Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Далримпл, Анита Ананд cтр.№ 24

Тот же вопрос и тот же ответ повторялись день за днем: так продолжалось почти месяц. Когда сикхи поняли, что дурное обращение не поможет достичь желаемого результата, Ранджит Сингх послал нескольких своих знатных представителей спросить, какая сумма нам требуется, чтобы ее можно было подготовить и передать; мы снова ответили, что не будем возражать против передачи камня при условии подписания твердого договора о дружбе и единстве. Около 40 или 50 тысяч рупий по частям передали в наши покои, но все равно мы дали тот же ответ».

Через два дня Ранджит Сингх самолично появился в резиденции Шуджи, «произнося слова дружбы и единства, он торжественно нес подписанный документ, в котором было написано то же самое; погружая руку в шафрановую воду для того, чтобы поставить отпечаток ладони на договоре, клянясь священной книгой «Грантхом» ^[148] и его гуру Баба Нанаком, положив руку на клинок меча, что любые войска, которые потребуются Его Величеству для отвоевания провинции Кабул и наказания мятежного отребья, будут предоставлены сикхскими властями». Затем произошел обмен тюрбанами в знак абсолютной дружбы, и Ранджит Сингх воскликнул: “Поскольку мы теперь исполнили все обряды вечной дружбы, то могу я получить, пожалуйста, алмаз?”» ^[149]

По словам сэра Дэвида Охтерлони, британского представителя в находившемся под властью компании пограничном городе Лудхиана, зорко следившего за событиями через реку Сатледж, образовывавшую границу с территориями Ост-Индской компании, пока продолжались переговоры, условия содержания Шуджи-шаха немного смягчились. «Ограничения, наложенные на Шуджу-шаха, несколько уменьшились, – писал он, – когда он согласился отдать некоторые драгоценности в руки Ранджита как залог доставки Кох-и-Нура в течение двух месяцев, за которые должен получить два лакха наличными и джагир ^[150] ценой в пятьдесят тысяч рупий» ^[151].

Наконец, 1 июня 1813 года Ранджит Сингх снова появился в Мубарак Хавели, в самом сердце города-крепости Лахор, и ожидал шаха с несколькими слугами. Шуджа принял его «с большим уважением, оба сели, и наступила торжественная тишина, продолжавшаяся почти час. Потеряв терпение, Ранджит прошептал одному из слуг, чтобы тот напомнил правителю о том, зачем они пришли. Ответа не последовало, но Шах глазами подал сигнал евнуху, который отошел и принес небольшой сверток, положив его на ковер на равном расстоянии от правителей. Ранджит пожелал, чтобы евнух развернул сверток, и когда алмаз был продемонстрирован, тут же ушел со своим сокровищем в руке» ^[152].

В течение следующих тридцати шести лет Кох-и-Нуром будут владеть сикхи, и он станет символом их суверенитета.

Из всех владельцев Кох-и-Нура никто не извлек из алмаза больше пользы, чем Ранджит Сингх.

Великий махараджа сикхов был, в общем-то, человеком скромных вкусов. Малорослая фигура с изрытым оспой лицом напомнила одному британскому наблюдателю, видевшему Ранджита в пожилом возрасте, «старую мышь, с седыми усами и одним глазом» ^[153]. Он облачался в простые белые одеяния и редко переживал из-за своего внешнего вида. Однако Ранджит Сингх с редкой страстью любил Кох-и-Нур и всегда появлялся с ним на публике.

Именно во время его правления Кох-и-Нур начал приобретать настоящую славу и статус исключительного алмаза, который сохранил до сих пор. До этого момента, будучи собственностью Надир-шаха и его преемников из династии Дуррани, Кох-и-Нур всегда носился в паре с драгоценным камнем, известным Моголам как Большой Рубин Тимура, Надиру-шаху – как Глаз гурии и Дуррани – как Факрадж.

Теперь же Кох-и-Нур носился отдельно, быстро став символом всего, к чему стремился Ранджит Сингх, в первую очередь независимости, за которую он так упорно сражался.

Дело было не только в том, что Ранджит Сингх любил алмазы и ценил высокую стоимость камня; похоже, драгоценность в его глазах являлась важным символом. С тех пор как Ранджит взошел на трон, он отвоевал у афганской династии Дуррани почти все индийские земли, которые те захватили со времен Ахмад-шаха. Завоевав все территории Дуррани до самого Хайберского прохода, Ранджит Сингх, по-видимому, расценивал получение династического бриллианта Дуррани как свое высочайшее достижение, венчающее все труды, и знак статуса преемника павшей династии. Возможно, именно это, а также красота камня заставляли носить его на руке во всех торжественных случаях.

Когда Ранджит Сингх впервые взял в руки великий алмаз в 1813 году, он подозревал, что Шуджа-шах, возможно, пытался обмануть его, поэтому Ранджит Сингх немедленно собрал лахорских ювелиров, чтобы проверить подлинность камня. Для него стало большим облегчением и даже некоторым сюпризом, когда они признали Кох-и-Нур подлинным – и бесценным. Как позднее вспоминал один старый придворный, «Махараджа устроил дарбар по возвращении во дворец, и бриллиант Кох-и-Нур демонстрировался вождям и собравшемуся там народу, и Его Высочество неоднократно поздравляли с приобретением такого драгоценного камня» ^[154].

И далее: «Полностью убедившись, что алмаз, полученный им от шаха, является подлинным Кох-и-Нуром, он послал Шудже лакх и двадцать пять тысяч рупий в качестве дара.

Затем махараджа отправился в Амритсар и немедленно послал за главными ювелирами этого города, чтобы выяснить их мнение по поводу ценности Кох-и-Нура. Внимательно изучив его, те ответили, что ценность алмаза такого большого размера и красоты неизмерима. Махараджа пожелал, чтобы ювелиры красиво и подходящим образом обрамили алмаз, и эта работа была выполнена в присутствии Его Высочества, поскольку он не позволил убрать драгоценный камень из его поля зрения.