Джанетта - читать онлайн книгу. Автор: Роза Малхолланд cтр.№ 17

Пирс покраснел как мак при намеке на свою необразованность и гневно воскликнул:

– Тот самый человек, который лишает людей крова, лишил и меня образования. Потому-то я и сочувствую этим несчастным, а не ему!

Отец понял, что задел чувствительную струну в душе мальчика и, желая смягчить впечатление, ласково заметил:

– Ты так много читал, Пирс, что, несомненно, восполнил недостаток образования. Ну, мы об этом еще поговорим. Приходи к нам завтра вечером.

– Да, Пирс, приходи завтра к нам пить чай, – сказала Маргарет.

Я заметила, как Пирс украдкой взглянул на свои рваные сапоги, и поспешно прибавила:

– Чай будем пить в нашей детской. Приходи к нам, пожалуйста, Пирс. Мы покажем тебе много интересного, а потом ты пойдешь гулять с отцом в сад.

Я старалась говорить как можно более убедительным и товарищеским тоном, чтобы одолеть нерешительность и боязнь своего друга.

– Я постараюсь прийти, – обещал, наконец, Пирс, – но если не приду, то вы не должны сердиться.

– Ты придешь, конечно, если только не предпочтешь провести вечер за изучением военной тактики. Не так ли, Пирс? – спросил отец.

Пирс опять покраснел, но ласковое обращение все-таки взяло верх над его упрямством. Он посмотрел на отца и сказал:

– О, мистер Фицджеральд, если б вы только знали, что у меня происходит на душе!

– Я догадываюсь об этом, дружок. Но не надо давать волю своему раздражению. Ты можешь наделать таких вещей, за которые тебе потом придется расплачиваться дорогой ценой. Приходи же, и мы обо всем поговорим. А теперь прощай. Я еду в Глейн, чтобы повидаться со Стаунтоном и переговорить с ним.

– Это бесполезно, мистер Фицджеральд. Это не человек, а камень.

– Возможно, что он ничего не может решать сам.

– Наша экономка печет такие славные горячие пирожки, и она даст нам жирных цыплят и желе из земляники. Это так вкусно, приходи же, – вернулась Маргарет к прерванному разговору, стараясь соблазнить Пирса этими лакомствами.

– В самом деле! – воскликнул Пирс, и глаза его блеснули. Очевидно, он давно не присутствовал на таком пиршестве. Его серьезность исчезла, и он превратился в обыкновенного мальчика, который не прочь от души полакомиться.

– Да, да, Пирс, приходи! – сказала я. – Мы будем вместе пировать. Может быть, ты принесешь и свою книгу о войне и расскажешь нам что-нибудь интересное? Вчера папа читал нам, как здешние женщины сражались в былое время за свою независимость. Мы с Маргарет, я думаю, тоже могли бы быть хорошими солдатами!

Пирс расхохотался.

– Вот так война получилась бы! – воскликнул он.

Мы все трое начали смеяться, глядя друг на друга, и расстались самыми лучшими друзьями.

Когда наш экипаж покатился по дороге, мы привстали, чтобы помахать Пирсу на прощание. Мальчик стоял на крыльце в своей потертой куртке и драных сапогах и по-прежнему крепко сжимал в руках книгу о войне, глядя нам вслед.

В Глейне отец переговорил со Стаунтоном, но ответ получил неутешительный.

– Я писал сэру Руперту, – сказал Стаунтон, – и, если хотите, напишу снова и сообщу ему, что вы принимаете большое участие в этом деле. Но он не такой человек, чтобы выслушивать чьи-нибудь доводы, и я знаю наверняка, что он решил выселить всех отсюда.

– Я вовсе не требую, чтобы он обращал внимание на мои доводы, – возразил отец, – но вы можете передать ему, что даже моя маленькая дочь страшно огорчена этим и все жалеют ирландцев, которые остаются без крова. Кстати, был у вас молодой Пирс Кирван?

– Да, это настоящий маленький безумец. Он целый час тут призывал на меня громы и молнию, так что я, наконец, потерял терпение и должен был попросить его уйти. Он вырос без всякого присмотра, и ему позволяли бегать по горам и проводить время как вздумается. Попомните мое слово, он еще наделает сэру Руперту немало хлопот.

– И поделом! – строго заметил мой отец. – Такой хороший мальчик – и остается без всякого образования, брошен на произвол судьбы. Сэр Руперт сам будет виноват, если его племянник погибнет. А это может произойти, если только мальчика не спасет его добрый характер.

Я заметила, что Стаунтон поглядел на моего отца с удивлением.

– Мне он всегда казался настоящим молодым бездельником, – сказал Стаунтон. – Я думаю, сэр Руперт знает, что делает.

– Разумеется, но это к делу не относится. Сейчас идет речь о том, согласится ли сэр Руперт отнестись снисходительно к людям, которые так долго жили на его земле. Правда ли, что он постоянно повышал арендную плату, так что она теперь стала вдвое больше прежней?

– Да, такова была его система. Это его земля, и он намерен извлечь из нее как можно больше пользы. «Ведь раньше они платили, так почему же теперь не хотят платить?» – так говорит сэр Руперт. К тому же он терпеть не может ирландцев, вот и решил не давать им спуску и выгнать всех до единого.

– Приходило ли ему в голову, что будет со всеми этими людьми, когда он лишит их крова?

– Нет, об этом он, вероятно, и не задумывается. Это не его дело. Его предки получили землю в дар от Кромвеля, и сэр Руперт считает себя вправе распоряжаться на ней, как ему вздумается ^[2].

– И все же – куда ж идти фермерам?

– Это меня не касается. Я агент сэра Руперта и поступаю так, как он прикажет. До остального мне нет дела. Скажу вам откровенно, я очень рад, что не родился ирландским лендлордом и что у меня нет своей земли. Право, она тут приносит больше хлопот и неприятностей, чем пользы.

– Так вы уверены, что всякое вмешательство в это дело будет бесполезно и что на сэра Руперта повлиять нельзя?

– Почти уверен. Но, разумеется, я все-таки напишу ему о том, что вы говорили, и о двух маленьких барышнях, которые так горячо сочувствуют ирландцам, – прибавил Стаунтон, глядя на нас.

Мы распрощались. Когда Глен уже остался позади, мы с Маргарет долго спорили о том, оправдывает ли Стаунтон поступки сэра Руперта или же в душе осуждает их, однако вынужден повиноваться, находясь у него на службе.