Крови и зрелищ! - читать онлайн книгу. Автор: Керри Гринвуд cтр.№ 47

– Они хотели, чтобы он упал, – голос Джо Джо прозвучал рядом с ее ухом. – Этого всегда хотят. Это – толпа. Поэтому-то он и устраивает трюк с падением. Удержать их в напряжении. А теперь Тобби. Ты готов?

Быстрым движением он поправил костюм Тобби, достал скрипку и смычок и передал их Тобби.

– Готов? – спросил Маттиас. – Наш выход, брат. Дадим им возможность подготовить львов к выходу.

Казалось, в глазах Тобби появилось осознание собственной значимости, словно его влили в Тобби из кувшина. Он сделал глотательное движение и сказал:

– Да, Мэтт.

– Ни пуха ни пера! – сказала Фрайни, и братья Шекспиры вышли на арену на волне затихающих аплодисментов в адрес канатоходца. Заинтересовавшаяся Дульчи заглянула в смотровое окно через плечо Фрайни.

– Джо Джо и Тобби! – объявил ведущий и щелкнул кнутом. Джо Джо показал, будто ему больно. Тобби выразил свое несогласие с поведением ведущего. Он подошел к нему и жестом указал на кнут. Ведущий щелкнул им еще раз. Тобби засучил рукав на своей худой руке и погрозил ведущему кулаком. Фаррел пригрозил ему кнутом, и он вернулся на середину арены, достал скрипку и положил ее на плечо.

Джо Джо проявил интерес. Он попытался забрать скрипку у Тобби, но Тобби его ударил. Он упал. Когда Джо Джо поднялся, Тобби нокаутировал его во второй раз. Джо Джо сел на полу и заплакал. Но ему в голову пришла новая идея. Он порылся в потрепанной сумке и извлек свою собственную скрипочку. Тобби провел смычком по инструменту, и длинная нота прозвучала сладким звуком. Джо Джо скопировал его движение, но без смычка. Потом он опять порылся в сумке. Извлекая один предмет за другим, он пытался поиграть на скрипочке крикетной битой, растянутым чулком, карандашом, губкой и пилой. Тобби заиграл арию Баха так проникновенно, что Фрайни задумалась о том, почему он клоун, а не концертный исполнитель. Звук пилы нарушил сладостную игру. Джо Джо уяснил для себя, что играть на скрипке, распиленной пополам, невозможно.

Он сел на пол и завыл, держа в каждой руке по половинке скрипки в позе, которая символизировала трагедию. Аудитория визжала от хохота. Брат не обращал на него внимания и продолжал играть. Из его скрипки лилась очаровательная музыка. Через некоторое время Джо Джо сложил вместе две половинки своего инструмента и стал пальцами пощипывать струны. Музыка звучала невероятно сладостно.

Очарованного музыкой рыдающего Джо увели с арены… Толпа смеялась и аплодировала.

Пока клоуны выступали, внесли клетки с тиграми. По всей арене были поставлены железные ограждения, и Великолепный Ганс пригласил на выход своих зверей. Каждый из названных по имени садился и рычал.

– Сара, Сэм, Бой, Кинг, Куини, Принс!

Фрайни и раньше видела укротителей львов. Львы ей и вправду не нравились. Клоун остановился около Фрайни.

– Вы очаровательны! – сказала Фрайни. – Просто великолепны!

– Ты слышал это, Тобби? – спросил Джо Джо. Он похлопал брата по щеке и помахал рукой у него перед глазами. – О боже! Он снова ушел в себя. А теперь о тебе, Ферн. Ты как? Нельзя тебе оставаться с таким лицом. Просто неприлично. Я сейчас поставлю Тобби вот здесь и нарисую тебе лицо. Мы больше будем подходить друг другу, правда? Подними подбородок. А теперь – стой спокойно.

Никогда еще Маттиас не наносил грим так профессионально, как сейчас. Тщательно смешав на своей ладони грим номер пять и девять, он мягкими движениями наложил его на кожу Фрайни. Затем нарисовал ей глаза, подрумянил щеки, подкрасил губы и заправил выбившуюся прядку черных волос под перья.

