– Хм, – сказал доктор, открывая дверь.
– Ага, вы не собираетесь сообщать мне, кто он. Вам запретили, я понимаю. Что ж, желаю ему удачи, кто бы он ни был.
– Удача ему потребуется, – сказал Сьюпеб. – Кто бы он ни был.
– Какие чувства тебя посетили, Нат, – язвительно спросила Молли Дондольдо, – когда ты общался с таким великим человеком? Думаю, тут все согласятся – Бертольд Гольц является величайшим человеком нашей эпохи.
Нат Флайджер пожал плечами. Такси-автомат оставило Дженнер и теперь поднималось на плато, в глубь материка, туда, где росли настоящие тропические леса, как будто оставшиеся здесь со времен юрского периода.
«Самое настоящее болото динозавров, – подумал Нат. – Людям здесь жить заказано».
– Мне сдается, Гольц еще кое-кого обратил в свою веру, – сказал Джим Планк, усмехаясь и подмигнув в сторону Молли.
С небес начал падать дождь, удивительно светлый и легкий. Включились дворники на лобовом стекле, заскакали туда-сюда, издавая действующий на нервы скрип. Такси свернуло с шоссе, которое по крайней мере было гладким, и оказалось на проселочной дороге из бурого камня, принялось подпрыгивать на каждом ухабе, сильно раскачиваясь на рессорах. Внутри машины что-то лязгнуло, но, кажется, такси все-таки приспособилось к новым условиям обитания. У Ната сложилось ощущение, что система управления работает в режиме, далеком от штатного, и такси может в любой момент остановиться и навсегда замереть.
– Знаете, что я ожидаю здесь увидеть? – спросила Молли, вглядываясь в густые заросли, тянувшиеся по обе стороны узкой, все еще поднимавшейся в гору дороги. – Я ожидаю увидеть за следующим поворотом «Пристанище драндулетов Чокнутого Луки». Драндулеты стоят там и поджидают нас.
– Именно нас? – спросил Джим Планк. – Почему нас?
– Потому, – сказала Молли. – Мы смахиваем на выброшенных на берег потерпевших кораблекрушение.
Вместо «Пристанища» за следующим поворотом показалось какое-то здание. Нат разглядывал его, пытаясь понять, что это такое. Старое, обветшалое, на вид давно заброшенное…
«Это же бензоколонка, — понял он вдруг. – Оставшаяся еще с тех времен, когда были распространены автомобили с двигателями внутреннего сгорания».
Он был просто ошеломлен.
– Антиквариат! – воскликнула Молли. – Пережиток прошлого! Как здесь все странно. Может, нам стоит остановиться и осмотреть ее. Ведь это же исторический памятник, наподобие древнего форта или ветряной мельницы. Пожалуйста, Нат!.. Да останови ты это проклятое такси.
Нат стукнул кулаком по кнопкам на панели управления, и такси-автомат, мучительно застонав – то ли из-за силы трения в тормозах, то ли от недовольства собственными системами, – остановилось перед бензозаправочной станцией.
Джим Планк осторожно приоткрыл дверцу и вышел. При нем была камера японского производства, он включил ее и стал глядеть в видеоискатель на унылые, подернутые туманом картины. От мелкого дождика лицо его заблестело, капли воды стекали со стекол очков; он снял их и засунул в карман куртки.
– Я сниму кое-что! – крикнул он.
– Там кто-то есть, – тихо сказала Молли, обращаясь к Нату. – Лучше не двигаться и помолчать. Он за нами наблюдает.
Выбравшись из такси, Нат пересек дорогу из красных камней и направился к бензоколонке. Внутри домика был виден какой-то человек. Он встал и направился к двери. Дверь распахнулась. Перед Натом стоял сгорбленный тип с огромной деформированной челюстью. Он замахал руками и что-то сказал.
– Что он говорит? – испуганно спросил Джим.
Человек, с виду явно пожилой, продолжал нечленораздельно бормотать: «…прв… пч… прв… пч…» Так, во всяком случае, показалось Нату. Человек вроде бы пытался сказать им что-то, но ему никак не удавалось. Тем не менее он не оставлял своих попыток. И Нат вдруг обнаружил, что издаваемые этим типом звуки напоминают какие-то знакомые слова. Он напрягся, пытаясь разобрать, даже приложил к ушам ладони, а старик с огромной челюстью все говорил и жестикулировал, говорил и жестикулировал…
– Он спрашивает, – сказала Молли, – привезли ли мы почту.
– Тут, по-видимому, принято, чтобы проезжающие по этой дороге машины привозили почту, – сказал Джим и повернулся к аборигену: – Извините, мы не знали об этом. У нас нет для вас почты.
Кивнув, старик успокоился. Он явно понял Джима.
– Мы ищем Ричарда Конгросяна, – сказал Нат. – Мы едем верной дорогой?
Старик искоса посмотрел на него, лицо его сделалось хитрым.
– Овощи есть?
– Овощи? – удивился Нат.
– Я могу есть овощи хорошие. – Старик подмигнул ему и протянул руку, как бы ожидая чего-то.
– Извините, – смущенно сказал Нат и повернулся к Джиму и Молли. – Овощи, – повторил он. – Вы поняли, что он сказал? Именно это он сказал, верно?
– Я не могу есть мясо, – сказал довольно разборчиво старик. – Ждите.
Он порылся в карманах замызганного пальто и достал кусок плотной бумаги, грязный и затертый, протянул Нату. На бумаге было что-то напечатано, хотя разобрать текст было трудно. Нат вынес бумагу на свет, прищурился, пытаясь разобрать буквы.
«Покормите меня, и я скажу вам все, что вы хотите услышать. Благодарю от имени Ассоциации горбатиков».
– Я горбатик, – сказал старик, неожиданно отобрал у Ната бумагу и вернул ее в карман пиджака.
– Давайте-ка мотать отсюда, – тихо сказала Молли.
«Раса, порожденная воздействием радиации, – вспомнил Нат. – Горбатики Северной Калифорнии. Здесь же находится их анклав».
Ему вдруг захотелось узнать, сколько их здесь. Десять? Тысяча? Вот в каком месте решил поселиться Ричард Конгросян!
А впрочем, Конгросян, возможно, и прав. Ведь это тоже люди, несмотря на их уродство. Они получают почту и, вероятно, выполняют какие-то несложные работы. А может, просто живут на пособие, выделяемое окружной администрацией, если не в состоянии работать. Они никого не беспокоят и совершенно безвредны. Нат теперь даже застыдился своей реакции, первоначального инстинктивного отвращения.
– Хотите монету? – спросил он у старика и протянул ему платиновый пятибаксовик.
Горбатик принял монету, кивнул:
– Спэсиба.
– Конгросян живет по этой дороге? – еще раз спросил Нат.
Горбатик махнул рукой вперед.
– Вот и отлично! – сказал Джим Планк. – Поехали дальше. Мы на правильном пути. – Он повернулся к Нату и Молли и повторил настойчиво: – По-е-ха-ли даль-ше.
Они снова расселись в кабине такси. Нат запустил двигатель, и они проползли мимо бензоколонки и старого горбатика, который наблюдал за тем, как они уезжают, с абсолютно безразличным видом. Словно выключенный симулякр.
– Ничего себе! – сказала Молли, переводя дыхание. – Что это было?