Тогда мистер Тиббс решил, что его земной путь окончен, и объявил о своем переходе в мир иной.
— Мы идем, Господи! — воскликнул он. А потом вырвался из объятий полицейского и перекрестился, с размаху заехав Уотсону в глаз.
— Боже! — от боли и неожиданности вскричал незадачливый констебль.
Мистер Тиббс, без сомнения, вдохновленный этим проявлением единодушия, положил руки на плечи своего спасителя, и оба пошли ко дну. Джим Уотсон задержал дыхание, бешено рванулся на поверхность, глотнул воздуха и нырнул обратно, выталкивая мистера Тиббса.
— Ой-ой-ой, — запричитала Дирдре. — Мы должны что-нибудь сделать.
— Все будет хорошо. — В голосе Брирли звучало гораздо больше уверенности, чем она чувствовала.
Два бледных лица виднелись еще на приличном расстоянии от берега.
— А вы не могли бы им помочь?
— Тогда ему придется тащить на своей шее двоих.
— Я думала, в полиции все должны уметь плавать.
— Ну нет, — буркнула Одри, с неудовольствием сознавая, что ее форма промокла и испачкалась, шляпа осталась где-то в кустах, колготки порваны в клочья, а ей нестерпимо, чудовищно, отчаянно, смертельно хочется в туалет.
Пес, как будто чувствуя, что ситуация полностью вышла из-под его контроля, тихонько припал к земле и с возрастающим беспокойством поглядывал то на парочку в воде, то на парочку на берегу.
Уотсон не смог ухватить мистера Тибса так же аккуратно и ловко, как в первый раз, и, неуклюже вцепившись ему в плечо, рывками поволок его за собой. Мышцы полицейского нестерпимо болели из-за двойного напряжения — ведь ему приходилось не только плыть со своим грузом к берегу, но и удерживать голову мистера Тиббса над водой. К тому же благодушное настроение старика сменилось — видимо, из-за того, что его против воли вырвали из лап смерти, — крайней свирепостью. Он размахивал руками, ногами и угрожающе похрипывал. Кевин Лампетер, водитель «скорой помощи», вспоминал потом, что со стороны казалось, будто кто-то пытается утопить набор волынок. Он прибыл сразу вслед за подоспевшими на помощь полицейскими, которые привезли с собой моток веревки и благополучно вытащили Уотсона и его ношу.
Дирдре немедленно кинулась поддерживать отца, снова и снова называя его по имени. Но он отшатнулся от нее, словно от страшного врага. Работники «скорой помощи» уговорили его лечь на носилки, и промокшая насквозь компания, прихрамывая, в сопровождении трусившего рядом пса, поплелась к машине. Стену преодолели с гораздо большими усилиями, нежели прежде. Уотстон, завернувшись в одеяло, с трудом забрался в заднюю часть машины, за ним внесли мистера Тиббса, с лица которого исчезло восторженное выражение. Пса, пытавшегося вскочить следом, сурово отогнали.
— Возьмите его с собой вперед.
— Но он не… — недоуменно ответила Дирдре. — То есть… Я не знаю…
— Поторопитесь, пожалуйста. Чем скорее мы отвезем старика в больницу, тем лучше.
Дирдре полезла в кабину, но пес ее опередил. Когда она села, он забрался к ней на колени, взмахнул своим пышным хвостом, потом аккуратно свернул его и всю дорогу до Слау пристально глядел в окно.
Китти спокойно уселась на стул. Оглядела в зеркальце свое миловидное личико, слегка взбила кудряшки и разве что не подмигнула, приняв от сержанта Троя чашку чая. Барнаби вполне допускал, что ее хладнокровие совершенно неподдельно. Если учитывать, что теперь она находится в положении главной подозреваемой, оно свидетельствует или о безмерной хитрости, или об абсолютной невиновности, или о полнейшей глупости. Барнаби больше склонялся к последнему. Начал он с необходимых утешений:
— Страшное дело, Китти. Наверное, вы чудовищно огорчены.
— Да. Ужасно.
Сапфировый взгляд Китти скользнул в сторону и задержался на морковно-рыжей копне волос, венчавшей голову Троя. Тот поднял глаза, перехватил ее взгляд, покраснел, ухмыльнулся и снова уставился вниз.
— Есть ли у вас предположения, кто мог желать зла вашему супругу?
— Да множество народу. Он был свинья свиньей.
— Понятно. — С нынешней миссис Кармайкл у них явно не возникнет таких проблем, как с предыдущей. — Себя вы включаете в это множество?
— Несомненно.
— Но ведь не вы отклеили ленту?
— Только потому, что первой до этого не додумалась.
«Смелая дамочка», — подумал Трой.
— Вы с Эсслином пришли в театр вместе?
— Да. Я сразу направилась в гримерную. Переоделась и загримировалась. Меня всю трясло. Спросите у Джойси.
— Что произошло во втором действии? — спросил Барнаби, понемногу подбираясь к сути вопроса.
— Этот подонок чуть не сломал мне спину.
— Насколько я понимаю, незадолго до этого он узнал, что вы завели роман.
— Роман?! — На лисьем личике Китти боролись за первенство испуг, возмущение и понимание. — Так вот из-за чего он взбесился? Но откуда, черт побери, это стало ему известно?
— Вас видели.
— Чудесно. Вот сволочи, — она сердито взглянула на Барнаби. — И где меня видели?
— В осветительной ложе.
— Вот умора. — Китти хрипло и сдавленно хихикнула. — Бедняга Тим. Он будет в ярости.
— Не соизволите ли вы рассказать мне, кто ваш любовник?
— Но… — Она внезапно замолчала, и на ее лице появилось настороженное и задумчивое выражение. — Пожалуй, нет. Вы явно отлично знаете свое дело. Уверена, к завтрашнему вечеру вы разузнаете, как его зовут, что он ест на завтрак и какой у него размер носков. Не говоря уже о длине…
— Да, хорошо, Китти, — перебил ее Барнаби, заметив веселый и одобрительный взгляд своего сержанта.
— Во всяком случае, это было не то, что вы называете романом. Никаких особенных чувств. Скорее просто шалость… сплошное легкомыслие.
— Думаете, ваш муж считал так же?
— Я не думала, что муж узнает, Богом клянусь!
— По-вашему, кто ему рассказал?
— Скорее всего, его дружки-сплетники. Для них нет большей радости, чем копаться в чужом белье. С их слов он и пересказывал все сальные истории.
— Насколько я понимаю, после той чудовищной сцены вы некоторое время постояли за кулисами…
— Не сказать, что долго.
— А потом подошли к реквизиторскому столу. На подносе стояла миска с мыльной водой, а рядом лежала бритва.
— Я остановилась там всего на секунду.
— Секунды бы вам хватило, — сказал Барнаби. — Очевидно, что кто бы ни содрал клейкую ленту с бритвы, он унес ее с собой. А почти единственное место, где можно было спокойно все это проделать, — туалетная кабинка, которая запирается изнутри. — Его голос зазвучал резче. — Насколько я понимаю, было это в женском туалете, где Дирдре вас и обнаружила.