Заморские женихи Василисы Прекрасной - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Эдел cтр.№ 44

Единственная ее привлекательность заключалась в умении рисовать. Она много говорила, шумно и некрасиво размахивая руками. Хотелось спрятаться и не видеть больше ее никогда. Но она имела одно огромное преимущество – у нее был дом в горах, вернее, у ее мужа. И еще она была землячкой моего милого.

Я позвонила, Алевтина раскричалась в трубку, как она счастлива, ждут не дождутся, муж хочет уехать на рыбалку, так что будем одни и не нужно изощряться в английском. Тараторила и тараторила она, пока ее словесный поток не был прерван грубым окриком «стоп».

Решили выехать еще в пятницу, хотя было ясно, что дороги будут загружены машинами. Надеялись проехать без проблем мосты и тоннели Нью-Йорка, потому что выехали в обеденное время, задолго до часа пик. Но номер не удался, вместо двух часов мы тащились в бесконечном трафике около пяти часов. Впрочем, ехали в приятных разговорах, торопиться было некуда. Знакомая звонила несколько раз, возмущалась, что выбрали неправильное направление, другой дорогой было бы ближе, я мягко отговаривалась и нажимала отбой.

Наконец приехали. Дождь, шквальный ветер рвал провода. Опускались сумерки. Никаких Кастильских гор видно не было, лишь пригорки, поросшие травой и кустарником.

На пороге двухэтажного, достаточно большого дома стояла Алевтина и махала руками, словно крыльями. Мы вошли в дом, занесли сумки с вещами и продуктами. Вышел хозяин дома, уже знакомый мне, обнялись по местному обычаю. Лева подал руку им обоим, знакомство состоялось. Нас повели на второй этаж и указали спальню, принадлежащую хозяйке.

– Джек спит в другой комнате, – объяснила та, – а я посплю в гостиной на диване.

Спальня, как и весь дом, представляла собой добротное жилище, ухоженное и небедное. На стенах висели картины, написанные рукой хозяйки. Основная тема их – небольшие букетики цветов и несколько пейзажей. Я с сожалением отметила, что глазу остановиться не на чем, а ведь надеялась купить какую-нибудь картину в подарок своей состоятельной подруге, к которой собиралась ехать в гости. Лева тоже не был очарован неземной красотой произведений.

Потом заторопились за стол, обед плавно перетек в поздний ужин. Лев хотел сесть на другом конце стола, напротив хозяина дома, но хозяйка заставила его пересесть, и теперь он сидел прямо против нее. Вначале разговор шел на общие темы. Я изредка переводила Джеку суть разговора и предлагала разговаривать на английском, но Алевтина, не закрывая рта, говорила и говорила на русском, будто отсидела в пещере много лет без людей. В какой-то мере это оправдывалось тем, что жили они в местности, где никто не говорил по-русски, а ее английский был весьма скуден. Но ведь всему же есть предел!

Между делом она регулярно отпускала нелицеприятные замечания в сторону мужа, сидящего здесь же и улыбающегося. Видимо, он привык к такому общению с ее знакомыми и даже не просил перевести что-либо. Если бы он знал или понял суть хотя бы одного ее высказывания о себе, она бы улетела бабочкой далеко за пределы этой местности.

Я вдруг вспомнила, что мы взяли фотоаппарат и нужно бы сделать снимки, чтобы остались какие-то воспоминания.

– Нет, нет, я никогда не фотографируюсь, – вдруг заартачилась хозяйка и закрыла лицо рукой.

Так фотография и вышла – улыбающийся муж и Лев напротив, оба смотрящие на нее.

После ужина перешли в соседнюю маленькую комнатку к компьютеру, хозяин ушел на кухню смотреть кино. Алевтина без умолку нахваливала себя, какая же она умница – все изучала сама. «Я компьютером владею прекрасно», – разговор был неинтересный, оставалось лишь ждать ночи.

Лева предложил хозяйке создать сайт, чтобы она могла разместить на нем свои картины. Это резануло меня по сердцу: он и мне предлагал, но так и не дошел до дела. Та с радостью согласилась, и гость сел к компьютеру. Они спорили, хозяйка многого не понимала, но утверждала, что она вот так делает и по-другому делать не будет. Лев мягко пытался переубедить. Я удивлялась – оказывается, он умеет быть и мягким, а не орать сразу, если кто-то делает не так, как он хочет. Зато хозяйка гремела и пререкалась от души.

Я скучала, нервничала и спустя час, едва сумев вклиниться в их разговор, предложила послушать диск с интересными сказками, возможно, хозяйка сможет нарисовать иллюстрации к ним. Хотя бы так я хотела дать понять, что они здесь не одни. Включили диск, зазвучала речь, но никто не слушал, и после нескольких фраз я выключила приемник.

– Ты оставь, я на ночь послушаю, – небрежно посоветовала Алевтина.

Алевтина часто вставала и, будто ненароком, касалась то плеча, то руки гостя. Это задевало меня, скребло кошками на сердце, и хотелось, не сдерживаясь, съязвить или хотя бы сделать замечание, но я терпела.

Мы поднялись к себе наверх в спальню по узкой поскрипывающей лестнице, легли в прохладную кровать и, обнявшись, засопели.

– Я хотел сказать тебе…

– Скажи.

– Я люблю тебя.

– Почему так тяжело говоришь?

– Я тебя тяжело люблю, – улыбаясь, ответил милый.

Потом немного помолчали, и Лев спросил, уже засыпая:

– А кто научил тебя любить?

– Родилась такой, – улыбнулась я.

Мне снился сон. Страшно кричала женщина. Потом раздался выстрел, грохнувший где-то совсем рядом. Я сбежала по узкой лестнице на первый этаж и влетела в гостиную. Чуть в стороне стоял стрелявший, с белым лицом и безумными глазами. На полу лежал мужчина, истекающий кровью, рядом на диване – женщина с простреленным бедром и безумными от страха и боли глазами.

В мое сердце словно забили кол, нечем было дышать, в горле стоял ком. Я не могла двинуться с места, хотя понимала, что этой паре срочно нужна помощь. У раненой женщины ручьем текли слезы, она была в шоке и не делала каких-либо попыток встать или хотя бы прикрыться. Мужчина же, смотревший на меня виновато и жалобно, вдруг закрыл глаза, откинул голову и потерял сознание.

– Лева! – закричала я. И проснулась.

Я в ужасе открыла глаза, удостоверилась, что милый рядом спокойно спит, положив руку на мое бедро. Прижалась к нему, пытаясь унять сердцебиение. Лева тут же обнял, крепко прижал, чмокнул в макушку. Уже через несколько минут мы плыли в океане любви и наслаждения. Потом лежали обнявшись, умиротворенные и счастливые.

Завершив утренний туалет, спустились на первый этаж. Хозяева уже не спали, однако завтрака видно не было, хотя вечером шли долгие расспросы, какие виды каши можно приготовить. Я предложила на скорую руку сделать яичницу с колбасой и хотела помочь, но была отправлена хозяйкой из кухни. Я любила все делать быстро, хозяйка же, напротив, говорила много, а организованности было мало.

Позавтракали, потом Алевтина снова увлекла Леву к компьютеру и продолжила его выспрашивать что-то там про сайт. Теперь уже и он называл ее красавицей и девулькой.

– Я думала, что эти слова лишь для меня, – тихонько шепнула я. Лева принял свой обычный в таких случаях вид – «ничего не слышу, ничего не вижу…».