Трупный синод - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Стрельцов cтр.№ 51

– Стефан, ты спишь?

Спустя минуту ритуальный вопрос был задан повторно:

– Стефан, ты спишь?

Спросив его в третий раз ¹¹⁰, и не дождавшись ответа, человек, воздев руки к небу, произнес: «Vere Papa mortuus est» ¹¹¹ , осенил себя крестным знамением, а затем снял с руки Стефана кольцо с изображением Симона, тянущего свои рыбацкие сети. Положив кольцо на парапет, незнакомец взял у призрака Иоанна Восьмого обух и сильным ударом расплющил кольцо.

– Это произошло в пределах храма? – спросил он убийц.

– Нет, здесь. Что бы ни сотворил этот преступник в храме, Латеран был и остается матерью церквей христианских.

– Очень хорошо. Где вы взяли труп младенца?

– У цыган накануне умер ребенок. Мы взяли его труп на сутки, заплатив цыганам десять солидов.

– Все было сделано превосходно. Вот ваши деньги.

– Немедленно уберите их прочь. Вы знаете, почему мы это сделали. Он был давно приговорен нами, он сам себя приговорил.

– Вашей общине не нужны деньги?

– Но не за это. Мы выполняли свой долг. Долг очищения Церкви Христа от скверны и ереси.

– Господь нам всем судья. Уходите немедленно, – сказал человек, о чьем имени мы можем только догадываться. Он что-то положил на грудь Стефана, а затем, развернувшись, быстро зашагал к выходу. Убийцы последовали за ним.

Лишь через час, обеспокоенные долгим отсутствием Стефана, его слуги заглянули в Латеранскую базилику, и обнаружили во дворе сада мертвое тело понтифика. Синяя шея, вытаращенные глаза и скрюченные в судорогах пальцы рук не оставляли сомнений в его насильственной смерти. Также было понятно, что убийцы проникли в храм через прилегающий к нему сад. При этом, как оказалось, был умерщвлен римский ланциарий, охранявший данный вход в Латеран. Труп его был найден во дворе одного из ближайших домов. Еще одной страшной уликой, при виде которой содрогнулись даже самые смелые сердца, стали чьи-то два отрубленных пальца, лежавшие на груди убитого епископа.

На следующий день возле дома Теофилактов вновь остановились носилки кардинала Теодора. Высокий гость снова предпочел изысканным яствам хозяев уединенную беседу с Теофилактом. Воздав совместную молитву об упокоении скончавшегося папы Стефана, а также молитву о ниспослании миру нового достойного наместника Святого Петра, кардинал опять обратился к главе римской милиции с деликатной просьбой:

– Работы по строительству моего дома пунийцами закончены.

– Видимо, вы остались ими довольны. Они сработали так быстро!

– Да, они показали себя настоящими мастерами своего дела. Я вам рекомендую при необходимости обращаться к ним. Это превосходные резчики по камню.

– Увы, но, я думаю, их миссия в Риме исчерпана.

– Отчего же?

– Так будет спокойнее для всех.

– Воля ваша, мессер Теофилакт, мне будет жаль с ними расстаться. Но у меня просьба … В связи со свершившимся событиями город закрыт, а я не имею ни малейшей возможности содержать их более. Возможно ли им покинуть город?

– Я сделаю все, что в моих силах. Они могут побыть у вас еще сутки, чтобы я смог все уладить?

– Разумеется, благородный мессер Теофилакт.

Глава римской милиции действительно не сплоховал. Ровно сутки ему потребовалось для того, чтобы расположить на дорогах из Рима своих людей так, чтобы никто из шестерых выехавших из города «резчиков по камню» не добрался до своей общины.

1651-й год с даты основания Рима, 12-й год правления базилевса Льва Мудрого, 6-й год правления франкского императора Ламберта (август-декабрь 897 года от Рождества Христова)

За всю многовековую историю Рима и католической церкви найдется совсем немного случаев, когда смерть понтифика вызывала бы в городе если не ликование, то всеобщий вздох облегчения от кончины нелюбимого правителя. Весть об убийстве Стефана Шестого Рим встретил именно с облегчением, как факт своеобразного недорогого очищения от греха своего молчаливого соучастия в Трупном синоде. Не было ни слез, ни стенаний, ни треска разрываемой ногтями одежды. Город не стал утруждать свою милицию необходимостью провести тщательное расследование убийства, а начал настойчиво требовать от служителей Церкви побыстрее определиться с новым наместником Святого Петра.

В Рим снова потянулись пышные делегации церковных и светских правителей Италии и смежных с ней государств. Как обычно, с особым благоговением римляне встречали посланцев константинопольского базилевса, с любопытством взирали на бургундских и провансальских дворян, с опаской поглядывали на внушительных германцев. Да, Арнульф Каринтийский не упустил случая послать делегацию от себя, в робкой надежде вернуть утраченные им позиции при папском дворе. Надежды эти были действительно призрачны – после того, как вся Италия поняла, что Арнульф, в силу своего нездоровья, нескоро сможет вновь появиться на Апеннинах, интересы германцев более практически не учитывались. Формозианцы, до сего дня являвшиеся сторонниками германских правителей, чутко отреагировали на изменение конъюнктуры и постарались отмежеваться от бывших покровителей, в своей пропаганде сакцентируя внимание горожан на том, что именно сторонники Формоза были единственными, кто открыто критиковал Стефана за произведенное последним судилище. Политика формозианцев принесла свои плоды, авторитет этой партии в глазах римлян вновь пошел в гору.

Поспешили вернуться в Рим также правители Тосканы и Сполето. На этот раз молодой император Ламберт возжелал самолично присутствовать при выборе папы, однако сполетская церковная партия от этой новости в восторг не пришла и в ладоши не била. Ламберт, устами глашатаев, дал понять Риму, что осуждает произведенный судебный процесс над скончавшимся папой Формозом, что было по достоинству оценено гражданами Рима. Ввиду этого, Агельтруда, напротив, не захотела присутствовать на выборах папы, заранее примиряясь со своим тактическим и, как она считала, кратковременным, отступлением. Что же касается Адальберта, то он также с облегчением узнал о смерти Стефана, ибо это откладывало на неопределенный срок реставрацию Латеранской базилики, то бишь проносило мимо его кошелька возможный опустошительный шторм. Скорее всего, тосканский граф потенциально мог стать одним из главных бенефициаров раскладывающегося пасьянса – на фоне скомпрометировавшей себя сполетской партии, в условиях тесных отношений с семьей Теофилактов и явным интересом, проявляемым к нему со стороны формозианцев, он имел весомые шансы занять лидирующие позиции в Риме и сделать себе обязанным будущего наместника Князя Апостолов.

Сполетцы не были бы сполетцами, если бы даже в этой ситуации не попробовали кавалерийским наскоком взять свое. Кардиналы Христофор и Петр, а также Сергий, чей епископский сан, дарованный ему Формозом, Стефан благоразумно не подтвердил, энергично предложили городу свои кандидатуры. В этот-то момент сполетцы и узнали, что думает о них и об их скончавшемся предводителе Рим. Все сполетские кандидатуры римская знать, клир и плебс с негодованием отвергли. Заступничество Адальберта за сполетскую партию было вялым и вынужденным прежними союзническими клятвами – на деле граф Тосканы ликовал, видя ослабление своего грозного соперника, препятствующего его мечтам об итальянских коронах. Ах, было бы совсем прекрасно нашептать еще Риму, что благонравный, сладкий, «не замути водичка» Ламберт тоже причастен к Трупному синоду! Рим со своими священниками в этом случае уверенно бы пошел в объятия Тосканской марки, особенно если бы граф Адальберт для себя любимого хоть немного постарался.