонентов из спецслужб с той же установкой на вечное неприятие нас за границей. Остановить такую дуэль без этических правил возможно только жесткими мировыми договоренностями о рамках работы спецслужб и некоторых незыблемых запретах в их деятельности. Сделать это могут только здравомыслящие политики с обеих сторон и столь же здравомыслящие люди из самих спецслужб, опять же это должен быть обоюдный процесс.

Помимо русских дипломатов за рубежом, активно вовлекали в разведывательную деятельность представителей торгового сословия, выезжавших за пределы России по коммерческим делам. В отличие от дипломатов и послов России, а также завербованных иностранных граждан купцы не могли так активно влиять на политику зарубежных верхов, поэтому в основном занимались сбором нужной информации. Это более рутинная и не столь заметная, но очень важная работа в разведке. Из всех разведывательных операций России от времен Ивана Грозного и до царствования Александра I, то есть до создания постоянного органа внешней разведки, можно особо выделить одну. Эта акция примечательна тем, что впервые российское правительство приказало захватить за границей своего бывшего гражданина, эмигранта и политического противника, и выполнить приказ пытались именно русские купцы-разведчики.

Речь идет о деле Тимофея Анкудинова, сейчас не слишком известном широким читательским массам, но очень важном для истории разведки именно в качестве первой силовой акции российских разведчиков против российского же эмигранта. Перебежчиков и невозвращенцев из-за границы ко времени Анкудинова уже было много, но ни на кого не объявлял в Европе охоту лично русский царь, как это произошло с героем нашей истории в царствование второго Романова — Алексея Михайловича. Кратко напомню, что из большого числа российских самозванцев времен русской Смуты начала и середины XVII века Анкудинов отличался именно тем, что деятельность свою развернул за пределами России и активно вовлекал в нее иностранные правительства.

Бывший торговый человек из Вологды и торговец спиртным, Тимофей Анкудинов за растрату был привлечен к уголовной ответственности, но сбежал от суда через русско-польскую границу. Свою деятельность самозванца он начал в польском Кракове, выдавая себя за сына умершего царя Василия Шуйского, последнего из рода Рюриковичей до воцарения Романовых и претендента на российский престол. За почти десять лет своей зарубежной одиссеи предприимчивый Анкудинов побывал и в Стамбуле, добившись аудиенции у султана, и в Риме, где принял католичество и пытался попасть на прием к папе римскому, и склонял к союзу украинского гетмана Богдана Хмельницкого и трансильванского князя Ракоци.