Ласка сумрака - читать онлайн книгу. Автор: Лорел Гамильтон cтр.№ 37

Троица фрейлин стояла позади кресла, каждая в платье под цвет крыльев: алое, как роза; желтое, как нарциссы; и лиловое, как ирисы. Волосы у них были черные, золотистые и каштановые соответственно.

Нисевин явно дольше и тщательней выстраивала свой антураж, чем мы.

Я почувствовала себя серенькой мышью в моем деловом костюмчике. Но не слишком распереживалась. В конце концов, это был деловой звонок.

– Королева Нисевин, как любезно с твоей стороны ответить на наш зов.

– По совести, принцесса Мередит, три месяца уж минуло, как ожидаю я твоего зова. Твое пристрастие к зеленому рыцарю при дворе хорошо известно. Я в высшей мере удивлена, что тебе понадобилось времени столь много, дабы воззвать ко мне.

Она очень строго соблюдала формальности. Я осознала, что формальной была не только манера речи. Она была в короне – на мне короны не было, пока не было. Она сидела на своем троне, а я – посреди едва разобранной постели. За ней, будто молчаливый хор в греческом театре, стояли фрейлины. И мышь, не забудьте мышь! У меня были только Дойл и Холод по обе стороны и Рис, закопавшийся в подушки позади. Нисевин пыталась поставить меня в невыгодное положение. Ну-ну.

– Честно говоря, мы искали помощи целителей из мира смертных. Лишь недавно нам пришлось признать, что обращения к тебе не избежать.

– Это чистое упрямство с твоей стороны, принцесса.

– Возможно, но теперь тебе известно, зачем я к тебе взываю и чего желаю.

– Я не из богинь, что свершают желания, Мередит. – Она опустила мой титул – преднамеренное оскорбление. Прелестно. Мы обе можем не стесняться.

– Как тебе угодно, Нисевин. В таком случае ты знаешь, чего я хочу.

– Ты хочешь лекарства для своего зеленого рыцаря, – протянула она, ведя рукой по розовому краю мышиного уха.

– Да.

– Принц Кел очень настаивал на том, чтобы Гален оставался нездоровым.

– Ты как-то сказала мне, что принц Кел еще не правит Неблагим Двором.

– Это верно, но совсем еще не ясно, проживешь ли ты так долго, чтобы стать королевой, Мередит. – Она снова не употребила титул.

Дойл подвинулся от меня к Рису, подставив ему спину. Он рассчитал движение так, чтобы по-прежнему находиться на краю кровати – на пределе моего периферийного зрения, но вполне в поле зрения королевы. Будто сговорившись с ним заранее, Рис поднялся из подушек на колени, предъявив всем свою наготу. Он перебрал руками длинную косу Дойла до ее кончика и принялся развязывать скреплявшую ее ленту.

Глаза Нисевин стрельнули мне за спину, затем вновь вернулись к моему лицу.

– Чем они заняты?

– Готовятся в постель, – ответила я, хотя и не была на сто процентов в этом уверена.

Изящные пепельные бровки насупились.

– Сейчас... сколько?.. девять часов там, где вы находитесь. Слишком ранний вечер, чтобы тратить его на сон.

– Я не сказала, что мы собрались спать. – Мой голос оставался спокойным.

Она вздохнула так глубоко, что я заметила, как поднялась и опала ее худенькая грудь. Она попыталась удержать внимание на мне, но ее взгляд то и дело перебегал на мужчин. Рис расплетал толстую косу Дойла. До сих пор я лишь однажды видела волосы Дойла распущенными. Только однажды они живым темным плащом укрывали его тело.

Нисевин исподтишка глазела на них, обращая на меня очень немного внимания. Не знаю точно, что ее занимало больше – волосы Дойла или нагота Риса. Сомневаюсь, что нагота, потому что это не такое уж необычное зрелище при дворе. Впрочем, она могла оценивать рельефные мускулы на животе Риса или то, что находилось прямо под ними. Холод сел, снял пиджак и начал стаскивать наплечную кобуру. Ее глаза метнулись к нему.

– Нисевин, – тихо позвала я. И повторила ее имя дважды, прежде чем она все же взглянула на меня. – Как мне излечить Галена?

– Нет уверенности, что ты станешь королевой, а если королем станет принц Кел, он затаит зло на меня за помощь тебе.

– А если я стану королевой, я затаю зло за то, что ты мне не помогла.

Она улыбнулась.

– Значит, я оказалась меж двух огней. Что ж, я помогу тебе ныне, поскольку я помогла Келу ранее. Это уравняет весы.

Я вспомнила крик Галена и боль в его глазах во все последние месяцы и подумала, что весы это все равно не уравняет. Если она исправит то, что она сама и разрушила, это и близко не возместит ущерб. Но мы занимались политикой фейри, а не психоанализом, так что я ничего не сказала. Молчание – не ложь. Грех умолчания, но не ложь. По нашим правилам, утаивать можно столько, сколько тебе удастся.

– Как можно вылечить Галена? – спросила я.

Она покачала головой, так что локоны запрыгали, и световые блики заиграли, отражаясь от короны.

– О нет, сперва обсудим плату. Что дашь ты мне за исцеление зеленого рыцаря?

Холод и Дойл почти одновременно выросли за моей спиной.

– Ты приобретешь расположение королевы неблагих, и этого довольно, – сказал Холод голосом холодным, как его имя.

– Она еще не королева, Убийственный Холод. – Тон Нисевин был полон ледяной ярости. В нем чувствовался отголосок старой вражды. Личной вражды с Холодом?

Я заметила, как Дойл потянулся было к Холоду, – и остановила его взглядом. Между ними сегодня было достаточно напряжения. Внутренние разногласия не заставят нас выглядеть сильнее. Дойл остался на месте, только взгляд не отвел от Холода. Не слишком дружелюбный взгляд.

Я коснулась локтя Холода, чуть сжав его. Он напрягся от неожиданности, взглянул сначала на Дойла и лишь потом понял, что это моя рука. Он думал, что это Дойл. Он медленно расслабился. Глубоко и тихо вздохнул и едва заметно сдвинулся назад.

Я вновь повернулась к зеркалу – к проницательному, выжидающему лицу Нисевин. Я почти ждала, что она что-нибудь скажет, но она промолчала. Просто сидела и ждала, пока я сама себя скомпрометирую.

– Чего хочет королева фей-крошек Нисевин от принцессы Неблагого Двора Мередит в возмещение за исцеление ее рыцаря? – Я намеренно упомянула оба наших титула, подчеркивая: я осознаю, что она – королева, а я – нет. Я надеялась загладить впечатление от вспышки Холода.

Она смотрела на меня несколько секунд, затем слегка кивнула.

– Что нам предложит принцесса Мередит из Неблагого Двора?

– Ты сказала однажды, что многое отдала бы за возможность испить моей крови.

Ей с трудом удалось вернуть выражение лица к обычной придворной непроницаемости, так она была поражена. Когда она наконец смогла владеть собой, то произнесла:

– Кровь есть кровь, принцесса. С чего мне желать именно твоей?