Алый закат в Лейкхерсте - читать онлайн книгу. Автор: Зоя Карпова cтр.№ 71

Укреплённые на стенах факелы едва мерцали тусклым светом. Филофес смотрел на дрожащие язычки и пытался угадать каверзные повороты судьбы. О, богиня правды Маат! Стены коридора раздвинулись, и пленник разглядел рисунок на красном граните: узорчатую горизонтальную полосу из цветов лотоса и птиц фламинго, инкрустированную золотом. Вскоре они оказались перед высокой плитой из розового туфа. Врата охранялись отрядом воинов, судя по помпезной одежде и богато украшенному оружию, — это дворцовая охрана. Заметив их знаки отличия, Верховный Жрец облегчённо вздохнул. Он догадался, с Кем именно судьба Маат приготовила ему встречу, и лихорадочно выуживал из памяти велеречивые обороты дворцового этикета. Рассвет надежды забрезжил розовым ореолом в его воображении. Однако расположение звёзд на небосклоне Нут не всегда совпадает с желаниями человека, даже если он сам Верховный Жрец Бога Ра.

Поворотный механизм врат бесшумно поднял массивную плиту вверх. Эфиоп грубо толкнул пленника, чуть достигавшего ему плеча, в спину. Толстяк споткнулся и пролетел несколько локтей вперёд, но удержал равновесие. Взору открылся просторный круглый зал с узкими цилиндрическими колоннами и пилястрами, украшенными барельефными изображениями лысого ибиса, хитромудрого павиана и культовых обрядов в честь Бога Тота. Жрец увидел ниши между колоннами, задрапированные тяжёлым пурпурным финикийским бархатом. Ткань занавесей дрожала. «Там может прятаться кто угодно», — подумал он. Пристенные конусообразные светильники отбрасывали яркий свет на колонны. Внимание жреца привлёк алтарь с двумя жертвенными чашами из чёрного агата. Струйка золотистого дыма, поднимающаяся вверх, источала миндально-пряный аромат, который щекотал обоняние и приводил набожного египтянина в благоговейный трепет. За алтарем поодаль на высоком троне восседал Он, наместник богов на Земле, владыка Верхнего и Нижнего Египта, подчинивший себе все четыре стороны света.

Придворная лесть утверждала, что египетскому царю подвластны: западный сосед — Ливия, на юге — Эфиопия, Финикия, Южное Красноморье или сказочно богатая страна Пунт, на севере — Северное Средиземноморье, маленькое государство Крит, беспокойная Сирия-Палестина, а также царства с гордыми народами Миттани-Месопотамия, Вавилония, Иси, Хатти, Анатолия и Ашшур. Так говорит молва, так говорит знать и повторяют обыватели. Велик Эхнатон, Сын Солнца Атона, и Его законы в землях египетских.

Беспрерывно кланяясь и падая на колени, жрец продвигался по красной ковровой дорожке к ногам фараона. Этикетная фраза приветствия, подходящая для его униженного положения, застряла в горле, едва он открыл рот и взглянул на правителя Верхнего и Нижнего Египта. Он смешался. «Царь. Да не тот! Новый владыка Египта!? Я даже имени Его не знаю! О, боги»! — подумал Филофес, испуганно озираясь по сторонам. Слева и справа от трона расположились верховные жрецы храма с... отличиями не Бога Ра и не Бога Атона. «Заговорщики! Дворцовый переворот случился, пока я сидел взаперти? Я в стане врагов или друзей? Если фараон — наместник богов на земле, то так угодно Богу Ра?», — лихорадочно соображал неумелый в дипломатии, но далеко не глупый дворцовый сановник. Жрец помнил, что согласно дворцовому этикету нельзя обращаться к царю на «ты». В разговоре с фараоном можно употреблять только третье лицо. Фраза титулованного приветствия удачно подвернулась в пиковый момент:

— О, Ясноокий Сын Солнца! О, Великий из великих в веках и Сильнейший из сильнейших во Вселенной! О, владыка Верхнего и Нижнего Египта и всех подвластных Ему земель, простирающихся от Элефантины на юге до Месопотамии на севере! Дозволит ли Он напомнить Его Солнцеподобию, что покорнейший слуга Аменхотеп, он же — целитель Филофес, прибыл к Нему по первому Его зову. Целую след от Его сандалий! Буду рад, если смогу быть полезен.

