Искатель - читать онлайн книгу. Автор: Тана Френч cтр.№ 65

Кел не двигается с места, наблюдает за окрестностями. Немногие поздние мотыльки вьются в свете окон. В остальном теперь тишь да гладь, только привычная возня мелюзги в изгородях да случайный крик козодоя или совы на охоте, но Кел все равно выжидает, высматривает – на всякий случай. С чем бы там Март ни столкнулся, оно могло затаиться, когда появился Кел, и, вероятно, оно терпеливо.

Тревога, возникшая от невинной любознательности Марта, наконец приобрела очертания. Март знал, что из всех овец в Арднакелти это существо нападет именно на Пи-Джеевых.

Чем больше Кел об этом думает, тем меньше ему нравится клюшка для хёрлинга. Только дурак станет рисковать, приближаясь вплотную к чему-то, что вырывает у овец мягкие места, когда есть исправный дробовик, позволяющий оставаться на безопасном расстоянии. А Март не дурак. Ружье он мог оставить дома по одной простой причине: он ожидал появления того, в кого стрелять не будет. Март сидел в том лесочке, поджидая человека.

Кел понимает, что боится. Сперва ощущает страх, а сознает это лишь постепенно. Страх связан с Треем – с тем, что люди вокруг держат и самого пацана, и его семью за отбросы, с тем, как мальчишка бешено, отчаянно заметался из-за исчезновения брата. Связан с тем, с какой невозмутимой, хладнокровной аккуратностью – она казалась поначалу хорошим качеством – малой убил и разделал того кролика. Страдание причинять он явно не намеревался, но овца и не страдала, в общем, – ну, может, секунду или две.

Кел размышляет: “Малой хороший пацан. Он бы не стал”. Но понимает, что никто ни разу не втолковал Трею, что означает “хорошо” и “плохо” или почему важно знать границу между ними и оставаться по правильную сторону от нее.

Чуть погодя длинный луч фонарика проделывает путь из владений Пи-Джея к дому Марта. А затем свет у Пи-Джея гаснет, гаснет он наконец и у Марта. Округа темна.

Кел уходит в дом. По дороге через сад светит фонариком на пень. Кто-то забрал останки кролика – начисто, ничегошеньки не осталось.

Когда Кел оказывается у места встречи – к трем двадцати и долгим путаным маршрутом, – Трея еще нет. Склон до того пустынен, что Кел чувствует себя незваным гостем. Пока он шел сюда, овцы на пастбищах крутили головами ему вслед, попадались развалины испятнанных лишайниками стен между полями, но здесь единственные знаки человеческого присутствия – грунтовка, по которой он топает, с высоченной травой посередке, и редкие темные шрамы в вереске, где кто-то когда-то резал торф.

Тревога прошедшей ночи крепнет. Не явиться на эту встречу малой может, только если ранен слишком сильно и не способен ходить.

Кел поворачивается на месте, осматривает гору. С тихим неумолчным шорохом ветер прочесывает вереск и дрок. Есть у запаха ветра сладость – такая холодная, что едва уловима. Небо мелкозернисто-серое, где-то в его вышине чисто и неприрученно насвистывает какая-то птица.

Когда взгляд Кела возвращается на дорогу, малой уже стоит на ней повыше, словно был там все это время.

– Опаздываешь, – замечает Кел.

– Домашку задали, – отзывается Трей с тенью нахальной ухмылки.

– Ну еще бы, – говорит Кел. Ни ушибов, ни порезов. – Домой вчера нормально добрался?

Трей смотрит на него с подозрением, будто вопрос этот кажется ему странным.

– Ну.

– Я слышал шум, позже. Как будто, может, ранили какое-то животное.

Малой пожимает плечами, подразумевая, что такое и вероятно, и не беда, и устремляется вверх по дороге. Кел всматривается в его походку. Длинные пружинистые шаги такие же, как всегда, малой не хромает, не бережется, как если бы что-то болело.

Беспокойство частично отпускает Кела, но что-то остается. Он более-менее доволен, что овец портит не малой, но это уже не кажется главным – вернее, не единственным. До него основательно дошло, что доподлинно ему не известно – да вообще никак не известно, – на что Трей способен, а на что нет.

За поворотом Трей сходит с тропы в вереск.

– Под ноги смотрите, – бросает он через плечо. – Заболочено.

Кел следит за тем, куда Трей ставит ноги, и старается ступать в след, чувствуя, как то и дело проседает под ним земля. Малой знает эту местность лучше – и лучше, чем Кел, к ней приспособлен.

– Бля, – бормочет Кел, когда болото присасывается к его ботинку.

– Быстрей надо шагать, – вновь через плечо говорит ему Трей. – Не давайте ему себя ухватить.

– Я быстрее не могу. Не у всех телосложение как у зайца.

– Скорее, как у лося.

– Ты забыл, что тебе насчет вежливости говорено? – сурово спрашивает Кел; Трей фыркает и идет дальше.

Они минуют кусты дрока, обходя старые торфорезные шрамы, под голой скалой, где из трещин между валунами торчат пучки травы. Кел начеку, высматривает соглядатаев, но на склоне все неподвижно, лишь ветер ерошит вереск. Нечаянно сюда не забредешь. Что бы Брендан тут ни делал, он хотел заниматься этим уединенно.

Трей ведет их вверх по склону до того крутому, что у Кела перехватывает дух, а затем спускается в густой ельник. Деревья высокие, посажены упорядоченно, земля усыпана многолетними слоями хвои. Ветер сюда не забирается, но макушки теребит с непрестанным беспокойным бормотаньем. Келу не нравятся яркие контрасты этого места. Ощущение от них такое же, как от погоды, – ощущение непредсказуемости, рассчитанной на то, чтобы всегда на шаг опережать тебя.

– Вон. – Трей показывает, когда они выходят из ельника.

Схрон Брендана прямо под ними, укрыт от злых ветров в неглубокой ложбине, задней стеной к горе. Не такого Кел ожидал. Представлял себе каменные руины здания, ну, может, с остатками крыши, не одно поколение назад брошенного на волю неспешной природы. А тут приземистый белый домик не старше того, какой у него самого, и примерно в том же состоянии, в каком был дом Кела, когда он в него въехал. На двери и оконных рамах даже красная краска почти вся уцелела.

От увиденного Келу беспокойнее, чем от той картинки, которую он себе рисовал. Заброшенный домик в ладу с природой, ему лет двести: у всего свой срок, а потом все распадается. Когда бросают относительно новый и пригодный для жизни домик, это подразумевает некое противоестественное событие, необратимое и острое, как гильотина. Вид этого места Келу не нравится.

– Погоди, – говорит он, вскидывая руку, чтобы не дать Трею двинуться ближе.

– Чего?

– Подожди минуту. Давай убедимся, что ни у кого не возникла та же мысль, что и у твоего брата.

– Брен поэтому сюда и ходил. Потому что никто вообще…

– Подожди, и все, – говорит Кел. Тихо и осторожно отступает обратно в ельник. Трей закатывает глаза, но тоже отходит.

Из домика никто и ничто не возникает – ни движения, ни звука. В высокой траве под стенами дома вытоптана тропа к входной двери. Окна без стекол, черепицы много где не хватает, но кто-то пытался подлатать дыры, причем совсем недавно. Один участок крыши заделан рубероидом, в выбитых окнах фанера.