Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 79

Бедняки обедали в вечернем, пятом, часу Трезвения, когда кормилец семьи возвращался домой; состоятельные люди – раньше, в середине дневного, четвертого, часа Кротости. Обед в Орензе начинался со сладких закусок: Ботно «разминали желудок» цветочным заваром с медом, в доме Огю Шотно гостей ждали шарики из муки, меда и специй. Следующим блюдом становился салат из зелени, употребляемый с хлебами; зимой салат заменяла похлебка или сальса – соленая подлива. После того как желудок достаточно разогрелся, на стол выносилось главное блюдо. Если случалось торжество, то главных блюд было не меньше двух. Первым обычно кушали легкое мясо птицы, кролика или рыбы; последним – тяжелое, такое как свинина или говядина (по жесткости подобное мясо не уступало дичи). Баранина, телятина и поросятина появлялись на столах богачей, последние из бедняков питались козлятиной. Для законной охоты нужно было заслужить такую привилегию или купить часть леса, иначе это приравнивалось к разбою, и с «лесными разбойниками» преторианцы расправлялись без суда на месте – отрезали руку или вешали. Ни собак, ни лошадей никогда не ели, так как они символизировали Добродетели Нестяжания и Трезвения. Астрологи возбраняли злоупотреблять ягнятиной и голубями, чтобы не разбудить Тщеславие и Гнев, но рыба, символ веры, под запрет не попадала – раз Бог создал ее с избытком, то она, наоборот, укрепляла стойкость меридианцев в сопротивлении Дьяволу. Бесплатно укрепить веру рыбкой, горожане Элладанна не могли – все окрестные озера принадлежали герцогу Лиисемскому, и надежно охранялись от любых верующих рыболовов.

Приправы добавляли, чтобы развеселить однообразие сезонных кушаний. Пряности, «что росли как сорняки», – тимьян, чабер и любисток, по мнению богачей, только портили вкус хорошего мяса, зато ценный перец мог улучшить даже десерт. Чеснок и лук изнеженные счастливчики презирали, да астрологи признавали их чрезвычайно полезными для мужской силы: клубни знатным господам перетирали в кашицу, ведь обнаруженный кусочек вареного лука мог испортить им желание продолжать трапезу. Благородные дамы никогда не ели лука и чеснока, даже в пирогах, похлебках или сальсах, – одна мысль о ненароком проглоченном «сильванском клубне» вызвала у них ужас и ночные кошмары.

Обеденные кушанья недосаливали: по традиции каждый человек за столом брал щепотку соли из одной солонки, соседи же следили за тем, чтобы никто не уклонился, – так предотвращали отравления. Белую дорогостоящую соль из горных кристаллов гордо выставляли на стол, а размер и красота солонки, убедительнее иных угощений заявляли о благополучии семьи. Солонкой для гостей могли служить и черствые хлебные булочки, украшенные цветами, – такие подавались на многолюдных свадебных застольях. Грязная соль, выпаренная из морской воды, стоила в разы дешевле, однако соляные склады принадлежали аристократам – и время от времени те круто поднимали на соль, важнейший товар, цены, из-за чего даже случались бунты.

Сыры, творог, коренья и прочая пища бедняков были доступны на рынках Элладанна в течение всего года. Для длительного хранения продуктов использовали прохладные каменные погреба или даже подземные ледники, масло и мясо засаливали, потроха коптили на колбасы. Заметив, что доведенное до кипения молоко не портится два дня или дольше, люди стали кипятить и ценную питьевую воду, предотвращая ее протухание. Особо ценилась дождевая, мягкая для желудка и кожи вода. Лимоны и апельсины привозили из Санделии, сберегая их в оливковом масле, или выращивали цитрусовые в кадках, убирая на зиму в оранжереи; яблоки замачивали в медовой воде со специями и травами, с вином или уксусом. С середины лета и до зимы на столах появлялись свежие яблоки, и их кушали вместо салата, вареными в вине или слегка запеченными с сахаром и приправами. Еще одно яблоко орензчане съедали незадолго до сна, следуя древней пословице, гласившей, что день начинается с яйца на завтрак и заканчивается яблоком.

С изобретением белого куренного вина каждому гумору приписали свое вино. Так, черное терпкое вино, густого темно-вишневого цвета, стало сухим и холодным как черная желчь, красное сладковатое вино – горячим и влажным как кровь, желтое вино – холодным и влажным как слизь, белое крепкое куренное вино – горячим и сухим как желчь. Для хорошего самочувствия не употребляли вин своего гумора и противоположного. Маргарите с кровяным гумором и тетке Клементине с ее избытком черной желчи не стоило пить красных и черных вин, а флегматичной Марлене и горячей из-за желчи Беати – желтых и белых. Вина своего и противоположного гумора считались ядом, но и лекарством при разных хворях. Для обряда приобщения делали смесь из всех четырех вин, тем самым превращая их в целебный эликсир. Пиво в богатом виноградной лозой Лиисеме обеспеченные люди не почитали, называли его «хлебом бедных», предпочитая пить летом напиток из вина с водой. В такое вино добавляли мед или сахар, вишни, ломтики яблок или слив, также приправляли его розовым маслом, бросали лепестки фиалок, роз и лилий, а порой мятные травы или жгучие специи. Аристократы при дворе герцога Лиисемского баловали себя поутру ломтем хлеба, пропитанным медовым вином. Черное вино, привозимое из Санделии или Лодвара, стоило баснословно дорого, поэтому нечестные торговцы подкрашивали местное красное вино мальвой, добавляли в него для терпкости горькие соки руты, полыни и пижмы да подделывали печать, – неискушенный горожанин радовался, что сберег сотню регнов, не подозревая, что на самом деле переплатил за амфору раз в десять. В пиво тоже добавляли всевозможные травы и смолы, усиливающие хмельное действие. Пивом в Орензе называли и перебродивший сок: яблочный, грушевый или айвовый, – такое плодовое пиво наливали по празднествам даже детям, им же лечили подагру и желудочные колики.

Пирожные или пироги горожане готовили к торжествам, когда обед затягивался часа на три. Сытная выпечка выносилась на стол с началом трапезы, и ей закусывали между переменами блюд. Десерт предполагал сладкие и легкие яства в завершение обеда, не приторные, а скорее кисловатые: фрукты, желе, конфеты, драже или леденцы. Здесь стоит упомянуть о том, что меридейцы любили обобщать предметы, исходя из насущных потребностей. К примеру, плоды или ягоды, дарующие в сыром виде наслаждение устам, выделяли как фрукты, но всю годную в пищу растительность всё равно звали овощами, причем молодой зеленый горошек был фруктом, а вызревший – овощем.

Культура предписывала потреблять яства так, чтобы не запачкать рук, однако салфетка должна была лежать возле каждого гостя – «в противном случае хозяевам не стоило гневаться, если об их скатерть вытирали руки». В семейном кругу часто трапезничали без скатерти на столе, но к приходу гостей, в знак уважения, столы надлежало убрать полотном. Три скатерти, и не менее, должны были быть у образцовой хозяйки: первая скатерть – из цветного сукна или шелка, какой покрывался стол до трапезы; вторая – белая – для будничных обедов, третья – из ценной ткани с вышивкой – для торжеств. Нередко вышитая скатерть передавалась по наследству и хранилась как достояние семьи.

Кроме салфеток Культура в Орензе требовала подать каждому гостю минимум одну тарелку, один сосуд для питья и ломоть хлеба с ладонь к каждому из блюд. Зачастую люди приносили на пиршества свои приборы – ложку и ножи для еды. Культурные орензчане вкушали мясо при помощи двух маленьких кинжалов: одним резали, на другой накалывали; вилка же пока получила признание только в Бронтае. Дамам следовало кушать мало – ровно втрое меньше отца и вдвое меньше супруга. Отказываться от угощений также было нельзя: в тарелке дамы часть пищи всегда должна была лежать нетронутой. После застолья, дабы не оскорбить хозяев, гости забирали недоеденное из своих тарелок: на завтрак или в подарок прислуге.