Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 50

Маргарита смотрела на Мамашу Агну затравленным взглядом. Она чувствовала себя в западне: в прошлое, где был дом Ботно с теткой и Оливи, она бы ни за что не вернулась – ноги бы себе отрезала, но не вернулась бы; будущее, какое ей рисовала трактирщица, пугало и отвращало. При всех ужасах общения с теткой Клементиной та ее ни разу крепко не ударила.

– Мячтала, за мужика подшла? Как бы не так: будёшь с им всю жизню маяться, как с дитём, – делилась своим опытом Агна. – Деньжат ему не давай – всё просрёт! Всё дружкам раздаст, а ты так и будёшь опосля десять летов в энтом же платье́. Да небось завсегды пузатая… Я от мужа-покойника, лущите его там, черти, не жалейте, тожа завсегды пузатая былась. Тока нарождить он мне опосля второго уж не давал: шибал в пузу́ ногою – и прощевай дитё! И вот так раз пятьндцать, клянуся. Думала, сомру в оконцу оконцов, но милстивый Боженька первы́м прибрал энтого сукиного сына. Надеюсь, и его там тожа, в Аде, по пятьндцать разов во дню и не меньше́е… – замолчала толстуха в грязном чепчике и, вспомнив что-то, неожиданно нежно улыбнулась. – Ох! – глубоко вздохнула Агна, – скучаю-то как по нему, по колоброду! Порой аж моченьки нету! Бабья доля… – утерла она краем линялого передника слезу.

Маргарита, слушая эти невнятные, пьяные и страшные пророчества, успокаивала себя тем, что деревня будет когда-то потом, зато завтра начнется новая, чудесная жизнь в чудесном белокаменном замке. Вспоминая Марлену и ее улыбку, Маргарита улыбалась сама.

«Улыбка матери…» – думала она.

Тут раздался зычный крик:

– Гдеее моя жааа-нааа?! – кричал в трактире Иам.

– Пшли, – усмехнулась Агна. – Видывать: в пора. Осьмый час ступил – час Любвови!

Она стянула со своей головы чепчик, выудила из волос невесты последний, уже поникший цветок, дунула на него, встряхнула и заложила маргаритку себе за ухо.

– Авось и я сыщу сужёного в часу любвови-то… – игриво пропела она, приподнимая руками груди.

Вернувшись в трактир, Маргарита увидела Иама и Раоля, сидевших за столом и снова обнимавшихся как лучшие друзья. У обоих наливались синяки: у Раоля на челюсти, у Иама стремительно отекал левый глаз. Подошедшую к нему Маргариту Иам обнял обеими руками и усадил рядом с собой на скамью. Синоли продолжал спать за соседним столом.

– Вот ты где, – притянул к себе Маргариту Иам. – Я уж удумал, сбежала, – прошептал он, сочно поцеловал девушку и затем потрогал свой левый глаз, превращавшийся в налитую кровью щелочку. – Вот что, Агна, тащи всем пива!

– Монет-то у тябя хватат? – ехидно и настороженно спросила его хозяйка постоялого двора. – Набили вы мне на сорока регно́в! Поня́л?! Я им тута блюда́ глинья́ные, а они!

– Да понял, понял… Тащи всем пива! Всех угощаю за пролитое!

Ответом стали овации и радостный гул пьяниц. Иам, обнимая жену за плечо, притянул ее к себе еще ближе и задышал ей в лицо перегаром.

– Что же ты первой мне не сказала? – беззлобно спросил он и усмехнулся. – Девчонку в красном чепчике…

– Пожайлста, не надо, – тихо перебила его Маргарита, чувствуя, что краснеет. – Это былся самый мерзкий день моей жизни.

– Да уж… – улыбался ей Иам. – Могу представить… Раоль узнал твою подругу и брата. Но он никому больше не скажет. Да, Раоль?

– Ни-йикому, – пьяно икнул «усатый» и потрогал челюсть. – Молчу как покой-ник.

