Птичье гнездо - читать онлайн книгу. Автор: Ширли Джексон cтр.№ 36

– Потому что вы не давали мне быть свободной и счастливой. А в Нью-Йорке я все время была счастлива, обедала в ресторане, ездила на автобусе, и все, кого я встречала, были хорошими, не то что ты, или она, или тетя Морген.

Не скрою, в глубине души я понимал плутовку Бетси: пожить день-другой счастливой жизнью, стать на несколько часов свободным человеком, узнать, что такое роскошь, – любой бы не устоял. Однако я строго сказал себе, что далеко не любой при этом подверг бы опасности жизни Бет и Элизабет.

– А ваше поведение в больнице?

– Да меня там даже не было! – в исступлении крикнула она. – Не было!

– Вы имеете в виду, что были внутри?

Она помотала головой.

– Я ушла. Я даже не знала про больницу, хотя я всегда знаю, что делают Лиззи и Бет, знаю, что они говорят и думают, о чем мечтают. А про больницу мне известно только потому, что я слышала ее разговор с Морген. Меня там не было…

– Ее разговор?

– Ее, – с ненавистью повторила Бетси.

– Выходит, – как можно дружелюбнее сказал я, – это не вы меня прогнали.

Бетси ухмыльнулась.

– Я про это слышала. Она сказала, что ты…

– Не будем о всякой ерунде. У нас с вами есть темы поважнее, и в первую очередь – та, что мы затронули перед самой болезнью Элизабет. Я имею в виду смерть вашей… смерть матери Элизабет.

– Я не буду с тобой говорить. – В ее голосе снова звучала обида. – Я тебе не нравлюсь.

– Не нравитесь, – с готовностью подтвердил я. – Вы были ко мне несправедливы. Но вы будете нравиться мне намного больше, если будете как следует отвечать на мои вопросы.

– Я не буду с тобой говорить, – повторила Бетси.

И что бы я ни спрашивал, в ответ неизменно получал эти слова, пока она вовсе не замолчала.

По поведению Бетси я понял: она знает, что проиграла. Воодушевленный укрощением нашей злодейки, я перестал задавать ей вопросы и уже хотел развеять свои гипнотические чары, но это оказалось так же трудно, как ввести в транс Бет. Раз за разом Бетси устремляла на меня полный ненависти взгляд, и я начал подозревать, что обстановка внутри мисс Р., если можно так выразиться, накалилась. Вместо того, чтобы сменять друг друга под воздействием гипноза, разные личности, в достаточной мере осознав себя, не желали исчезать по команде, и каждая изо всех сил старалась задержаться в реальном мире в надежде когда-нибудь стать главной. Логично было бы предположить, что залог силы личности – в сознательном существовании, и чем дольше ей удается подавлять остальных, не допуская их до столь желанного сознательного состояния, тем она сильнее. Я уже понял, что в случае мисс Р. сила однозначно заключалась в знании и доминировала та личность, которой в большей степени открыт разум мисс Р. Элизабет пропустила немалую часть своей сознательной жизни и понятия не имела о том, что происходило в ее отсутствие. Не сильно преуспела по этой части и моя бедная Бет. А вот Бетси, знавшая все об Элизабет и Бет, похоже, была главной, но как же мне не хотелось это признавать! Правда, туманные намеки Бетси на некую особу, чьи помыслы ей были неизвестны, вселяли в меня надежду на то, что мисс Р. вновь станет собой, хотя девушке, которую я видел в больнице, на мой взгляд, не помешало бы немного кротости Бет.

Я наконец избавился от Бетси и разбудил, как мне казалось, мою дорогую Бет. Открыв глаза, она огляделась, вздохнула и села в кресле.

– Опять? – спросила она будто у самой себя, но затем ее взгляд остановился на мне. Она долго смотрела на меня, после чего медленно проговорила: – Я, кажется, просила оставить меня в покое. Будете меня преследовать – я пожалуюсь тете.

Нетрудно представить, что подобное заявление возмутило меня до глубины души. Мне нестерпимо захотелось указать ей на дверь, но я только сказал:

– Меня зовут Виктор Райт, и вы, мисс, уже почти два года моя пациентка.

– Я? Вздор.

– Благодарю вас, – сквозь зубы процедил я. – Не такой уж и вздор. Вообще-то в нашем городе есть те, кто, спроси вы их мнение, назовут меня человеком ученым и весьма порядочным. Впрочем, пока, сударыня, больше вопросов вызывает ваша персона. Могу я узнать, кто вы такая?

Она метнула в меня неприязненный взгляд и с вызовом произнесла:

– Раз уж я ваша давняя пациентка, то вам должно быть известно мое имя. – И она противно хихикнула, напомнив мне тетю Морген.

– Ваше имя, – резко сказал я, – Элизабет Р., однако впредь – можете удивляться – я намерен называть вас Бесс.

– Бесс? – переспросила она, скорее уязвленная, чем удивленная. – Почему Бесс?

– Я так решил, – отрезал я, подражая Бетси.

Если бы она не напомнила мне тетю (которая теперь всегда будет напоминать мне о полете в Нью-Йорк), я бы воздержался от грубости. Следовало говорить с ней ласково и терпеливо, чтобы она ко мне привыкла, но даже человеку ученому порой трудно оставаться беспристрастным, рассудительным и невозмутимым, а эта девушка уже успела настроить меня против себя.

Будучи неглупой, она, видимо, сообразила, какую пользу я могу принести ей в будущем, потому как сменила тон на более вежливый.

– Простите, что нагрубила вам. С тех пор как умерла моя мать, я сама не своя – все время на взводе и могу наговорить лишнего, хотя вовсе так не думаю. Я была совершенно потрясена ее смертью.

Решив, что придумала достойное оправдание, она подалась ко мне с притворной улыбкой – мол, она не со зла.

Она казалась мне вульгарной и неестественной, несмотря на все ее попытки строить из себя тонкую натуру. Почему, недоумевал я, Элизабет и Бет разговаривают, как приличные, образованные девушки, а эта лепечет, как ребенок? Потом я понял: она невежественна, хотя и сообразительна от природы, и, чтобы получить гармоничную личность, ее необходимо соединить с Элизабет и Бет. Эта мысль придала мне уверенности, и я спокойно сказал:

– Разумеется, в том, что вы горевали после смерти матери, нет ничего удивительного, это вполне естественно. Однако теперь, когда прошло столько времени… – Она поднесла к глазам носовой платок. – В конце концов, – продолжил я, убедившись, что она слишком «потрясена» и не в силах говорить, – ваша тетя тоже была к ней привязана, и тем не менее она оправилась после потери.

– Тете Морген неведомы возвышенные чувства.

Я был о тете Морген очень похожего мнения, однако промолчал.

– К тому же тетя Морген старая, толстая и глупая, а я молодая, привлекательная и богатая. – Она снова притворно улыбнулась. – Жаль, конечно, что горе…

– Омрачает столь прекрасную картину? – иронично предположил я.

Она в очередной раз смерила меня недобрым взглядом.

– Мне часто говорят, что я очень похожа на мать в молодости, только цвет волос у меня лучше и щиколотки тоньше.

Она удовлетворенно оглядела свои щиколотки, и я не удержался: