Смерть лицедея - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Грэм cтр.№ 56

После ухода Гленды Колин даже думал о новой женитьбе. Поначалу он считал это нетрудным. Потом ему иногда встречались женщины, которыми он вполне мог бы увлечься, но при мысли, что они могут не полюбить Дэвида, как он того заслуживает, или, еще хуже, станут его обижать, отношения заканчивались, не успев начаться. А теперь Дэвид вырос и сам пару раз приводил домой девушек, но эти романы быстро сошли на нет, чему Колин в свое время порадовался. Эти девушки показались ему чересчур самоуверенными (а одна из них даже властной). Теперь, конечно, Колин был бы счастлив, если бы его сын женился на какой-нибудь из них. Но ему приходилось признать, что если бы Дэвид продолжал помогать ему в театре Лэтимера, то все равно встретил бы Китти.

Колин снова сел и обхватил руками мучительно болевшую голову. Когда он впервые услышал сплетню про Дэвида и жену Эсслина, он воспринял ее спокойно и даже немного разочаровался в своем сыне. Но Китти была привлекательна и молода, а Колин, как и вся труппа, полагал, что Эсслин ничего вокруг себя не видит. Но чтобы дошло до такого…

Прошлым вечером он попытался поговорить с Дэвидом, но в нужный момент ему не хватило смелости облечь свои опасения в прямые слова. Вместо этого он пробормотал:

— Теперь она свободна… наверное… ну… вы будете…

— Да, папа, — спокойно ответил Дэвид. — Она свободна. Но я, конечно, не хотел, чтобы все так произошло.

Колин выслушал его, охваченный удивлением и недоверием. Ему не верилось, что Дэвид может говорить в такой манере. В такой отстраненной бессердечной манере. Дэвид, который сроду не причинил вреда ни одному живому существу. Который осторожно выносил пауков в сад, вместо того чтобы убивать их. Который, десяти лет от роду, когда умер его любимый хомяк, проплакал три дня. А когда Дэвид добавил: «Поначалу мне придется вести себя поосторожнее…», Колин, не в состоянии ничего ответить, ушел из дома и несколько часов бродил кругами по Каустону, безуспешно пытаясь прийти к какому-нибудь решению. Он знал, что нужно совершить, в то же время понимал, что никогда не сможет этого совершить, и изо всех сил пытался отыскать другой способ действий.

Ведь он должен что-нибудь предпринять. Утром во вторник, во время разговора с Томом в отделении, он безумно волновался. Не в пример Дэвиду, который во время обеда на вопрос отца, как все прошло, просто ответил: «Отлично» — и продолжал спокойно есть. Хотя Колин провел в отделении немного времени, ему пришлось поволноваться. Он никогда не считал Тома особенно умным, но резкий, проницательный взгляд старшего инспектора, незнакомый ему прежде, во время их мирных занятий в мастерской, заставил его призадуматься. Теперь, получив о нем более ясное представление, Колин осознал, что Барнаби — охотник. Он будет преследовать свою добычу: задавать вопросы, проверять, перепроверять, строить предположения, делать выводы, сужать круг поисков. А сможет ли Дэвид перенести такое обращение?

Перед возвращением на работу он сказал отцу, что просто отрицал, будто что-нибудь знает о манипуляциях с бритвой, и это было воспринято благосклонно, но Колин уже видел в этой мнимой благосклонности какую-то хитроумную уловку. Дэвид такой простодушный. Он не понимает, что Барнаби лишь притворяется, будто верит ему. Что сейчас они, вероятно, допрашивают Китти. Заставляют ее выдать соучастника. И она выдаст. Она расскажет им что угодно, лишь бы снять себя с крючка.

Колин схватил свой непромокаемый плащ. Один из рукавов вывернулся наизнанку, и он чуть не зарычал от нетерпения, пытаясь продеть в него руку. Какого черта он тут сидит и размышляет, когда, может быть, в эту самую минуту…

Он выскочил на улицу, даже не заперев мастерскую, и кинулся бежать, поскальзываясь на обледеневшем тротуаре. Он проклинал свою недавнюю нерешительность. Еще в три часа утра, шагая по улицам, Колин знал, что существует лишь один способ действий, который он может избрать. В этом он много лет назад поклялся Гленде. («Ты убережешь его от любого зла? Обещаешь?») О! Чего он ждал? Торопясь в отделение полиции, Колин был уверен, что опоздал, что полицейские еще днем задержали Дэвида на работе и продолжают допрашивать, рассчитывая, что он сломается.

Наконец он взлетел по лестнице полицейского участка, обжигая руки о замерзшие металлические перила, и спросил в приемной, может ли он увидеть старшего инспектора Барнаби. Миловидная темноволосая дежурная ответила, что инспектора нет на месте, и указала ему маленькую, насквозь прокуренную комнатку, где он мог бы подождать. Заметив его бледное лицо и дрожащие руки, она спросила, не хочет ли он поговорить с кем-нибудь еще. И выпить чаю. Но Колин отказался от обоих предложений и принялся рассматривать плакат, посвященный борьбе с угонщиками, готовясь сознаться в убийстве Эсслина Кармайкла.

— Живут же некоторые, а, сэр? — завистливо процедил Трой, промчавшись по изящно изогнутой подъездной аллее к «Белым крыльям», и так резко развернулся, что целый фунт гравия взлетел в воздух.

Трой водил быстро и умело, но не мог удержаться от лихачества — сделать замысловатый зигзаг или описать резкую дугу, прежде чем затормозить. Иногда Барнаби считал необходимым попенять за подобное удальство, и тогда Трой, задетый за живое, парковался с такой похоронной аккуратностью, что его начальнику оставалось лишь сохранять невозмутимый вид. Обычно это продолжалось несколько дней, после чего прежняя лихость постепенно возвращалась. Трой считал ее неотъемлемой частью своего стиля вождения. Чувствуя, что ему предстоит выслушать лекцию, он расстегнул ремень безопасности и поспешил вылезти из машины, прежде чем начальник успеет открыть рот.

И в этот самый миг из дома раздался истошный визг. За ним последовала целая череда воплей. Трой подбежал к роскошной входной двери, подергал ручку, обнаружил, что дверь заперта, и забарабанил по ней кулаками, крича: «Откройте! Полиция!». Барнаби едва успел приблизиться к нему, как в замке повернулся ключ и дверь распахнулась. На пороге стояла Китти в синем пеньюаре. Она выглядела взволнованной. На ее лице застыло очень странное выражение — смесь притворного страха, гнева и насмешки. Она стояла посередине прихожей, приглаживая кудри, и словно не знала, плакать ей или смеяться.

— Что случилось? — спросил Барнаби. — Кто кричал?

— Я, конечно.

— Зачем?

По дому гулял холодный ветер. Трой закрыл входную дверь, но сквозняк остался. Барнаби направился в кухню. Задняя дверь была распахнута.

— Кто еще здесь?

— Никого. — Китти резво подскочила к задней двери и закрыла ее. — Брр…

— Чья машина у дома?

— Я приготовлю кофе, чтобы успокоить нервы. Вы не желаете?

— Китти, — прервал ее Барнаби. — Что за чертовщина происходит?

— Ладно… Вы не поверите, Том, но, по-моему, я нашла этого вашего убийцу.

— Может быть, я приготовлю кофе, миссис Кармайкл? — с обаятельнейшей улыбкой спросил Трой. — Мне кажется, вам и вправду стоит хлебнуть горяченького.

— Ой, как мило.

Ненакрашенные губы Китти улыбнулись ему в ответ. Трой с удивлением и удовольствием обнаружил, что затейливый изгиб губ, который так восхитил его прошлым вечером, не нарисован помадой, а самый что ни на есть настоящий. Невероятно причудливый и еще более обольстительный.