Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 48

Ярко-синий цвет символизировал душу и не мог быть отдан плоти при рождении. Черный еще означал золу или смерть, белый – молоко матери или рождение. Раньше алхимики Меридеи писали толстые трактаты о цветах и о перерождении Материи, когда та меняла цвет. По их мнению, раз черный мог ожить и стать многоцветным, то ничто из материального мира не умирало окончательно и могло возродиться. Однако Экклесия подобные изыскания признала ересью и в середине тридцать седьмого цикла лет запретила изучать Алхимию в университетах. С тех пор алхимики стали редки, но окончательно не исчезли. Именно они изобрели порох, куренное вино и белый сахар. Дядюшка Жоль сказал Маргарите, что за такие полезные вещи Экклесия их не преследовала, позволяя вытворять дьявольщину в своих подвалах и губить собственную душу, но не души других: Алхимии нельзя было никого учить, и все книги по лженауке должны были быть сожжены при их обнаружении.

Каждый день в восьмиде имел число, значок планеты или же первую букву, если обозначал календу, нову, медиану или благодаренье; в дате рождения число имело второстепенное значение, а знак высшее, оттого судьбу называли «звездой» или в просторечии – «планидой». В восьмидах Смирения и Воздержания всегда было сорок пять дней. В восьмидах Нестяжания, Кротости, Целомудрия, Любви и Веры всегда было сорок шесть дней, ведь пять планет по очереди замедляли ход Солнца и дарили человечеству лишних пять суток до ежегодного Конца Света. Меридианцы отмечали двухдневные медианы празднествами. Раз в четыре года сразу три планеты (Марс, Венера и Меркурий) дарили дополнительный день в восьмиде Трезвения. В високосный год священники надевали на шестой циферблат накладку с иным исчислением, а люди праздновали Великие Мистерии: соревновались в воинском мастерстве и искусствах, прославляя доблесть героев и красу дам. В Великие Мистерии происходили турниры, скачки и иные состязания; победители обязательно получали среди прочих наград сладкий, слоеный пирог великих размеров.

Седьмой диск показывал двенадцать лунных месяцев, названных в честь двенадцати богов древних людей. Луна была больше Солнца, поэтому огибала Гео быстрее – за тридцать шесть солнечных лет набегало тридцать семь лунных и еще примерно четырнадцать дней. Вот и сорок второго дня Нестяжания, хотя едва начался новый цикл лет, луна ушла вперед и показывала, что в эту ночь начнется новолуние – третий месяц Меркурия уступает место четвертому месяцу Марса. Начинался же каждый месяц с появления на небе растущей луны, тогда как полнолуние обычно приходилось на дни с тринадцатого по пятнадцатый от начала месяца. По лунному месяцу и по фазе луны определялся крест из Пороков и Добродетелей – склонностей, присущих человеку с рождения. Точно их мог определить священник или астролог. Такая услуга от священника стоила всего один серебряный регн, поэтому к астрологам с подобными вопросами не обращались. Маргарита и два ее брата родились в одном девятом месяце Венеры, хотя все трое имели несоразмерную разницу в днях, что лишний раз убеждало Маргариту: загадочная Луна летает вокруг Гео очень и очень странно.

Месяцы, названные в честь богов древних людей, тоже наделяли плоть свойствами. Рожденные в месяц Венеры чувственные люди сами вызывали любовь окружающих и с охотой отдавали ее. Дядюшка Жоль и Оливи родились в седьмом месяце Вакха – из-за этого они получили отменное здоровье, жизнелюбие, но и тягу к выпивке да распутству. Тетку Клементину рождение в третьем месяце Меркурия сделало хитроумной, оборотистой и склонной к плутовству, а будь она мужчиной, то могла бы с успехом заняться какой-нибудь наукой. Про науку Маргарита не знала, но немудреная предприимчивость ее тетки на продаже воды и стирке простыней приносила семье годовой доход примерно в четыреста-пятьсот регнов; да еще, ссылаясь на то, что ее муж и так торгует различным товаром, Клементина Ботно не платила ни медяка сборов в казну города и гильдию водоносов, значит, обманывала власти Элладанна. Полной противоположностью теткиной плоти стала из-за рождения в восьмом месяце Феба плоть Нинно, какой должны были быть присущи утонченность и тяга к искусствам. Месяц Плутона снова обещал Беати богатство, но не в торговых сделках, как тетке Клементине, а на высоких должностях, каких женщины не занимали: будь она мужчиной, то из нее бы вышел хороший судья или священник.