Жрец украдкой взглянул на новоиспеченного фараона и разглядел в Нём сопливого мальчишку лет семнадцати-восемнадцати, который самодовольно возвышался на троне, тщетно пытаясь скрыть бурлящие эмоции. Фараон скосил чёрные, блестящие от любопытства, глаза на ползающего где-то там внизу толстяка и милостиво позволил поцеловать след и царскую сандалию правой ноги. Для Него это было ново, как свежее приключение после детских игр и забав, оставшихся в далеком провинциальном городке на берегу впадающей в Нил речушки без названия, которая кишела отнюдь не святыми, а обыкновенными кровожадными аллигаторами.

«Я коснулся Его правой ноги, значит, я прав? У меня есть шанс», — рассудил вспотевший жрец, распростёршись ниц перед ногами новоявленного правителя и Его свежеиспечённой свиты.

— Мы, Семнехкара, преемник Великого Эхнатона, безвременно призванного Осирисом, — притворно вздохнул фараон и молитвенно сложил ладони. — Это Мы тебя оберегали в пирамиде Бога Птицы.

Он сделал паузу и снисходительно обратился к жрецу:

— Ты, Верховный Жрец Ра, как и Наши приближённые, можешь стать Верховным Жрецом бога Амона. Нам требуется упрочить авторитет и влияние Белого Дома Семнехкары среди египетского и заморских народов. Расскажи Нам о тайне Большого Сфинкса, Великого Ху. Какая сила сокрыта в его лоне? Мы используем её и завоюем новые страны, дабы расширить границы египетской империи.

Филофес онемел: наглости и цинизма юному фараону не занимать. «Истинно царский отпрыск!»

— Дозволит ли Сын Солнца и Великого Амона молвить покорнейшему Аменхотепу несколько слов? — в разговоре с царём жрец по этикету использовал свое дворцовое имя.

— Позже, и не здесь. Мы не хотим, чтобы эта история закончилась, не начавшись. В ближайший в Египте праздничный день десятник придёт за тобой и сопроводит к Нам на обед, тогда и побеседуем. Сейчас Мы устали от аудиенций и хотим домой во дворец. Я сказал.

3

Придворные и гости преклонили головы и колени. Фараон сел на золотые носилки, которые подняли и понесли шестнадцать чёрных великанов нубийцев. Царская свита последовала за Ним. Филофес остался в зале один. Крадучись вдоль стены, прячась за колоннами, жрец сноровисто прошмыгнул в тот же проём. Бывшему арестанту удалось выбраться из пирамиды Бога Птицы, Тота, и он направился на окраину города Мемфиса. Слава Ра!

Белокаменный город Птаха, Мемфис, несмотря на обилие других божеств, не забывал обращаться к своему городскому Богу, «слушающему мольбы». Однако в городе Птаха почитали не только государя Египта, фараона, но и собственного властителя — Большого Сфинкса. Жрец остановился под навесом торговца лепёшками и нечаянно поймал цепкий взгляд какого-то оборванца. Он поспешил вдоль улицы, исподволь наблюдая за нищим. У фонтана Филофес нагнулся, зачерпнул воды и смочил лоб. Неотрывно шедший за ним поодаль оборванец, крепкий и жилистый мужчина зрелого возраста, отнюдь не изможденный недоеданием, остановился и у первого прохожего попросил милостыню. Ловкий приём не обманул Великого Ясновидца, — это была слежка. Жрец метнулся к разносчику фруктами и толкнул его, фрукты рассыпались под ноги прохожим, а беглец нырнул в проходной дворик под арку и оказался на маленькой площади, вымощенной булыжниками. От неё разветвлялись пять улочек. Он свернул налево и в ближайшем закоулке спрятался под навесом за коврами. В щель между ними он увидел, как оборванец пробежал мимо. Хозяин лавочки молча указал вельможному господину на чёрный выход, и вскоре жрец оказался в совершенно незнакомом районе Мемфиса.