Алый закат в Лейкхерсте - читать онлайн книгу. Автор: Зоя Карпова cтр.№ 69

Дамочка увлечённо разглядывала массивное здание. Как пить дать, она никогда не заходила в это местечко для бедных. Я продолжала экскурсию дальше:

— Зашли мы с Бывалым в этот «броненосец» или как там его, торговый центр «Терминал-Эф» — видите вывеску на крыше, — и как белые люди сразу в лифт прошли. Кинозалы-то сделали на последнем этаже, сто третьем, мы ту кнопку и нажали. Лифт прозрачный, всё видно, едет медленно, цивильно. На разных уровнях останавливается, люди приличные туда-сюда заходят и выходят. Мы с бой-френдом раз едем в кино, тоже культуру соблюдаем: рожицы не корчим, мысли чужие не читаем, собачек расфуфыренных мяуканьем не дразним. Если я добрая, и у меня — праздник, то пусть у других тоже будет всё хорошо.

Мы прошли с дамочкой в лифт, поехали. Я хотела бы в экскурсии совместить для клиентки мысленную голограмму, живую реальность и драматический сюжет воедино. За основу взяла свежие биографические события. Менее всего люди склонны верить истинной правде и думают на байки. Но некоторые экзальтированные особы, вроде клиентки в крокодиловом манто, проникаются и сочувствуют. Рассказываю далее и разворачиваю спектакль воочию:

— На десятом этаже все кроме нас вышли, и в кабину пассажир заходит. Я поначалу на него и внимания-то не обратила. Одет неброско, серое в ёлочку пальто из драпа, — мне подумалось, в таком дранье мой дедушка ещё ходил. Шапка вязаная, пёстро-полосатая, колпаком. В лифте зеркало, большое, меня во весь рост показывает. Я и засмотрелась, то причёску поправить захотелось, то шарфик. Вдруг слышу, пассажир громко так, ни к кому не обращаясь, сам с собой говорит: «Вечер. Девять часов, а как темно на улице. Страшно становится. Зимой рано темнеет».

У женщинки глаза округлились, — вижу, испугалась. Прибавила минорных красок:

— Представляете, я обернулась и вижу — мужик улыбается во весь рот. Лицо у него лошадиное, черты лица крупные, нос не запомнила, а жёлтые зубы большие-пребольшие. Я сразу поняла, — он сумасшедший. Дёрнула Бывалого за рукав. Тот даже не пошевелился, у него в ушах «бананы», музыку слушает, глаза к потолку свёл. Небось опять Моцарта врубил. Вот это я влипла!

Лифт, как нарочно, едет и едет без остановок. Словно всем покупателям в этом огромном торговом центре ничего не нужно покупать этажами выше. В безмолвии мы проехали этаж с кружевным нижним бельем — французским, итальянским, голландским. Сумасшедший даже глаз не скосил, лыбится по-прежнему. Бой-френд статуей замер, не моргнет, в вибрации погрузился. Дайвер, меломан! Одно слово уважительное напрашивается: «классика».

Дамочка шмыгнула носом, в глазах слёзы блестят:

— Ай-ай-ай! Какая жестокая ситуация, сочувствую, крошка! — она промокнула глаза.

— Едем дальше; я, он и сумасшедший в лифте. Реально струхнула, соображаю, как выкручиваться. Сумасшедший шире губы растянул, словно клоун, и заулыбался ещё страннее. И знай, одно себе бормочет: «Вечер. Девять часов, а как темно на улице. Страшно становится. Зимой рано темнеет». Я руки в карманы сунула. Нащупала жвачку, губнушку, салфетку из бара и «открывашку» порталов в прошлое.

Некоторые, вероятно, помнят, что лет двести назад в моде были электрошокеры. В наш просвещённый век мы, гуманоиды, пользуемся континуумными ловушками. Р-раз, и подозрительный субъект улетает в прошлое, неизвестно на какую планету и в какой век. Дамочка ждёт продолжения душещипательной истории, не дышит.

