Все ловушки Земли - читать онлайн книгу. Автор: Клиффорд Саймак cтр.№ 108

Карсон выстрелил в направлении вспышки, и в этот момент кто-то дернул его за руку и развернул под прямым углом. Он покачнулся, зацепился ногой за кочку и упал, уткнувшись в землю плечом.

Он попытался вытянуть руку, чтобы опереться на нее и поскорее подняться, но понял, что не может это сделать. Рука онемела и бессильно повисла — повисла, словно неживая, словно вообще не принадлежала ему.

Он нащупал левой рукой упавший в траву револьвер, и тут ему пришла в голову смутная догадка.

Когда он погнался за Феннимором, то превратился в превосходную мишень, четко вырисовываясь на фоне пылающей «Полярной звезды». Феннимор выстрелил ему в руку и, увидев, как Карсон упал, возможно, решил, что убил его.

Притаившись в траве, Карсон поднял голову. Но вокруг была одна темнота.

За спиной у него обрушилась крыша салуна, вызвав внезапный порыв ветра, извивающиеся языки пламени прыгнули высоко в небо. Карсон увидел Феннимора. Тот стоял на пригорке и смотрел на пожар.

— Феннимор! — закричал Карсон.

Феннимор обернулся на голос. Мгновение-другое они стояли лицом друг к другу, озаряемые отблесками пожара.

Потом револьвер Феннимора дернулся вверх, но Карсон наблюдал за этим, словно со стороны, с холодным, отстраненным, почти научным интересом.

В то же время он осознавал, что его рука тоже поднялась — левая рука, с непривычки сжимавшая револьвер слегка неуклюже.

Оружие Феннимора выплюнуло пламя, щеку Карсона обдало жаром. Револьвер в его руке тоже дернулся, потом дернулся снова.

На пригорке в угасающем свете пламени Феннимор медленно сложился пополам. Стоя в нескольких шагах от него, Карсон расслышал кашель — свистящий кашель, вырывавшийся из его груди. А затем Феннимор ничком повалился в траву.

Карсон повернулся и медленно побрел назад, в сторону улицы. Раненая рука свисала вдоль бока, кровь капала с онемевших пальцев.

Стрельба умолкла, пожар затих. Нелепые, скрюченные черные силуэты все еще лежали в пыли. Возле входа в редакцию «Трибьюн» беспокойно топтались лошади, а внутри кто-то зажег лампу.

Как только Карсон ступил на дощатый тротуар, поднялись приветственные крики. Некоторые голоса он узнал. Оуэнс, Келтон, Росс — те самые люди, что прошлым вечером ускакали из города, страшась того, что могло случиться с их домами.

Оуэнс шагнул навстречу и уставился на его раненую руку.

— Это Феннимор меня подстрелил, — сказал Карсон.

— Феннимор сбежал. Его здесь нет.

— Он на задворках тюрьмы, — ответил Карсон.

— Мы очень рады, что успели вовремя, — с мрачной серьезностью произнес Оуэнс. — Рады, что одумались. После вчерашнего вечера у парней было совсем погано на душе. Но как только мисс Делаван показала нам…

— Мисс Делаван? — ошеломленно переспросил Карсон. — При чем здесь она?

Оуэнс удивленно смотрел на него.

— Я думал, ты знаешь. Она приехала к нам и рассказала обо всем.

— Но ведь Феннимор повсюду расставил караульных!

— Она от них ускакала, — объяснил Оуэнс. — Те ни разу не выстрелили в нее. Думаю, даже бандитам Феннимора не по душе стрелять в женщин. Они погнались следом, но она ведь была на своей Звездочке…

— Да, я знаю, — согласился Карсон. — Звездочка обгонит любую четвероногую тварь.

— Она сказала, что это наш шанс получить достойные пастбища, достойное место для жизни… достойное место для наших детей.

— А где она сейчас? — спросил Карсон. — Ты велел ей остаться. Ты…

Оуэнс покачал головой:

— Она и слушать нас не стала. Волей-неволей, а пришлось взять ее с собой. Она сказала, что ее отец…

— Ты отправил ее домой?

Оуэнс кивнул:

— Она сказала…

Но Карсон уже не слушал. Его даже не было на прежнем месте. Он сошел с тротуара и зашагал прочь, почти мгновенно перейдя на бег.

— Кэтрин! — крикнул он.

Она бежала по улице навстречу ему, раскрыв объятия.

Подталкивая Куинна и Клэя Даффи стволом винтовки ко входу в редакцию и с интересом наблюдая за этой встречей, Джейк глубокомысленно сплюнул в пыль.

— Умереть не встать! — сказал он Куинну. — Умеет же этот парень охмурять девиц!

1

Они раскрыли тайну, вернее — пришли к разгадке, логичной и научно обоснованной, но не выяснили ничего, ровным счетом ничего бесспорного. Для опытной команды планетных разведчиков это никак нельзя было считать нормальным. Обычно они с ходу брали быка за рога, выкачивали из планеты прорву информации, а потом вертели факты так и эдак, пока не выстраивали их во впечатляющий ряд. А здесь таких фактов, действительных конкретных фактов, просто не было, кроме одного-единственного факта, очевидного даже ребенку начиная с двенадцати лет.

И это тревожило капитана Айру Уоррена. Так он и сказал Лопоухому Брэди, корабельному коку, который был его приятелем с юношеских лет и остался им, невзирая на свою слегка подмоченную репутацию. Они шлялись вместе по планетам вот уже более трех десятков лет. Даром что их разнесло по разные концы табели о рангах, они и по сей день могли сказать друг другу такое, чего не сказали бы никому другому на борту, да никому и не позволили бы сказать.

— Слушай, Лопоухий. Тревожно мне что-то.

— Тебе всегда тревожно, — отпарировал Лопоухий. — Такая уж у тебя работа.

— Эта история со свалкой…

— Ты хотел всех обставить, — заявил Лопоухий, — а я говорил тебе заранее, чем это кончится. Я предупреждал, что тебя загрызут заботы и ты лопнешь от сознания своей ответственности и напы… напыщ…

— От напыщенности?

— Точно, — подтвердил Лопоухий. — Это слово я и искал.

— Вовсе я не напыщен, — возразил Уоррен.

— Нет, тебя только тревожит эта история со свалкой. У меня в заначке есть бутылочка. Хочешь немного выпить?

Уоррен отмахнулся от соблазна.

— В один прекрасный день я выведу тебя на чистую воду и разжалую. Где ты прячешь свое пойло, понятия не имею, но в каждом рейсе…

— Усмири свой паршивый характер, Айра! Не выходи из себя…

— В каждом рейсе ты ухитряешься протащить на борт столько спиртного, что раздражаешь людей своим красным носом до последнего дня полета.

— Это личный багаж, — стоял на своем Лопоухий. — Каждому члену экипажа дозволено взять с собой определенное количество багажа. А я больше почти ничего не беру. Только выпивку на дорогу.

— В один прекрасный день, — продолжал Уоррен, свирепея, — я спишу тебя с корабля в никуда, за пять световых лет от чего угодно.