Также лунным месяцам принадлежали все растения и живые твари планеты Гео. Астрологи владели обширными познаниями, а прочие малообразованные меридейцы в лучшем случае помнили главные цветы, плоды или животных, олицетворяющих древних богов. Месяцу Венеры соответствовали розы, лебедь и инжир. В то же время роза, символ любви, означала тайну и молчание, лебедь – лицемерие, поскольку под белыми перьями таил черную кожу; инжир, вообще, Экклесия назвала деревом с плодами как женские груди и мужскими листьями, заклеймила его греховным и призывала ограниваться тремя плодами в день. Не менее странными выглядели знаки месяца Феба: красивейший первоцвет нарцисс, заслуживший дурную славу, или змея – символ мужской похоти, логики и Алхимии. Или же знаки месяца Юноны: царственный павлин со стооким хвостом, каким он зорко следил за всеми и вся, да фиалка – цветок очаровательной кротости, но также обольщения. Цветком дядюшки Жоля и Оливи был одуванчик, зверем – кентавр. К месяцу Вакха астрологи относили и виноград, и плющ, и редьку, и капусту и сосновые шишки, но не саму сосну – все хвойные деревья забрал месяц Плутона. Капуста считалась главным растительным символом женской плоти, ее кочерыжка опять выражала мужское естество. Из-за этого непристойного сочетания астрологи полагали капусту способствующей чадородию, но вызывающей от перевозбуждения плоти ночные кошмары или даже страшную болезнь – меланхолию. Жгучими кореньями редьки и особенно хрена лечились с незапамятных времен – по поверьям, они давали мужчинам любовную силу, так что бедняки их ели практически ежедневно, как и лук с чесноком. Богачи Лиисема признавали благородной пищей лишь приправу из горчицы с хреном. Лук, клубень Юпитера, они тоже презирали, хотя астрологи подтвердили его пользу для здоровья и даже сравнили строение луковицы с мироустройством: лук в разрезе состоял из колец, напоминая движения планет, огибающих Гео. Но раз лук дарил слезы, а на этом свете чаще всего плакали «нищеброды», то аристократы подобной пищи сторонились. Чурались они кушать и чеснок, и репу, – дары Цереры, широко распространенные в стряпне малоимущих. Растениями тетки Клементины были клевер, вишня и лимон, животными – и заяц, и обезьяна, и петух, и черепаха. Всё это озадачивало Маргариту, но более всего она не понимала: почему матушка дала ей такое имя, ведь маргаритка, как и ангелика, была цветком пятого месяца Нептуна.

Пороки и Добродетели тоже отождествлялись с живыми тварями. Крест склонностей наградил Маргариту зверинцем из улитки за Леность, кошки за Любодеяние, паука за Уныние да собаки за Нестяжание, – и она подозревала, что ужиться этим беднягам внутри нее было совсем непросто. Жаба была символом Тщеславия, крыса – Сребролюбия, бык – Гнева, свинья – Чревообъядения, козел – Гордыни. Тем не менее свадебный стол издревле украшался блюдом из запеченной свинины, рогатые уборы, несмотря на возмущение священников, бесповоротно вошли в моду, лягушками красавицы сводили веснушки, упорно заботясь о плоти, а не о душе. К кошкам и котам тоже относились двояко – с одной стороны, так кликали блудниц и сводников, с другой стороны, из-за мышей и крыс без усатых сластолюбцев не могли обойтись. Досталось и кроликам – с ними сравнивали распутников и таких женщин, какие еще не были развратны, однако легко поддавались соблазнению. По этой причине астрологи рекомендовали злоупотреблять крольчатиной лишь замужним дамам, что желали усилить свою плодовитость. Крольчихой могли обозвать и благонравную особу, имевшую, по мнению окружающих, слишком много детей. Собак и лошадей почитали: аристократы гордились своими псарнями и конюшнями, богатые горожане везде ходили со своими собаками, большими или крошечными. Одновременно, лошади символизировали ветер, дикую силу животных страстей, необузданность и саморазрушение, собаки – презрение к культуре, морали и благородным идеалам, и оттого уважение к этим преданным четвероногим соседствовало с известными ругательствами. Волков не терпели – «лупа» (продажная женщина, девка) переводилось с языка древних как «волчица», но нынче меридейцы понимали это слово как шкура, лузга, шелуха. Словом «лупиться» и другими производными от него выражениями грубо обозначали страстный половой акт – «так, что кожа пошла пузырями», реже подразумевали грабеж или побои. А волков боялись с суеверным трепетом – этот зверь символизировал самого Дьявола, и когда женщину кликали именно волчицей, то это было тем же, как назвать ее дьяволицей. Волку нельзя было смотреть в глаза, в покусанного волком человека мог вселиться бес или даже демон, превращая несчастного в оборотня, но рыцари нередко выбирали этого хищника знаком своего рода, ведь страх противника играл им на руку. Нравились воинам и медведи, петухи, змеи, орлы, вепри, несмотря на неоднозначный символизм этих зверей. Зато зловещего ворона никто из рыцарей не подумал бы поместить на герб – все врановые являлись символами воровства, коварства и подлых злодейств.