В его глазах было что-то пугающее. Он боялся меня,
по-настоящему боялся и потому ненавидел.
Рис шагнул чуть вперед, встав не совсем между мной и
лейтенантом, но почти между. Я не противилась. Всегда неприятно, когда на тебя
смотрят с такой ненавистью.
– Мы встречались только однажды, лейтенант. Почему вы
меня ненавидите? – Вопрос был таким прямым, что даже человек вряд ли бы
его задал. Но я не понимала, в чем дело, не могла понять – так что должна была
спросить.
Он отвел взгляд, пряча глаза, словно не ожидал, что я сумею
так глубоко заглянуть в его душу. Он сказал очень тихо:
– Вы забыли, я видел, что вы оставили на той кровати –
просто груду мяса, порезанного на ленточки. Без зубной карты мы бы его даже не
опознали. И вам неясно, почему я не хочу, чтобы вы ко мне прикасались? –
Он покачал головой и взглянул на меня пустыми, непроницаемыми глазами
копа. – Уходите, принцесса. Берите ваших громил и уходите. Я здесь
старший, и я не хочу вас здесь видеть.
Теперь его голос был спокойным, очень спокойным, слишком
спокойным для этой страшной обстановки.
– Лейтенант, это я вызвала "Детективное агентство
Грея". – Люси Тейт сошла вниз с палубы.
– А кто вам разрешил? – поинтересовался Петерсон.
– Мне никогда не требовалось специального разрешения,
чтобы привлечь их. – Она прокладывала путь сквозь ряды тел, и когда
подошла поближе, оказалось, что она выше лейтенанта больше чем на голову.
– Ясновидица – это я понимаю. Даже мистер Грей, потому
что он известный маг. Но она?! – Он ткнул пальцем в мою сторону.
– Магические познания сидхе всем известны, лейтенант. Я
думала, чем больше здесь будет голов, тем лучше.
– Вы думали, вы думали... Не надо думать, детектив,
надо выполнять инструкцию. А по инструкции вы должны были согласовать их
приглашение с главой группы расследования, а это – я. И я говорю, что ее
присутствие нежелательно.
– Лейтенант, я...
– Детектив Тейт, если вы хотите оставаться в этой
группе, вам придется следовать моим инструкциям, моим распоряжениям и не спорить
со мной. Это понятно?
Я видела, как Люси буквально борется с желанием сказать
резкость. Наконец она произнесла:
– Да, сэр. Это понятно.
– Хорошо, – сказал он. – Потому что мне
плевать, что там наверху думают, потому что это я отвечаю за все своей задницей,
потому что меня будут рвать на части репортеры; и я заявляю, что это был
ядовитый газ или еще какая отрава. Когда токсикологи закончат с телами, они
скажут, что это было, и нашим делом будет найти того, кто это устроил. Сперва –
кого, а не что. Людей, а не каких-то там... За раскрытием этого убийства в
страну волшебных сказок лезть нечего. Очередной психованный сукин сын, такой же
смертный, как все присутствующие.
Он неловко склонил голову к плечу, потом посмотрел на меня,
на Риса и на Холода позади нас.
– Прошу прощения, ошибся. Смертный, как все
присутствующие здесь люди. Теперь тащите ваши бессмертные задницы отсюда
подальше. И если я узнаю, что кто-нибудь из моих подчиненных с вами
разговаривает, он будет подвергнут дисциплинарному взысканию. Всем ясно?
– Да, сэр, – отчеканила Люси.
Я очаровательно улыбнулась.
– Огромное спасибо, лейтенант. Мне осточертело
находиться среди всех этих трупов. Это – одна из худших вещей, которые я видела
в жизни, так что благодарю за разрешение уйти, когда от меня требовалось все
мое самообладание, чтобы отсюда не сбежать.
Я продолжала улыбаться, стягивая с рук резиновые перчатки. Я
их надела, потому что не хотела касаться никого... ничего... – как назвать
погибших, кто или что? – не хотела чувствовать прикосновение их мертвой
плоти.
Рис тоже освободился от перчаток: он-то к телам прикасался.
Мы пробрались к пакету, предназначенному для использованных перчаток, и я не
смогла удержаться, чтобы не обернуться уже от самой двери:
– Еще раз спасибо, лейтенант. Я с вами согласна. Я не
знаю, какого черта я здесь делала.
С этими словами я и вышла. Рис и Холод шли за мной вслед,
словно бледные тени.
Глава 23
Я уже сидела за рулем "акуры"
[13]
,
когда поняла, что не помню, куда нам надо ехать. Так я и сидела, уставясь на
зажатые в руке ключи. В голове не было ни единой мысли.
– Куда мы едем?
Мужчины переглянулись, потом Рис с заднего сиденья сказал:
– Давай я поведу, Мерри.
Он наклонился вперед между сиденьями и осторожно вынул ключи
из моей руки. Я не сопротивлялась. Казалось, что весь мир вокруг меня звенит –
словно какой-то невидимый комар жужжал прямо мне в ухо.
Рис открыл мне дверцу, и я обошла вокруг машины на сторону
пассажира. Холод придержал дверь и усадил меня, прежде чем перебраться на
заднее сиденье. Повезло, что Рис оказался с нами. Холод не умеет водить машину.
– Пристегнись, – напомнил Рис.
Забыть пристегнуться – это на меня не похоже. Я застегнула
ремень только со второй попытки.
– Да что это со мной?
– Шок, – объяснил Рис, трогая машину.
– Шок? Почему?
Ответил Холод, наклонившись ко мне через спинку сиденья.
Стражи, как правило, не пристегивались: они могли лишиться головы и не умереть
при этом, так что, полагаю, короткий полет через ветровое стекло не слишком их
волновал.
– Ты это сама сказала полицейскому. Ты никогда не
видела ничего ужаснее того, что тебе пришлось увидеть только что.
– А ты видел?
Он помолчал мгновение и сказал:
– Да.
Я взглянула на Риса, который вез нас по Пасифик-хайвей с его
чудесными видами на океан.
– А ты?
– Что я? – спросил он, сверкнув улыбкой.
Я нахмурилась.