– Вот-вот: верно! Костями ляжешь, если кому-нибудь ляпнешь про это. Я теперь точно убью Лодэтского Дьявола. Неспроста так совпало! Прикончу его и тридцать золотых заслужу, представляешь? – чуть толкнул он жену в бок.

– И что будешь с ними делывать? – немного улыбаясь, спросила Маргарита: ей опять начинал нравиться ее муж, поскольку он не собирался бить ее или оскорблять.

– Жить! Жить всласть! Для чего еще нужны деньги? Они нужны, чтобы их тратить, быть счастливыми самим и делать счастливыми других. За это муженек моей сестры терпеть меня не может! – засмеялся Иам. – Он радоваться жизни не умеет. Ему будто метлу в задницу по горло всунули – вот такая у него рожа! Сама скоро увидишь.

Агна принесла пиво и Маргарите – Иам заставил жену выпить эту большую кружку до дна. Пытались растолкать Синоли, дабы тот передал невесту жениху. Синоли что-то мычал и не просыпался. Тогда мертвецки пьяный Иам сам поднял Маргариту на руки и унес наверх под свист и похабные остроты, что так нельзя и что это «насильство». Невеста во хмелю равнодушно думала, что замужество хотя бы избавит ее от стирки простыней, – значит, не всё так плохо, а тетка пусть теперь сама трет с них пятна.

________________

От кружки «веселого хлеба» Маргарита столь сильно опьянела, что ту безлунную ночь, на исходе месяца Меркурия, запомнила обрывочно и смутно. Она не сопротивлялась, как напутствовала тетка, а Иам любил ее так, что привыкшая ко всякому, тяжеленная кровать сотрясалась и со стуком билась о три стены, к каким примыкала. И всё это время девушка испытывала боль, по ее бедрам текла кровь, она чувствовала непонятное унижение, словно муж всё-таки ее избил. У нее и Иама не было чувств друг к другу: когда всё окончилось, то юная жена поблагодарила Бога за то, что от нее отстали; ее молодой супруг, откинувшись на спину, в ту же минуту уснул и захрапел так, что теперь, казалось, затрясся потолок.

Пошатываясь, Маргарита слезла с кровати к приоткрытому из-за жары окну и, не найдя в темноте чашки, напилась воды из кувшина. Намочив ладонь, она, как смогла, утерла кровь с ног, толком не понимая, откуда она. Немного подумав своей хмельной головой над этим явлением, девушка махнула рукой: если она истечет кровью, то всем будет лучше, в том числе и ей самой, – слова Мамаши Агны о боли, крови и неминуемых побоях до жути ее испугали. Будущее с Иамом в деревне виделось мрачным и страшным, как будто бы она смотрела в затхлый, необитаемый подвал да морщила лицо, зная, что однажды придется туда войти.

А в щели меж ставнями, за решеткой окна спаленки, виднелись бедняцкие дома, изгиб дороги на улочке без названия, монументальное здание Суда и столбик фонарной башенки дома Ботно. Менее века назад этот квартал выглядел иначе – здесь еще жили богачи, и среди них обретался необычайно везучий молодой мужчина, сколотивший состояние на играх и ставках, – поговаривали, что у него был амулет, то ли с зеркалом, то ли с камнем, в каком отражался Дьявол. Умер этот везунчик в свой день рождения – в двадцать два года, – от удара молнии, спалившей и его дом, и полгорода в грандиозном пожаре. С тех пор загадочный амулет исчез, имя «счастливца» стерли из Истории, богачи перебрались к Главной площади или к трем главным дорогам, а сюда притянуло неудачников.

«Тетка Клементина небось сладко почивает, – думала Маргарита, глядя на крышу своего бывшего дома. – Завтра в храме приобщится за четвертак и наблагодарит Бога за то, что больше́е нету чумного ковра… меня… Даже свою копилку разорила… Как же это… и смеяться, и так плакать хочу, – ведь это я сама насостирала себе на приданое… на эту боль и кровь…»