А сам генерал кастрюль и сковородок в этот момент поднял глаза и столкнулся с пристальным, немигающим взглядом Макса. Лицо Григория Фёдоровича вытянулось, потом нахмурилось, на глаза театральным занавесом спустилось нечитаемое выражение. Но точным было одно – узнал.
Быстрым шагом он поспешил к двери. Сам, отметил Макс, помощников звать не стал.
– Посторонним здесь нельзя находиться, – попытался было сделать вид, что не узнаёт, но у Никитина было слишком мало времени, пока его хватятся, поэтому играть по правилам он не стал.
– В прошлый раз я восхитился вашей кухней, особенно той изюминкой, или правильнее будет сказать… перчинкой? – поединок взглядов, острых как только что заточенные клинки, выиграл Макс.
– Что вы хотите? – сдался шеф.
– О-о, совсем немного, – осклабился Никитин, – такие же изысканные кушанья для двоих из моих спутниц, какими вы потчевали меня в прошлый раз.
О взгляд Григория Фёдоровича уже можно было разрезать волосинку. И Макс поднажал.
– Обещаю, что не стану ставить в известность об этой маленькой шутке соответствующие инстанции и лишать вас лицензии.
Шеф как-то разом осунулся и будто съёжился. Проняло, возликовал Никитин. Ну ещё бы – ему уже явно под семьдесят, и молодые амбициозные повара дышат в затылок. Одна жалоба – и Григорию Фёдоровичу, несмотря на все его заслуги, придётся в экстренном порядке выметаться на пенсию. Так что выбора у него не было.
– Хорошо, – буркнул шеф и, опустив голову, вернулся на кухню.
– Мясо поперчите, в вегетарианскую порцию не нужно ничего добавлять, – крикнул ему вслед. У матери слабое здоровье, не стоит над ней так подшучивать. Она и сама уедет вместе со своей подругой.
Максим поспешил за свой столик, предвкушая неплохое развлечение.
34
Женщины активно обсуждали блюда, критикуя как отдельные ингредиенты, так и всю подборку.
Макс взял в руки меню и начал листать, стараясь не слушать их перепалку. Хотелось чего-нибудь простого – мяса, картошки и овощной салат. Именно это он и назвал подошедшему официанту.
Юноша быстро записал заказ Никитина и сосредоточил внимание на женщинах. Но они не спешили, изучая меню и не обращая на мальчишку внимания.
– Думаешь, стоит взять стейк? – Элина задумчиво переводила взгляд с Макса на изображение блюда.
– Не сомневайся, тебе понравится, – Никитин улыбнулся и подмигнул ей.
– Раз ты рекомендуешь, Максик, я, пожалуй, тоже возьму стейк, – кивнула она официанту, – ещё салат с креветками, сырные вафли и клюквенный соус.
– А мне… – Анна Георгиевна ещё раз задумалась и наконец решилась, – фалафель с хумусом… запеканку из артишоков и… салат из свёклы. Всё.
Она выдохнула, как будто решила сложную задачу.
Официант повторил их заказ и убежал на кухню.
Мама подняла свой бокал.
– Предлагаю выпить за моего сына – владельца процветающего предприятия!
Прозрачные стенки бокалов соприкоснулись и издали тоненькое «дзинь».
– Спасибо, – Макс отпил минеральной воды.
Спустя несколько минут бокалы опустели, а женщины слегка раскраснелись и повеселели.
Принесли закуски, а вслед за ними и основные блюда.
Никитин вдохнул аромат хорошо прожаренного мяса, рот наполнился слюной, ожидая сочный кусочек. Макс взял в руки приборы и краем глаза наблюдал за Элиной. Смотреть на её мать ему казалось неловким. Да и вообще, вся эта ситуация уже перестала представляться такой забавной. Всё-таки он не такой, как Вика. Наверное, в таких проделках нужна особая смелость или решительность. А может, он просто лучше воспитан. Хотя… похоже, уже был воспитан…
Алла первой отрезала кусочек стейка и положила его в рот. Кажется, Макс даже перестал дышать, ожидая её реакции. И совершенно забыв о приличиях, уставился на женщину.
Она начала жевать мясо и успела сделать несколько движений челюстями, прежде чем её глаза начали увеличиваться. Алла Вадимовна по инерции прожевала кусочек и сделала глотательное движение, а потом открыла рот, судорожно хватая им воздух.
Элина тоже успела отрезать кусочек, прежде чем заметила, что с матерью что-то не так.
– Мам, всё в порядке? – спросила она и положила стейк в рот.
Алла Вадимовна схватила бокал с вином и опустошила его в несколько глотков.
Спустя пару секунд то же растерянное выражение появилось на лице Элины. И она также припала к вину, словно внезапно измученная жаждой.
Немного придя в себя, они обе повернулись к Максу, наблюдая, как он с аппетитом поедает свою порцию.
– И как тебе мясо? – ехидно поинтересовалась Элина.
– Мм, божественно, – Макс даже прикрыл глаза, изображая неземное блаженство. – Остро, пряно и вкусно.
– Остро… это точно, – пробормотала Алла.
– Надеюсь, вам тоже понравилось? – Никитин вопросительно изогнул бровь, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, настолько потешно-растерянными были лица обеих.
– Хм… Да… конечно… – растерянно ответила Элина, уже сомневаясь в собственных ощущениях. Ведь Макс с аппетитом уплетал точно такой же кусок жареного мяса.
Девушка неуверенно отрезала себе ещё кусочек и замерла с ним в руке, не решаясь положить в рот. Алла Вадимовна напротив неё застыла в той же позе.
– Девочки, вы чего? – удивилась Анна Георгиевна, уже успевшая опустошить формочку из-под артишоковой запеканки. – Вам не нравится мясо?
– Да нет… – неуверенно отозвалась Алла, – неплохо, вот только немного… островато…
– А по мне, так в самый раз, – не дал развить тему Макс и отрезал себе ещё кусочек стейка. – Местный шеф-повар – просто волшебник. Я даже в Москве не встречал настолько вкусно приготовленного мяса.
Элина неуверенно попробовала вафли и тут же припала к заботливо наполненному Максом бокалу.
– Элина, – с заботой в голосе проворковал он, – ты бы так не увлекалась вином. Говорят, женский алкоголизм неизлечим.
Девушка сверкнула на него глазами и рискнула попробовать салат – результат был тем же. Но после четвёртого или пятого по счёту бокала Алла с Элиной как-то постепенно расслабились. Еда, конечно, так и осталась чересчур острой, но это теперь вызывало не удивление или досаду, а весёлый смех. Мать и дочь словно играли в огнедышащих драконов, открывая рты и выдыхая в воздух раскалённый жар, а затем активно запивали его вином.
– Милый, – махнула Алла Вадимовна официанту, – принеси нам ещё бутылочку.
– Алл, – Анна Георгиевна осторожно сжала её руку, – может, не стоит так налегать на вино? Вы уже две выпили?
– Тебе жалко, что ли? – с пьяной обидой в голосе произнесла Алла Вадимовна, капризно выпячивая губы.