– Прекрасная птица, – сказал он, – посмотри теперь на себя!

Фрайни посмотрела на лицо в зеркале и не узнала его. Краска убрала черты, с которыми она свыклась и к которым притерпелась, и превратила ее в цирковую наездницу, родившуюся в грузовике и ничем от других не отличающуюся. Она улыбнулась, затем нахмурилась. Перед ней была незнакомка.

Кнут щелкнул изо всей силы. Львов забрали, и наступил перерыв. Толпа потоком потекла наружу, в поисках леденцов на палочке, сосисок и мороженого в брикетах.

– Лучше мне отвести бедняжку Тобби в его каморку, – сказал Маттиас. – Скоро вернусь, Ферн. Не пропусти воздушных гимнастов. Уж очень они хороши.

Фрайни знала, что ей нельзя уходить далеко от палатки. Поэтому она взяла чашку чая и села на траву, поразмыслить над своей ситуацией.

Слишком многого она не знала. Она могла приписать большинство несчастных случаев, происшедших в цирке Фаррела, этому отвратительному Джонсу и трем его пособникам. Высокому, темному и мужчине с пластырем на руках. Это было ясно. Не ясно было – почему. Если Джонс хотел свою половину, так он ею уже владел за три сотни фунтов. А что, если Джонс направлен сюда компанией «Сладкие сны»? Фрайни считала, что так оно и есть. Слишком большую власть обрел он над Фаррелом, не имея финансовой или иной ставки в шоу. Мистер Бертон, мужчина очень сообразительный, считает, что дело в деньгах. Итак, мистер Джонс и компания «Сладкие сны» владеют половиной. Почему они так себя ведут? Зачем было убивать мистера Кристофера? Да и они ли его убили?

Фрайни почувствовала, как в ней закипает ненависть к убийцам мистера Кристофера. Кристофер/Кристина – он был в афише. И теперь он вычеркнут, женщина-мужчина, замечательная пара для мисс Янгер. Она больше никогда не найдет человека, подобного ему. Фрайни почувствовала острую жалость к мисс Янгер.

– Не вешай носа, Ферн! – предупредила Дульчи. – Бивансы на выходе.

Воздушные гимнасты уже были на своих местах. Два молодых человека в разных концах шатра вытягивались и выгибались на канатах, протянутых от двух гигантских шестов. На них были телесного цвета трико и куртки, и все они были расцвечены блестками. С земли казалось, что ноги, грудь и руки у них голые. Они отстегнули ремни и стали лениво покачиваться на перекладинах, совсем как дети на качелях, только высоко над головами зрителей.

Один соскользнул вниз и продолжал качаться. Другой тоже соскользнул, с резким, леденящим кровь выпадом, который, надеялась Фрайни, был сделан для пущего эффекта. Они раскачивались на одной руке, одной ноге, вперед и назад. Молодая женщина в накидке забралась по шесту с такой легкостью, будто прошлась по рампе. Поравнявшись с гимнастами, она расстегнула накидку и бросила ее вниз. Та, пропархав, распласталась на земле. Казалось, она падала очень медленно. Очень большое расстояние пролетела. Зрители проводили ее глазами. Еще двое мужчин поднялись по канатам к потолку, прямо под горячие прожектора.

– Начали, – услышала она голос самого крупного из гимнастов, висящего вниз головой на согнутых коленях. Что-то вроде манжета прикреплено было к его лодыжке и к трапеции. Легко покачиваясь, первый мужчина лениво оторвался от планки и взлетел в воздух. С такой же ленцой и с абсолютной точностью во времени ловивший поймал его за запястья. Толпа визжала. Поймавший, качнувшись назад, доставил первого гимнаста на стойку. Следующий Биван сделал кувырок в воздухе. Третий продемонстрировал двойной кувырок. Пятеро поменялись местами на трапеции и стойке, двигаясь с уверенностью птиц в естественной для них среде. Молодая Линн летала беззаботно и легко; ее грациозное тело, как голубая стрела, блестело и переворачивалось в воздухе, а надежные руки ловили его.