Вергилий - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Бондаренко cтр.№ 27

Считается, что Вергилий постигал основы подлинной эпикурейской философии в школе Сирона примерно с весны 45 до середины 42 года. В Неаполе он также совершенствовал свой древнегреческий язык, обучаясь у жившего здесь известного греческого поэта Парфения ^[238]. Вести об убийстве Юлия Цезаря 15 марта 44 года, очевидно, ошеломили многих неаполитанцев, в том числе, вероятно, и Вергилия. Тем не менее он не поехал в столицу, благоразумно решив продолжить своё обучение у Сирона.

Как же разворачивались события в Риме? Сразу после убийства Цезаря Марку Бруту не удалось выступить перед сенаторами, которые в панике разбежались из курии Помпея. Тогда заговорщики с криками, что они убили тирана и вернули римлянам свободу, ринулись на форум, но затем, испугавшись, что за ними никто не последовал, укрепились с отрядами преданных рабов и гладиаторов на Капитолии. В городе начались сумятица и неразбериха, люди не понимали, что происходит, и стремились укрыться в своих домах. Когда на следующий день, 16 марта, к заговорщикам присоединились некоторые сенаторы, Марк Брут спустился с Капитолия и выступил перед толпой на форуме с пламенной речью, призывая восстановить подлинно республиканское правление. Но его речь не встретила сочувствия у растерянного народа, и Брут вновь скрылся с товарищами на Капитолии ^[239].

Марк Антоний (82—30), ближайший соратник Цезаря и консул 44 года, и Марк Эмилий Лепид (90—12), начальник конницы, хотели немедленно отомстить за убийство диктатора, но побоялись, что сенат встанет на сторону заговорщиков. После переговоров между ними и сторонниками заговорщиков было решено созвать сенат и совместно решить все вопросы. Тем не менее к утру 16 марта Лепид ввёл в Рим верные ему войска и занял форум ^[240].

17 марта в храме Земли открылось заседание сената, но заговорщики на него не явились. Было внесено предложение объявить Цезаря «тираном» и наградить его убийц. Однако Марк Антоний, внимательно следивший за ходом заседания, внезапно взял слово и заявил, что коль скоро Цезарь будет объявлен «тираном», то необходимо отменить все его законы и назначения. Его слова резко охладили пыл сенаторов, поддерживавших заговорщиков. Антоний прекрасно знал, что многие из них получили свои должности как раз из рук «тирана» и, безусловно, не захотят с ними расставаться. Пока сенаторы спорили, у храма Земли собралась огромная толпа, требовавшая мести за убийство Цезаря, и Марку Антонию пришлось на время покинуть заседание, чтобы успокоить народ. В итоге сенат выработал компромиссное решение, устроившее всех: амнистировать заговорщиков, но не объявлять Цезаря «тираном», не одобрять его убийство, оставить в силе все его распоряжения, а тело диктатора торжественно захоронить на Марсовом поле ^[241].

По требованию Луция Кальпурния Пизона, тестя Цезаря, 19 марта было оглашено завещание покойного диктатора, хранившееся у весталок — жриц римской богини Весты. Особа весталок была священна и неприкосновенна, поэтому им очень часто передавали на — хранение ценные документы, в том числе завещания. В своём завещании Цезарь, помимо всего прочего, объявлял главным наследником Гая Октавия, внука своей сестры, усыновлял его и передавал ему своё имя. Народу он завещал свои сады за Тибром и по 300 сестерциев каждому гражданину ^[242]. То, что в завещании был упомянут Децим Брут — один из убийц Цезаря, вызвало явное возмущение граждан и сильно поколебало авторитет заговорщиков.

Похороны Юлия Цезаря состоялись 20 (или 22) марта 44 года. По сообщению историка Светония, «на Марсовом поле близ гробницы Юлии (дочери Цезаря. — М. Б.) был сооружён погребальный костёр, а перед ростральной трибуной — вызолоченная постройка наподобие храма Венеры-Прародительницы; внутри стояло ложе слоновой кости, устланное пурпуром и золотом, в изголовье — столб с одеждой, в которой Цезарь был убит. Было ясно, что всем, кто шёл с приношениями, не хватило бы дня для процессии: тогда им велели сходиться на Марсово поле без порядка, любыми путями. На погребальных играх, возбуждая негодование и скорбь о его смерти, пели стихи из «Суда об оружии» Пакувия — «Не я ль моим убийцам был спасителем?» — и из «Электры» Ацилия сходного содержания. Вместо похвальной речи консул Антоний объявил через глашатая постановление сената, в котором Цезарю воздавались все человеческие и божеские почести, затем клятву, которой сенаторы клялись все блюсти жизнь одного, и к этому прибавил несколько слов от себя. Погребальное ложе принесли на форум должностные лица этого года и прошлых лет. Одни предлагали сжечь его в храме Юпитера Капитолийского, другие — в курии Помпея, когда внезапно появились двое неизвестных, подпоясанные мечами, размахивающие дротиками, и восковыми факелами подожгли постройку. Тотчас окружающая толпа принялась тащить в огонь сухой хворост, скамейки, судейские кресла, и всё, что было принесённого в дар. Затем флейтисты и актёры стали срывать с себя триумфальные одежды, надетые для такого дня, и, раздирая, швыряли их в пламя; старые легионеры жгли оружие, которым они украсились для похорон, а многие женщины — свои уборы, что были на них, буллы и платья детей» ^[243]. Затем разъярённый народ с факелами кинулся к домам заговорщиков и попытался поджечь их. По ошибке был убит встретившийся на пути толпы поэт Гай Гельвий Цинна, которого спутали с истинным заговорщиком Луцием Корнелием Цинной ^[244]. Испуганные народным буйством, многие заговорщики в начале апреля спешно покинули Рим и бежали: Децим Брут — в Цизальпинскую Галлию, ранее назначенную ему по приказу Цезаря, Тиллий Цимбр — в Вифинию, а Марк Брут и Кассий — в италийские поместья своих друзей.

Марк Антоний как самый близкий соратник Цезаря решил занять место погибшего диктатора. Ещё в ночь с 15 на 16 марта он распорядился перенести к себе домой архив Цезаря, содержавший важные секретные документы, а также все денежные суммы, хранившиеся у диктатора. От имени Цезаря Антоний стал издавать законы, якобы найденные среди бумаг покойного, отдавать распоряжения и назначать своих людей на высшие должности. Он пытался руководить Римским государством единолично и даже заставил сенат разрешить ему иметь личную охрану, численность которой довёл до шести тысяч человек ^[245]. Однако в сенате были сильны позиции сторонников заговорщиков, и Антоний не мог с этим не считаться.