Я любовь напишу, чтобы ты ее стер - читать онлайн книгу. Автор: Галина Турбина cтр.№ 26

— Перестань, Ясмина. В тебе говорит отчаянье и обида на весь мир. Ты не знаешь, но я тоже когда-то была обвиняемой на этом суде. И меня оправдали, несмотря на мое происхождение.

— Я знаю в чем тебя обвинял отец. Да, да, не смотри так, мама, и я и братья все знаем. И, если честно, я теперь удивлена, что тебя оправдали.

— Доченька…

— Мам, подожди… — встрепенулась Ясмина, — а ведь судья сказал, что отец должен отдать одну из дочерей! Он ведь может отдать Фолкету Альгу? Так ведь?

— Опомнись, Яся! Альга-то причем? И ей всего четырнадцать!

— А мне всего восемнадцать! Ты представляешь, что сделает со мной Фолкет? Ведь он считает меня виноватой в смерти его сестры. А сестра не при чем, ты права, ее он может пощадить.

— Ох, Яся… — покачала головой мать.

— Мама, прости, — закрыла ладонями лицо Ясмина, — что я несу… но мне так страшно, так страшно…

Мать все-таки обняла Ясмину, она, уже не сопротивляясь, прижалась к ней и горько заплакала.

После ухода матери, Ясмина легла в кровать и провалилась в беспокойный сон.

Утром пришел отец. Ясмина, угрюмо насупившись, слушала, как отец убеждал ее, что не отдаст Фолкету. Отец сказал, что уже пытался разговаривать с ним, но тот не шел ни на какие уступки и отвергал все его предложения. Ясмина на это только хмыкнула раздраженно.

Поцеловав Ясмину в щеку, отец ушел, а она облегченно и зло выдохнула. Видеть его она не хотела, пусть это и было, наверное, неправильно.

Ясмина злилась и обижалась на отца, и, скорее всего, несправедливо по отношению к нему, но она не могла с собой ничего поделать. Отец раздражал ее своим виноватым видом, заверениями, что все наладится, что она не попадет в руки Фолкета.

Она любила отца, он был для нее самым сильным, уверенным в себе и самым умным. Но теперь эти представления об отце поколебались. Ее всесильный, обладающий немалой властью отец, не смог защитить ее от Фолкета, регира захудалого Дома. И хотя отец обещал ей, что не отдаст Фолкету, Ясмина уже не верила ему. И от этого хотелось выть отчаянно и громко.

За отцом пожаловал Кловис, он мялся, винился перед ней, просил прощение, и обещал искупить свою вину.

— Да что ты можешь! Даже отец ничего не смог! — раздраженно воскликнула Ясмина и выпроводила брата вон.

После обеда пришла Альга. Она смотрела жалостливо на Ясмину, бормотала какие-то слова поддержки, куксилась, с трудом сдерживая слезы.

А Ясмина, глядя на сестру, думала опять о том, что Альга могла бы заменить ее. Ведь судья сказал, что отец должен отдать одну из дочерей, а не именно ее, Ясмину. Неужели же Фолкет такое чудовище, что не пожалеет девочку? А вот ей, Ясмине, не сладко придется у него, она была в этом уверена. И никто не пожалеет ее, не защитит от взбешенного Фолкета.

Умом она понимала, что не должна так думать, ведь Альга ни в чем не виновата, и за такие мысли ей, Ясмине должно быть стыдно. И ей было стыдно… чуть-чуть, а еще немного жалко Альгу… совсем немного, себя было жальче значительно больше. Она, наверное, была готова на все, чтобы избежать своей участи. И все же… отдать Фолкету Альгу… это было бы… подлостью, по отношению к сестре. Да, это было бы мерзко и Ясмина бы, одумавшись, потом… возможно… стала бы себя корить, мучиться виной за то, что за нее страдает нежная и невинная девочка. Но это будет потом… потом ее будет изводить нечистая больная совесть… может быть… так и будет, а сейчас бы она избежала того, что ей приготовил Фолкет. А то, что он будет беспощаден, Ясмина была уверена.