— Наверное, сложно выбрать, нажать или не нажать спусковой крючок открывашки порталов?

Лифт остановился на семьдесят пятом этаже, вошли робокопы. Я их вмиг заценила: крепкие ребята, ладные и высокие, но весёлые, — анекдоты травят. На форме жетоны с трёхзначными номерами. Я похолодела: неужто патруль времени? А робокопы вроде ко мне индифферентны, в окно смотрят, шуточками и прибауточками перекидываются, песенки напевают. Мелодии мне показались древними, африканскими, в ритме незаконченного музыкального квадрата. В двадцать первом веке ими сопровождались рекламные ролики. Я видела их на старых видеодисках; в своём боксе перед электросном частенько их запускала, чтобы нервы пощекотать.

И тут меня осенило: «За кем охотятся робокопы, уж не за мной ли? Бежать отсюда подальше или остаться?» У меня был десяток секунд, чтобы принять единственное и правильное решение. Робокопы расслабились, лишь глаза скосили в нашу сторону. Я прикинула расстояние до дверей лифта, повернулась боком к клиентке так, чтобы не зацепиться за её манто и сумку. И через секунду готова была дать дёру. Но неожиданно дамочка оживилась и вцепилась мне в плечо:

— Ну, скажи же! Ты рискнула, в конце концов?

Я вздрогнула и отвлеклась; двери лифта закрылись:

— Понимаете, это произошло нечаянно. До сих пор я сумасшедших живьём близко не видела ни разу. Помнится, Лысый говорил о двоюродном сумасшедшем дядьке, дескать, тот буйный был, чуть что не по нутру, сразу в драку кидался. Впятером унять не могли, такой в умопомрачении силой обладал. Я долго отворачивалась от жуткой лошадиной морды сумасшедшего пассажира. Тот не унимался, бормотал заученный текст, словно проматывал саундтрэк вкруголя. На девяностом этаже он стал принимать разные позы, изображая парковые статуи: девушку с мячом, охотника на привале и ещё всяких разных животных. А когда черёд дошёл до Фредди Крюггера, мадам, вы представить не можете степень моего напряжения и страха.

— Ах, бедняжка, я эмпат с рождения! Но причём тут добропорядочный немец Фредди Крюггер, чемпион Европы по водным лыжам?

— Его тёзка стал ужасающим персонажем мультфильмов и синонимом городского маньяка.

— Не знала, не знала, давно мультиков не смотрела. Отвратительная фантазия у режиссёров нынче! Как я тебя понимаю, деточка. Ну же, я в нетерпении!

— Он поднял руки граблями, растопырил пальцы и громко, отвратительно вибрируя надтреснутым голосом низкие басы, захохотал, повторяя: «Вечер. Девять часов, а как темно на улице. Страшно становится. Зимой рано темнеет». Если вы когда-нибудь слышали умелое и виртуозное вибрато сольной партии в опере, то поймёте меня наверняка. Мадам, — я картинно всхлипнула, — пальцы сами непроизвольно судорожно сжались на открывашке порталов.

— Надо же! И что произошло следом, помнишь?

— Сумасшедший? Он, он... исчез. Никак не могу привыкнуть к виду телепортации. Ужасное зрелище! Человек исчезает не сразу, не мгновенно, а послойно. Такой метод используется дизайнерами в графических пакетах. Потом молекулярные вихри закрутили его и размазали по противоположной стенке лифта, полу, зеркалу, и всё... внезапно стёрлось.

Дамочка всхлипнула и разрыдалась:

— Драматический сюжет! Вам точно нужна помощь социопсихолога, деточка.

— Не беспокойтесь, мадам, я уже в норме.

В этот момент робокопы уже стояли по бокам, выворачивая мои карманы. Они выудили открывашку порталов и кинули её в свой контейнер для сбора улик. Один из них, с номером шестьсот семьдесят три на жетоне, связался по рации с начальством:

— Преступница обезврежена. Можем ехать в участок? Понял.