Молот ведьм - читать онлайн книгу. Автор: Яцек Пекара cтр.№ 21

– А собаки? – простонал он снова.

Было мило, что этот человек так беспокоился о безопасности вашего нижайшего слуги, но псов я не боялся. Вытянул губы и свистнул. Это был очень специальный свист, мои милые, и чтобы выучить его, мне потребовалось немало времени. Но я еще не встречал собаку, которая, услышав этот пронзительный свист, не поджала бы хвост и не сбежала туда, куда и Макарий телят не гонял.

То же случилось и с волкодавами, что охраняли дом Шульмайстера. Через миг, уже издалека, из-за кустов, доносился лишь их плаксивый скулеж.

После нескольких попыток привратнику удалось наконец вставить ключ в замок и провернуть. Отворил ворота, а я скользнул внутрь, все время придерживая слугу за воротник. Но тот вел себя спокойно: у него теперь были проблемы со зрением, зато он ясно видел, как легко невежливое поведение приводит к утрате глаза.

– Ну а теперь веди к своему хозяину.

Он прохныкал что-то не совсем внятное, но я понял, что слуга не против провести меня к Шульмайстеру. Мы пошли гравиевой дорожкой, и я лишь покрепче взял его под руку, чтобы не вздумал дурить. Собак я, как уже сказано, не боялся, но зачем мне явившееся защищать своего господина стадо слуг, вооруженных вилами, ножами, топорами и лопатами? Конечно, ваш нижайший слуга не боялся челяди, но хотелось избежать любого шума и бардака.

До Шульмайстера мы добрались без лишних затруднений, ибо вынужденный мой проводник был крайне вежлив и явно хотел побыстрее избавиться от моей компании. Хозяина я застал на кухне, за дубовым столом: он угощался жирной рулькой и прихлебывал пиво из большого кувшина. Рядом крутилась пара поварих, но ему это явно не мешало. Хотел даже ущипнуть одну за задок, но увидел, что я стою на пороге, – и сдержался.

– И кто, дьявол вас побери, вы такой? – спросил, и самый тон его вопроса был настолько же груб, как и слова.

– Я пришел от господина Шпрингера, – ответил я. – И мне кажется, что будет лучше сообщить, кто я такой, когда мы останемся наедине.

Шульмайстер оценивающе изучал меня из-под сросшихся бровей, наконец махнул рукой.

– Прочь, – приказал поварихам, мне же указал на кресло напротив себя. – Садитесь. Хотя сами знаете, что непрошеный гость хуже чумы.

Я уселся и подождал, пока служанки выйдут, прикрыв за собой дверь.

– Мое имя – Мордимер Маддердин, и я лицензированный инквизитор Его Преосвященства епископа Хез-хезрона, – сказал я тихо, поскольку почти не сомневался, что женщины подслушивают.

С удовлетворением отметил, как этот уверенный в себе краснолицый мужчина сразу подрастерял гонор, а со щек его сошел румянец. Шульмайстер встал, с шумом отодвинув кресло, и рванул двери.

– Вон! – гаркнул на кого-то, мне не видимого. – Еще раз здесь увижу – ноги из жоп повыдергаю!

Вернулся, яростно сопя, и снова уселся за стол. Спросил: «Может, пива, мастер?» – но я покачал головой.

– Вы ведь знаете, о чем – или, вернее, о ком – я хотел бы говорить, верно? О вашем работнике, Угольде, – том, кого вчера повесили.

Он всадил нож в исключительно жирный шмат мяса и отрезал солидный кусок. Если бы я сказал, милые мои, что заметил облегчение на его лице, то погрешил бы против истины. Лицо это осталось хмурым и мрачным, но по едва заметному подергиванию лицевых мышц я понял, что он ожидал чего-то куда более худшего, а мои слова застали его врасплох, но в то же время успокоили.

Я не слишком доверяю собственным умениям и вдобавок считаю недостойным самолюбованием полагать себя знатоком человеческих нравов. Но все же я был уверен, что в доме этом случилось или все еще происходило нечто, чего инквизитор не должен увидеть. И теперь я хотел узнать, что же это такое. Однако пока мне была необходима информация об Угольде Плеснявом.

– Я его защищал, – пробормотал купец. – Говорите что угодно – не поверю, будто он убил тех девиц.

– Что же, был он добрым человеком?

– Добрым, недобрым, – пожал плечами Шульмайстер. – Кто его знает? Работал за двоих. При этом можно было положить возле него кошель с деньгами – и не тронул бы. Я ему доверял. В прошлом месяце хотел даже сделать главным на одной из моих лесопилок. Знаете, кроме прочего, он умел читать и писать…

– Была у него семья? Друзья?

Шульмайстер снова пожал плечами.

– Один как перст. Ни с кем не подружился. Даже не спал в челядной, попросил место в сарае, где я раньше держал всякие инструменты. Обустроился там. Был чистюлей. Честным был. И ни одной мессы не пропускал.

– Что ж, получается, лучше вас его никто и не знал, да?

– Меня? Чего это – меня? – купец встрепенулся. – Да чего я там мог знать?

– Но все же вы хотели поставить его главным на лесопилке. Всегда настолько доверяете незнакомым и не известным вам людям?

Он отпил из кружки с пивом – явно чтобы потянуть время.

– Ишь ты, чуть что – так доверие, – сказал, отирая пену с седоватых усов. – Он нравился мне, потому что был трудолюбивым. Всегда нужна свежая кровь, вот что. Всегда новая метла лучше метет, верно?

– Не слишком-то вы мне помогаете, – заметил я. – Что ж, возможно, от вашей семьи или слуг будет больше толку.

– Только не вмешивайте сюда мою семью! – (Ого, похоже, я попал в больное место). – Если на то ваша воля, – добавил он, опомнившись. – Кроме того, я знаю свои права, – закончил чуть настойчивей.

– Это хорошо вас характеризует, – сказал я снисходительно. – Но нынче я вас проведал как друг господина Шпрингера, желающий ему и вам помочь в трудной ситуации. А вы хотите оттолкнуть руку помощи расположенного к вам человека?

Мне не было нужды насмехаться, иронизировать или прибегать к угрозам. Я произнес все это совершенно спокойным тихим голосом, а Шульмайстер побледнел. Ха, странно, но слово «побледнел» частенько появляется, когда я думаю о реакции говорящих со мной! В любом случае купцу пришлось учитывать, что нынче-то я у него нахожусь приватно, исполняя миссию доброй воли, однако завтра… Кто знает?

– И как я могу вам помочь? – почти простонал он. – Не хочу, чтобы у вас сложилось ложное впечатление… Я всегда ценил хорошее отношение доброго господина Шпрингера, но действительно не знаю…

– Послушайте, Шульмайстер, – принял я более резкий тон, ибо этот человек уже потек в моих руках, будто воск. – Раньше или позже, но правда выяснится. Пока что я не хочу вмешивать сюда Инквизиториум, но, если потребуется, вызову на допрос всех ваших домашних. На официальный допрос, Шульмайстер. А вы ведь понимаете, что люди, которых допрашивают инквизиторы, быстро приобретают невероятное желание исповедаться. В грехах своих, чужих и даже в тех, которые еще не были совершены. Вы меня хорошо понимаете?

Он отчаянно закивал. Перспектива официального дознания в его доме и допроса его обитателей должна была напугать. И неудивительно – это пугает любого.