Ясмина гнала от себя мысли, что ее может заменить Альга, но они опять возвращались, когда она слушала сестру, смотрела на нее. Нет! Альга не должна отвечать за нее, не должна! Но как же Ясмине было страшно! Если бы она могла вернуть все назад, она бы не пошла к Кейре, или хотя бы не стала оставаться на чай у нее и не встретилась бы с Едвигой. И тогда ни ей, ни тем более Альге, не пришлось бы исполнять решение Суда волеронов.

Не выдержав, Ясмина выгнала и Альгу, как до этого Кловиса.

Вечером пришла мать и сказала, что отец не придет ночевать, у него срочные дела. Ясмина только тяжело вздохнула на это.

Следующий день она опять сидела в своей комнате, но всех, кто ее навещал, выдворяла вон.

Вечером пришел Айтал и не захотел уйти, когда Ясмина попыталась его погнать прочь.

— Нам надо поговорить, — сказал он, проходя в комнату и усаживаясь в кресло, — и не фыркай, я не уйду.

— И все же уходи, если ты пришел выразить мне сочувствие и уверить, что все образуется, лучше уйди, — показала Ясмина рукой на дверь.

— Я сказал — не уйду.

Айтал встал, подошел к Ясмине, силой приволок ее к креслу, усадил в него. Затем прошел к столу, взял стул и, поставив его напротив кресла, сел.

— И так, ты опять сидишь и ждешь, когда отец все решит? Неужели же не убедилась — он не всесилен?

— Убедилась, — буркнула Ясмина, насупившись.

— А знаешь, почему он не смог убедить всех, что ты не виновна?

— И почему же? — насторожено поинтересовалась Ясмина.

— Потому, что ты виновна, Яська, — припечатал веско Айтал.

— Ты… ты… зачем пришел? — возмутилась Ясмина.

— Чтобы сказать тебе правду. Должен же хоть кто-то сделать это, а то ведь, я уверен, все сочувствуют тебе, утешают, жалеют. И никто не говорит, что ты виновна в гибели Едвиги, пусть даже ненамеренно. Ну что ты так смотришь на меня? Не нравится? А то, что погибла молодая женщина, а ее брат остался без единственной родной души, тебя не трогает? Ну, то, что Дэвойр лишился невесты тебя, пожалуй, даже радует.

— Да как ты смеешь! — взвилась с кресла Ясмина. — Поди вон! Я не желаю тебя слушать.

— Сядь! — рявкнул Айтал, толкая Ясмину обратно в кресло.

— Ты… что себе… позволяешь? — пыхтела ошарашенная Ясмина, упав в кресло. — Ты сошел с ума?

— Я-то как раз в своем уме, а вот отец, похоже, его лишился. И все из-за тебя!

— Я-то при чем? У него свой ум есть!

— Ой, невинная овечка! — умилился брат. — Посмотрите на нее, она ни в чем не виновата.

— Я не хотела, чтобы так все произошло, ты же не думаешь, что я знала о болезни Едвиги и нарочно налила ей настойку ландыша?

— О, боги, — покачал головой Айтал, — ты же не считаешь себя виноватой. Ну, и как с тобой разговаривать?

— А ты не разговаривай, лучше вали отсюда, — огрызнулась Ясмина.

— Нет, я пришел к тебе не для того, чтобы сразу уйти. Я пришел поговорить, вернее, уговорить тебя добровольно отдастся в руки Фолкета.

— Нет, это ты сошел с ума, а не отец!

— Я разговаривал с Фолкетом, он вполне вменяем. Несмотря ни на что, он обещал, что не тронет тебя. Сестру ты ему, разумеется, не заменишь, но и наказывать тебя жестоко он не станет. Если ты боишься… насилия… с его стороны, то Фолкет клянется, что не будет этого делать.