– Едемте быстрее, я не испачкаю вам салон, я на пол сяду.
Он облегченно вздохнул, машина медленно тронулась, как вездеход по реке. Дочь подстелила себе два пакета и уселась впереди. Я сидела сзади на резиновом коврике, совершенно промокшая, но счастливая уже оттого, что мы едем.
Свернули на широкую улицу Ошен-Паркуэй. Это была уже не улица, это была широкая полноводная река. Мы ехали медленно, ветер и дождь били нам в стекло. Водитель, спокойный, уверенный молодой мужчина, сказал, что он владелец салона красоты и приезжал посмотреть, все ли там в порядке. Так что нам повезло. Мы горячо благодарили спасителя.
Мы не ехали, а практически плыли. Вокруг стояли машины, наполовину скрытые водой, мутной и страшной. Проехали уже десять светофоров, когда поняли, что воды наконец на дороге нет. Это было спасение. Водитель привез нас на нужную улицу, но точный адрес искать не стал, торопился домой.
– Да мы здесь уж сами найдем.
Я протянула шестьдесят долларов, все, что у меня было, он отказался категорически, не слушая возражений. Мы пожелали ему здоровья, счастья, удачи, благополучия и всего, чего только он сам хочет.
На улице дул сильный ветер, моросил легкий дождь, но страшно уже не было. Где дом Жанны, мы не знали. У тротуара стояла машина, в которой сидел водитель. Дочь подбежала и постучала в окошко, чтобы спросить адрес. Не открывая окна, он отрицательно покачал головой. Какие разные люди, один, рискуя собственной жизнью, вывез нас из опасной зоны, а другой, сидя в теплой машине, в безопасном месте, даже не захотел разговаривать. Бог ему судья.
Мы снова вцепились друг в друга и побежали. Завернув за угол, увидели большое здание.
– Это здесь! – обрадованно закричала Наташа, она была здесь всего один раз и боялась не найти. Мы влетели в подъезд и нажали кнопку лифта. На шестом этаже нас уже ждала Жанна.
– Как же вы решились ехать на лифте, ведь могли отключить свет.
Мы об этом в своем состоянии даже не думали.
Вышла встречать мама Жанны, растерянная, молча взирающая на нас. Нам подумалось, что она не рада, но куда было деваться. Когда прошел первый шок, Светлана призналась, что не ожидала увидеть такое, была потрясена. С меня ручьем текла вода, в сумках и сапогах хлюпало. Нас переодели, напоили горячим чаем, развесили мокрую одежду. Уже была приготовлена постель. В доме было тихо, спокойно, порывы ветра почти не были слышны сквозь толстые стены старого здания. Мы были бесконечно благодарны этим людям. Потом отключили свет, Интернет, а мы все еще сидели при свечах и вспоминали всякие приключения, случавшиеся с нами и нашими знакомыми.
К утру ветер стих, на дорогах появились автомобили. Нужно было как-то узнать, что творится у нас на Брайтоне. Мы позвонили в службу такси, которая накануне не работала. Сейчас нам ответили и сказали, что в сторону Брайтона машины ходят, там вода ушла, но очень грязно. Грязно – это не страшно. Нас снова стали одевать, подбирая подходящие вещи, потому что наши не успели высохнуть.
Ехали, глядя по сторонам и ужасаясь. Везде поваленные огромные деревья, многие из которых упали прямо на автомобили. Вот стоит растерянный парень у своей машины с открытым багажником, полным воды, и пытается вычерпать ее. Много машин с выбитыми стеклами. Вот одну развернуло так, что она стоит задними колесами на лавочке. Какой же силы был ветер или напор воды, чтобы сотворить такое.
Проезжали по набережной Эманс. Это красивое место для гуляния, со множеством ресторанов и кафе. Теперь здесь разбитые витрины, двери, поваленные деревья, перила моста вывернуты, мост закрыт. Водитель сказал, что уже в пять часов вечера лебеди плавали практически у кромки тротуара, так высоко поднялась вода. Теперь вода спала до обычного уровня, но вид набережной внушал ужас. Страшно. На перекрестках не работали светофоры.
Подъехали к дому. Возле дома оказался повален огромный, трехметровой высоты забор, снова погребена очередная машина. Везде грязь, глина, ветки, мусор. Мы посмотрели на наши окна, они оказались целы. Жизнь удалась!
Дома не оказалось света, телефон не работал, но это было мелочью. Весь день и вечер на улице не стихал шум от моторов – везде выкачивали воду из подвалов. Соседи, арабы и мексиканцы, живущие в полуподвалах, трудились до ночи, вычерпывая воду и вынося мокрые вещи сушиться. Эти жильцы пострадали больше всех, вода стояла в доме, наверное, до потолка.
Зажгли свечи, что-то поели, дождались десяти вечера и легли спать. Связи и света так и не было. Город погрузился в ночное безмолвие, создавая тревожность в душах. Моя душа болела еще и оттого, что Лева не торопился прийти на помощь. Он спокойно себе сидел дома, а что со мной, вдруг я утонула или дом снесло, его явно не волновало.
В ближайшие дни речи ни о какой работе и быть не могло. Утром приехала группа рабочих, начали восстанавливать громадину-забор, даже тротуар почистили. На улицах навалены мокрые вещи, постель, мебель, книги. Тротуары все в глине, пройти невозможно.
Магазины не работали, транспорт отменили. Часто проезжали полицейские машины, слышны были звуки сирен. У нас электроплита, поэтому о горячей пище можно было только мечтать. Телефон по-прежнему не работал, поэтому заказать еду на дом тоже было нельзя. Ну ничего, с голода не умрем, кое-что есть. Сосед собрался куда-то идти, спросил, что нужно. Кофе хотим, горячего и так что-то поесть, вареного. Смеется: «Привезу».
Уже поздно вечером, когда дали свет и мы приготовили ужин на скорую руку, пришел сосед. Принес горячий кофе и супчик из ресторана. Припоздал, правда, часов на пять, да ничего, и на том спасибо.
Позвонила Тома, коллега. Она живет в Нью-Джерси, ехать через мост полчаса, может, чуть больше до работы. Сказала, что теперь проблемы с бензином. Еще переживала о новом указе, в котором говорилось, что проезд через Манхэттен возможен только при наличии не менее трех человек в автомобиле. Неудобство большое. И еще рассказала, что силой волны в Лонг-Айленде выбросило на берег большую акулу.
Прошла еще одна ночь. К сожалению, мало что изменилось. На Брайтоне произошло несколько пожаров, выгорело два здания из-за короткого замыкания. По-прежнему везде идет откачивание воды из подвалов. Мы не работаем, в офисе боятся включать свет, так как еще не проведено обследование кабелей.
Беспокоилась за судьбу своего знакомого Марка. Он торгует книгами у метро и живет на цокольном этаже на нашей же улице. Сегодня наконец я его встретила. Он покачал головой и произнес только одно слово: «конец». Я узнала, что они даже не могут открыть дверь дома из-за внутреннего напора воды. Будут открывать как-то сбоку. Книги и вещи пропали все. Просто нет сил сдержать слезы. Положила ему в карман пятьдесят долларов, пригодятся. Брать не хотел, но я со слезами ушла.
Решила поехать к Ольге. Она живет всего в 10 минутах езды на метро. У них прежняя жизнь, как будто в другом мире. Все блага присутствуют – и свет, и связь, и Интернет. До них вода не дошла. Магазины работают, идет обычный день. Даже странно. Я же чувствую себя вернувшейся с войны. Тоже немного свербит в душе, подруга не позвала к себе в трудную минуту.