Смерть лицедея - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Грэм cтр.№ 81

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Смерть лицедея | Автор книги - Кэролайн Грэм

Cтраница 81
читать онлайн книги бесплатно

Брови поднялись еще выше.

— Это пивная, — объяснил Трой. — На Аксбридж-роуд.

— Ну и отлично. В такой вечер я бы выпил чего-нибудь согревающего.

— Вообще-то… — Трой покраснел, взялся за ручку дверцы и продолжил объяснение: — На самом деле это не пивная… я пошутил… это что-то вроде сауны… понимаете?

Барнаби взглянул на сержанта. И все понял.

— Да. Извините, Трой. Я не всегда соображаю так медленно. Сегодня выдался долгий день.

— Да, сэр.

Молодой человек хотел было сесть в машину, но на полпути неуклюже и вместе с тем вызывающе повернулся к Барнаби.

— Дело-то ведь закрыто.

— Да, да. То, как вы проводите свободное время, — ваше личное дело.

Трой продолжал пребывать в нерешительности, и старший инспектор добавил:

— Если вы ждете одобрения, то стойте тут, пока у вас маргаритки не вырастут из задницы.

— Тогда спокойной ночи, сэр.

— Спокойной ночи, сержант.

Когда дверца захлопнулась, Барнаби сказал:

— Передавайте привет Морин.

Ему вспомнилась одна бродвейская песенка, при мысли о которой ему вспоминался театр как таковой, при мысли о котором ему вспоминался театр Лэтимера, при мысли о котором ему вспоминался Гарольд, о котором он старался не вспоминать, и это у него вполне получалось, особенно когда выдавался занятой день. «В конце концов, — повторял он себе раз за разом, — арестован очередной преступник, вот и все». Слегка необычно было то, что этого преступника он знал. А когда Гарольд понял, что crème de la crème [97] английской журналистики не будут оказывать ему почтение, понадобилось трое полицейских, чтобы доставить его в камеру, и это было столь же необычно. Впервые за всю свою карьеру Барнаби смалодушничал и предоставил им действовать самостоятельно. Но даже в столовой до него доносились вопли Гарольда.

— О боже! — Барнаби постарался выбросить мысли о Гарольде из головы и решил идти домой пешком. Быстрая ходьба на морозном воздухе должна охладить его кровь. И угомонить воспоминания.

Он зашагал по Хай-стрит, окруженный темнотой. Естественно, он никогда, даже в начале пятидесятых, еще будучи молодым и наивным констеблем, не ожидал, что его полицейская судьба сложится полностью счастливо. Он подготовился к встрече со всяческой гнусностью, и эта подготовка оказалась не напрасной. Но бывали случаи, когда все воспоминания об увиденных гнусностях соединялись вместе и превращались в огромный, темный и зловонный нарыв, который заставлял забыть о хороших временах, о светлых временах.

Барнаби перешел дорогу задолго до театра Лэтимера, зная, что потом ему придется снова переходить обратно. Он не хотел идти мимо этого здания. Не собирался он и расписывать декорации для новой постановки, какой бы «божественной», по словам его дочери, она ни была. Калли и Джойс — он взглянул на часы — как раз в театре. Он знал, что через несколько дней, возможно даже завтра, его чувства изменятся, но сейчас его воротило от актеров. Воротило от их жалких эмоций и лукавых сердец. От их позерства и тайных сплетен.

А потом, будто по закону подлости, когда он пересекал дорогу по светофору, стоявший на переходе автомобиль приветливо посигналил и, повернувшись, Барнаби увидел Эверардов. В свете уличных фонарей их лица выглядели грязно-желтыми. Клайв опустил стекло и сказал: «Привет», а Дональд, сидевший за рулем, снова посигналил. Барнаби пошел дальше.

«Нужно наконец прекратить все это безрадостное самокопание», — угрюмо подумал он, мрачно шагая вперед, все еще охваченный тягостными мыслями. И весьма кстати остановился возле «Веселого кавалера». Ему вспомнилась сцена, произошедшая сегодня за завтраком. Джойс спросила, не будет ли он сильно возражать, если она закажет ему на ужин какой-нибудь индийской или китайской еды — ведь ей придется пробыть в театре целый день, до семи вечера. Барнаби толкнул дверь «Кавалера» и вошел внутрь.

Паб двигался в ногу со временем, и в нем имелся отдельный зал «для всей семьи» (он же «для некурящих»). Была там и собственная кухня. Барнаби взял большую порцию слоеного пирога с мясом и почками, цветную капусту с маслом, жареную картошку, а на десерт — приготовленный на пару сладкий пудинг. Дополнил все это пинтой настоящего эля и с подносом направился к столику.

Зал для всей семьи соответствовал своему названию — в нем находилось небольшое семейство. Худенькая молодая женщина с младенцем на руках и весьма моложавый мужчина, весь в татуировках, который стоял на корточках перед картонной коробкой с игрушками и показывал их своей трехлетней дочери. Он что-то тихо говорил и доставал из коробки то потрепанного мишку, то куклу. Их стол был завален пакетами с чипсами и заставлен пивными бутылками. Барнаби вежливо кивнул (он бы предпочел, чтобы в зале никого не было, кроме него) и сел.

Горячая, вкусная еда подействовала на него успокаивающе, и постепенно он расслабился. Маленькая девочка наконец выбрала кучерявого барашка и, подойдя к столу, протянула его своему братику. Он взял барашка и уронил на пол. Девочка подняла его и снова протянула братику. Он снова его уронил. Обоим это явно казалось хорошей забавой.

Барнаби принялся за пудинг. Ему больше не хотелось, чтобы в зале никого не было, кроме него. Семейство, о котором он, по счастью, ничего не знал, каким-то непостижимым образом доставляло ему своего рода утешение. Он допил бокал и, решив устроить себе праздник, пошел заказать еще пинту.


В театре Лэтимера все следовало своим чередом. Прямо сейчас проходила репетиция «Дяди Вани». Роза, которая подумывала навсегда бросить театр, когда ей предложили ничтожную роль старой няни, теперь радовалась, что этого не сделала. Она уже не раз бывала на грани ухода. Особенно после того, как ей сказали, что нет маленьких ролей — есть маленькие актеры. Тогда она прямо-таки вышла из себя, но успокоилась, когда Джойси приготовила ей кофе и рассказала, сколько всего интересного у них впереди. Роза охотно с этим согласилась. Интересного и впрямь много. Но много и пугающего.

Придется отказаться от всех сценических приемов, накопленных за долгие годы. И от романтической хрипотцы в голосе, которую всегда любила публика. Теперь ей предстоит подключать воображение, искать правдоподобие и следовать авторскому замыслу. Лишившись своих сценических приемов, Роза часто ощущала себя совершенно беспомощной, как будто никогда в жизни не выходила на сцену. Как будто она переходит через пропасть по тоненькой проволоке. Она устала. Она никогда еще так не уставала. Когда она вспоминала свои предыдущие главные роли, которые играла исключительно на голой технике, без особых усилий, то удивлялась своему нынешнему истощению. Какое счастье, что у нее есть милый Эрнест. Он такой уютный; греет ее тапочки у камина, готовит какао точно к ее возращению домой. Роза собралась с мыслями. Скоро ее выход, начало четвертого действия.

Николас и Джойс сидели в середине партера. Оба они думали о Калли. Николас, безумно влюбленный, гадал, что же она все-таки имела в виду, когда говорила, будто они встретятся в Лондоне, и просила сообщить ей, если он будет играть в каком-нибудь спектакле, чтобы она приехала ему поаплодировать и покричать «браво».

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию